Я пиздец как не люблю по воздуху на всякой хуйне летать. Ну его на хуй такое развлечение. Вообще не понимаю всяких уебков влюбленных в небо. Че, по земле не ходится?! Всякие пилоты, десантники, космонавты -  сплошная клоунада. Хуже только пловцы и пидорасы.  

А вот стюардесс я люблю. Хуле – сытные телухи. В шапках таких стильных ходят. И вообще - приятно, когда тебе на халяву улыбается красивая шмара и предлагает выпить и пожрать. А уж как они умеют ебаться, если их грамотно развести! А разводить я умею. Если надо, то хоть мертвую Марлен Дитрих разведу на поебаться и она мне своими истлевшими губами отсосет. Только вот все равно – даже поебаться в самолете нормально нельзя. Обязательно найдется какая-нибудь досадная мешающая хуйня.

В общем, полетел я за каким-то хуем в Хабаровск. Зачем полетел, не помню. Лететь долго. Лететь страшно. Лететь нудно. Поэтому я одновременно, устраиваюсь поудобней, срусь от страха и зеваю со скуки. Взлетели. Я выпил чутка. Вроде не ебнулись и ладно.
Ну, в общем, сидим. Кто просто тупит, по сторонам смотрит, кто читает. Некоторые, особенно умные пидарасы, например как мой сосед, пытаются ноутбук включить. Только я ему живо объяснил, что если он сейчас же не выключит свою сатанинскую машинку, то я его в унитаз спущу, а машинку детишкам отдам. Я детей люблю. Сосед повыебывался, что-то про права пассажира и человека проквакал, потом успокоился, отвернулся – в окно зырит. А хуле там зырить, когда кроме крыла ничего не видно? Я вот на стюардессу поглядываю, да к мотору прислушиваюсь. Контролирую типа.

Тут одна из стюардесс резво так вскакивает и бодренько со своего места съебывает к пилотам. Ну, думаю, началось, блять! Она ведь, скорее всего за парашютом побежала. А нам всем пиздец. Выпил я от страха залпом полбутылки «Московского» из неприкосновенного запаса. Говорю соседу:
- Слышь, червяк, это – пиздец нам короче. Не желаешь выпить перед смертью?
Сосед на меня с отвращением посмотрел, как будто кусок кала проглотил и кнопку вызова нажимает. Приходит стюардесса.
- Вы не могли бы меня отсадить меня от этого гражданина, а то он буйный какой-то?
- В чем проблема? – улыбается стюардесса, как будто бы и не слышала, что сейчас этот калоглот прошамкал.
- Нету никаких проблем, - говорю я ей.
- Как это нет… - пытается обратить на себя внимание сосед.
- А можно мне еще бутылочку коньячка? – Это я перебиваю.
- Подождите, пока самолет закончит взлет, - стюардесса очаровательно улыбается. Она красивая и молодая и не боится летать. Но мне от этого не легче. Я, продолжая, перебивать квакающего соседа, проявляю настойчивость:
- А он, простите меня за бестактность, не собирается ебнуться? Мне почему-то кажется, что он как-то не так взлетает и как-то не так жужжит.
- Да нет, все нормально, - стюардесса все еще улыбается. Тут моему соседу удается встрять в разговор. Брызгая слюной, он чавкает:
- Девушка! Я требую, чтобы меня отсадили от этого субъекта! Вы слышите о чем я говорю?!
- Аллочка, - это опять я, - милая моя девочка, а скажи – могу я в порядке исключения парашютик себе выпросить? Уж больно мне это жужжание не нравится.
- Какое жужжание, - удивляется стюардесса, явно польщенная таким обращением к ней, - то что слева? Так это кондиционер.
- А справа? Я про то, что справа.
- А это же Ваш сосед! – Тут, наконец, девушка обращает внимание на моего соседа.
- Фи, какой Вы несимпатичный и мерзкий старикашка! – говорит она с отвращением, - и по-моему, от Вас плохо пахнет!
Лицо девушке скривилось от брезгливости, и она зажала свой носик пальцами, показывая, как ей неприятно. Сосед мой от такого обращения чуть задохнулся в возмущении. Выкатив свои глаза и покрывшись красными пятнами – как рыба в котелке – он пропыхтел:
- Что??? Как Вы смеете! Я… я
- Ты – коровье дристалище и пенсионного возраста калоприемник. Тебе бы следовало лететь в багажном отсеке в контейнере для биологических отходов, - это уже я пытаюсь очаровать девушку своим искрометным чувством юмора. Мне это удается - девушка  в восхищении. Она запрокидывает голову и заходится гомерическим хохотом, так ей понравилась моя шутка.
- Ха! Ха! Ха! Какой Вы, однако, смешняга! И как ловко Вы отбрили эту седую липкую мошонку! Я прямо вся в восхищении! – Аллочка опять запрокинула голову для гоготания, отчего ее фирменная шапочка съехала в сторону и повисла на заколках.

Дядя, же  видя что спорить с нами бесполезно весь багровея пятнами отворачивается и демонстративно пялится в окно, игнорируя наше присутствие. Я не против. Мне это лишнее общение со всяким отребьем ни к чему.  Скоро гаснет табло и я получаю очередную порцию алкоголя, припрятывая свой НЗ в сумку.
Настроение мое за последние полчаса улучшилось. Мне уже не страшно, я не боюсь. Сосед сбоку обиженно пердит под нос угрозы, но мне на него все равно. Аллочка-стюардесса подмигивает мне, приглашая пройти с ней в сортир. Я принимаю ее приглашение с удовольствием. Как славно продолжается полет!  


В туалете, Аллочка уже стоит голая, облокотившись жопкой на столик для пеленания детей. Есть в самолетах  такие столики. Я улыбнулся и тоже спустил штаны.
- Ну, что мой искрометный,  - улыбнулась стюардесса, - давай разнообразим наш полет.
- Давай! Как ты хочешь его разнообразить?
- А разве непонятно, глупенький?!  
- Понятно, конечно! Но  как именно ты хочешь чтобы я тебя отъеб: традиционно или в головной отсек? А быть может в жопку?
- Фи, какой ты шалун! Давай для начала пососи мне соски! – Аллочка закинула свою голову и закрыла глаза. Я наклонился и принюхался к ее соскам – главное, чтобы от них не пахло молоком. Я молока терпеть не могу. Понюхал. Вроде не пахнет. Я начал ее целовать, а сам строил рожи и гримасничал, потому как ни хуя меня не забавляло такое траханье – она че –то стонет, а я че-то тружусь. К тому же она начала тереться об меня своей стриженной пизденкой. Я попытался вмиг залезть туда хуем, но она промычала, что дескать рано еще. Давай – соси соски, и тереби ладошкой клитор.  Только хуй она угадала. Это может мой сосед – латентный пидораз -  с удовольствием бы отлекалил ей. Но я не таков.
- Аллочка, - говорю я ей, как можно нежнее, - позволь мне повернуть тебя задком.
- Зачем?
- Я поглажу твою спинку, - схитрил я.

Как только она повернулась, я смазал свою дубину жидким мылом и с воплем:
- Вот тебе Цусима! – воткнул ей в кишку по самые ядра.

От неожиданности стюардесса пернула с оглушающим треском и обмякла. В этот момент самолет вошел в зону турбулентности, и меня ни хуево затошнило. Едва сдерживая блевотный позыв, я вынул свой член из ее неприспособленной к ебле задницы. Он был в какашках. Тут я уж не сдержался и сблеванул прямо на нее.

Кое как смыв кал с члена и протерев ее заблеванную спину, я начал собираться на  выход. Неожиданно, в дверь сильно постучали.
- Че надо?
- Алла! – раздался суровый мужской голос.
- Нет, не Алла. Вован это. Че тебе надо?
- Вова, прекрати срать – самолет проходит опасную зону. Займи свое место в самолете и пристегнись ремнем.
- А ты кто?
- Я – второй пилот. Муж Аллы. Ты, кстати, не знаешь где она?
- Кстати, знаю, – я открыл дверь. Передо мной стоял неибательски огромный детина с рыжими усами.
- Вот твоя Алла, - махнул я в сторону прохлаждающейся стюардессы.
- Она мне не сказала, что у нее тут муж пилотом работает. И кстати, в жопу она не ебется, - добавил я мужику, который оторопело уставился на свою обосранно-облеванную жену валяющуюся головой в унитазе.
- Ты… - мужик медленно догонял что произошло,  - ты чего, убил ее?
- Нет. Я ее просто посадил жопой на свой перец. А она оказалась неготовой.
- Иди на свое место. После поговорим. – детина в охуевании сгреб свою жену в охапку и потащил в кабину. Я проследовал на свое место. Сосед презрительно посмотрел на меня. Когда я садился, он сморщился.
- Че ты морщишься таракан?
- От Вас неприятно пахнет.
- Конечно неприятно пахнет. Когда тебе на член срут и заставляют блевать – всегда неприятный запах будет.  

Весь оставшийся полет я угрюмо просидел в кресле и отхлебывал «Московский». Когда самолет совершил посадку, и я направился к выходу, ко мне подошла Аллочка. На ее бледном лице светились синяки – муж уебал ей.
- Володя, Вы извините меня. Все так неожиданно получилось.
- Да ладно – хуйня! – говорю я. – Вы в следующий раз просритесь перед еблей, а то мне Ваши какашки нюхать никакого удовольствия нет. И жопу то свою разработайте – че за впечатлительность такая –  чуть что, в обморок в унитаз головой падать.
- Хорошо, хорошо. Володенька, муж мой сильно злится на Вас. На дуэль хочет вызвать.
- На чего? Пусть он себя в жопу отдолбит, раз Вас не способился. Нет у меня времени со всякими мудаками стреляться. Всегда знал, летчики – идиоты! И все эти самолеты и полеты – для идиотов! Даже поебаться толком нельзя.