Начало здесь.

Из приоткрытой душевой доносился звук льющейся воды и жаркие стоны, перемежавшиеся смачными шлепками. Женские повизгивания сменились громким чмоканьем, характерным для глубокого горлового минета. Мужчина лишь изредка постанывал и просил ее «Глубже, глубже, моя хорошая!». Все говорило за то, что дежурный врач не теряет времени даром…

Старший из двух, выскользнувших несколькими минутами ранее из окна казармы, стоял у приоткрытого окна дежурки врача, располагавшейся ан первом этаже рядом со входом в кремлевскую больницу.  

- Везет же суке! Злоупотребляет служебным положением, поебывает медсестру,  –подумал он, - а тут парься с этой девахой. Мало того, что она без сознания, так надо еще ее тащить на крышу Дворца Съездов.  

- Не задерживаться – радался в наушниках негромкий и злой шепот координатора.

- Тьфу, бля, - подумал в сердцах старший, отходя от окна - забыл, что изображение с камер шлема  передается на центральный пульт, где располагается координатор операции.  

Установленные по периметру шлема миниатюрные камеры непрерывно передавали изображение не только в Центр, но и на миникомпьютер, процессор которого обсчитывал поступающую информацию и в реальном времени управлял отражающими свойствами ткани маскхалата. За счет этого маскировочный халат «Хамелеон» обеспечивал практически полную невидимость своего обладателя.

Согласно полученной инструкции, полученной накануне полковником Ивлевым, необходимо было обеспечить тайную доставку «объекта» из палаты № 23 на крышу Дворца Съездов и погрузку «объекта» в вертолет. Операции был присвоен высший код секретности, дающий право на ликвидацию любых свидетелей, вольно или невольно оказавшихся очевидцами. Этот же код требовал, чтобы Ивлев лично координировал операцию.

В том, что Пачин и Харламов без проблем доставят девчонку на крышу Дворца, Ивлев не сомневался. Вопрос был только в том – займет ли это 10 минут или 15, в случае если придется усыплять персонал больницы.

- Снаружи – чисто, - доложил Пачин.

- Заходим,- раздалась команда Ивлева.

Первым в здание больницы зашел Харламов, а секундой позже, оглядев еще раз безлюдную площадь и аллею, Пачин. Палата с «объектом» находилась на втором этаже, вторая от конца по правой стороне. Щелчок выключателя и коридор погрузился во тьму.
Камеры ночного видения проецировали изображение непосредственно на сетчатку глаза, поэтому не было нужды таскать с собой громоздкие приборы ночного видения.

Ивлев видел, что его бойцы приближаются к койке с «объектом». Вот Пачин достает полоску пластыря для того, чтобы заклеить рот лежащей на кровати девушки, вот Харламов раскалдывает на полу палаты носилки для переноски «объекта». В этот момент изображение, передаваемое на мониторы в Центре со шлемов Харламова и Пачина, исчезло.

Ивлев чертыхнулся, костеря новомодные беспроводные средства связи вообще и протокол WIMAX в частности. Пришлось прибегнуть к испытанному способу и перезагрузить компьютер, управлявший беспроводной сетью, используемой для координации действий группы. После загрузки операционой системы и соответствующих приложений изображение на мониторе  не появилось. Не было ответа и на запрос по громкоговорящей связи.

Две минуты спустя полковник Ивлев уже шагал по аллее в сторону больницы, пытаясь разглядеть темно пятно на стене – между первым и вторым этажами. Тревожное предчувствие щемило сердце.

И, как выяснилось, не зря.

Между первым и вторым этажом висели трупы Харламова и Пачина, без голов и маскхалатов, Висели, подвешенные за ноги. И кровь их – капля за каплей – падала и впитывалась в землю клумбы махровых георгинов, теперь казавшимися зловеще-черными, напившимися крови.

Неожиданно створка окна на втором этаже открылась и к ногам полковника полетел пакет. Тренированное тело Ивлева автоматически сделало кувырок в сторону и прижалось к земле. Взрыва не было. Спустя минуту полковник приподнял голову – окно было закрыто. После этого он вытащил из кармана фонарь и направил луч света на пакет. Через полуоткрытую горловину пакета на него смотрели безжизненные, немигающие глаза Пачина…


- Ты не переборщила с головами? – спросил доктор медсестру, протирающую лезвие нагинаты.

- Надеялась, что полковника хватит удар, все-таки 53 года… Да и после вывешивания  за окном такого транспаранта небольшая посылка не сильно осложнит нашу участь, - улыбнулась медсестра.

- Сколько у нас времени, сестра?

- Часа через два с половиной начнет светать. Но сколько у нас шансов встретить рассвет – даже не хочется и думать…

- Сколько у Ивлева людей? Сотни четыре? – доктору, как мужчине, было проще оперировать конкретными цифрами.

- Всего в полку – больше. Успешно зомбированных – меньше, сотни полторы, - немного помедлив ответила медсестра.

- Без Спящих не продержаться. Буди. Всех.

- Спящих?? – впервые в глосе медсестры прозвучали нотки страха.

- Послушай, Алена, - врач впервые назвал ее по имени, - или ты будишь Спящих, или нас самих укладывают. Навечно. А теперь – шевелись. Быстро!

Медсестра бросилась к лифту, кторый доставил ее на 3-й подземный уровень, находящийся на глубине 36 метров под землей. Набрав код доступа на замке массивной металлической двери и пройдя три вида биметрической идентификации, она вихрем ворвалась в холодильник, где морозильные ячейки два на два метра в поперечнике и четыре метра длиной образовывали гигантские соты около сорока метров высотой и около ста метров в длину.

Подчиняясь командам с компьютера, управляемого Аленой, робот-укладчик открыл 12 морозильных камер и аккуратно уложил на паллету 12 металлических ящиков, которые немедленно покрылись капельками конденсата водных паров. Сев за руль вилочного погрузчика, Алена приподняла паллету с ящиками и направилась в сторону грузового лифта.  

Доктор ждал ее на первом этаже больницы. Он уже выключил фонограмму полового акта, которая ввела в заблуждение Харламова. На передвижном столике, рядом с которым стоял доктор, поблескивали иглы шприцов и темной горой возвышались пластиковые пакеты с донорской кровью.

- Вывози их на крыльцо. И открой крышки, - скомандовал доктор, наполняя шприцы кровью из пакетов.

Когда доктор вышел на крыльцо, все 12 ящиков были открыты. В ящиках лежали люди: мужчины, женщины, дети. Руки и ноги лежащих были зафиксированы в металлических кольцах, приваренных ко внутренней поверхности стальных гробов. Верхняя половина кольца привинчивалась к нижней двумя толстыми винтами.

Иней серебрился на их длинных волосах лежащих, лед покрывал лаком длинные ногти. Лица были искажены гримасами невыносимых мук, а замерзшие и поджатые губы обнажали клыки, длиной в две фаланги указательного пальца взрослого человека.

Доктор смочил кровью из пакета полотенце и обошел все ящики, протирая кровью лица спящих. Затем, чуть раздвинув замерзшие челюсти ножом, залил каждому из обитателей ящиков по половине пакета крови. После чего достал электрическую дрель, в которую вместо сверла был вставлен торцевой ключ, и взялся за откручивание винтов, скреплявших оковы лежащих в гробах.


Влетев в казарму, полковник первым делом набрал код доступа к системе нейро-лингвистического программирования «Сон». Уже около 15 лет в изголовья кроватей личного состава полка кремлевской охраны были вмонтированы низкочастотные акустические системы и генераторы электро-магнитных импульсов. Система была настолько засекречена, что о ее существовании знали во всей стране не более 4-х человек, включая самого Ивлева. Остальные, включая автора методики и технических исполнителей - общим числом около пятисот человек - погибли в результате эпидемии несчастных случаев, выкосившей за считанные месяцы практически всех, кто знал о «Сне».

Главным достижением «Сна» было внедрение программы действий, которые солдат выполнял безотчено, не задумываясь ни на секунду, услышав кодовую фразу из уст командира. К настоящему времени были доведены до совершенства программы, названия которых говорили сами за себя: «Ликвидатор», «Защитник», «Курьер», «Камикадзе».

Ивлев ввел свой логин и пароль. В изголовьях 164 спящих человек ожили низкочастотные генераторы акустических и электромагнитных импульсов. Через пять минут включились электромоторы, пол под кроватями раздвинулся и сами кровати опустились на два этажа ниже - в подземный зал бункера. Когда прозвучал сигнал подъема, 164 человека вытянулись по стойке «смирно» у своих кроватей, преданно глядя на Командира.

Через пятнадцать минут 164 парня, без единого слова оделись и выстроились очередью в оружейную комнату, где каждый должен был получить саперную лопату, штатный штык-нож и мачете типа «Тайга». Враг должен быть убит без шума. «Объект» - доставлен на крышу «Дворца Съездов». Все было предельно ясно.


Первыми задвигались, потягиваясь в своих ящиках дети. Маленькие тела оттаяли быстрее на открытом воздухе, а более тонкая кожа быстрее впитала кровь. Взрослые зашевелились несколько минут спустя. Медсестра, стоя за закрытыми дверями вестибюля больницы с ужасом наблюдала за доктором, который облачался в «Хамелеон», снятый с Харламова. После того, как доктор надел шлем и включил переноснй компьютер,  в воздухе остались видны только кисти рук доктора. Одна из них держала несколько пакетов с кровью а вторая – нож. Кисти удалялись в сторону казармы. За ней, все громче урча и протягивая руки, двигалась толпа из 12 упырей, стремясь утолить страшный голод, накопившийся за долгие годы заточения в морозильной камере.

Тепло летней ночи делало свое дело, обменные реакции в телах вампиров пошли быстрее, и доктор был вынужден перейти на бег. Толпа преследователей набирала скорость, начиная разворачиваться, заходить во фланги бегущему доктору, стремясь охватить мешочки с вожделенной жидкостью смертельным кольцом.

Во дворе казармы полковник Ивлев закончил проверку снаряжения полутора сотен своих зомбированных «сынков», собираясь отправить их на штурм больницы. Все было в порядке. Набрав воздуха, полковник потянул на себя тяжелую створку ворот, посторонился и махнул рукой, давая сигнал к началу атаки.  

В этот момент в воздухе перед воротами появились висящие в воздухе прозрачные пластиковые пакеты с кровью и нож. Нож пронзил пакеты, после чего пакеты полетели в толпу солдат, окропляя их кровью.

А через две секунды дюжина обезумевших от голода и запаха свежей крови вурдалаков ворвалась с аллеи во двор казармы и вонзилась в каре «сынков» Ивлева, разбивая черепа, прокусывая  горла и вырывая сердца.
Крики боли заживо раздираемых людей заглушались диким воем и чавканьем купающихся в крови вурдалаков….