Среди всех императоров Древнего Рима было много пизданутых на всю голову созданий, но такого ебнутого безумца как Нерон пожалуй стоило поискать. Начинал он правда вполне сносно, а поскольку в финансах смыслил как я в балете, то экономию ни хуя не наводил и раздавал бабосы по любому удобному случаю, чем несказанно радовал простой народ.


Говорят что причиной его пизданутости стало поведение собственной мамаши, которая не боялась крайних мер, типа подсыпания яда в бокал очередной любовницы сына, с целью сохранения своего влияния на императора. В итоге очередной пьянки она сама решила подставить свою изрядно подряхлевшую жопу для утех сына, но он увиде этот кошмар воскликнул: «О боги! Да ты ебнулась мамаша! Была б ты малость помоложе то вдул бы я тебе сквозь булки, а так пиздуй-ка ты на остров и поживи там в наказанье». Хуле, страсть к прекрасному у него была заложена с детства.


Мамаша отправилась в ссылку, где по приказу любвеобильного и чувствительного сына ее благополучно зарезали. Ну а Нерон после такого шокирующего случая съехал с катушек окончательно. Говорят, что гуси которые у него улетели до сих пор иногда кружат над Римом, оглашая округу своими дикими криками.


Регулярные траты бабоса на развлекалово для себя и народа привели к полному опустошению казны, что изрядно удивило Нерона. «Ебать ту Люсю, хочу я праздника, а бабок нету. Что делать мне, о боги, подскажите?» сказал он. Некисло призадумавшись император решил, что для настоящего праздника души бабки не нужны, а нужна светлая голова и малость фантазии. Любовь к дару Прометея родила в нем пиздатейшую идею, поджечь к хуям Рим и выстроить новый город Нерония. Базара нет-дешево и сердито. Появившуюся мысль о том,на какие деньги строить Неронию он сразу задвинул, справедливо решив, что поживем-увидим.


Сказано-сделано. В 64 году от Рождества Христова Нерон поджег Рим. Сказать, что это был большой пожар, значит ни хуя не сказать. Из 14 микрорайнов Рима сгорели 10. По словам очевидцев небо ночью над Римом имело оранжевый цвет, а звезд из-за зарева и вообще видно не было. Наиболее пиздатым представляется положение живших на холмах вокруг Рима провинциалов. Вся картина пожарища в столице была у них как на ладони, чему они радовались как дети.


Выжившие жители столицы, толпившиеся под холмами истошно вопили, мол за что такое наказанье и Нерон-пидарас, что дальше нам делать. Пидарас Нерон появился на зов в сопровождении охраны из 16 тысяч преторианцев (ну так, на всякий случай) и многочиленного оркестра. Забравшись на водопровод он окинул взором сцену пожарища и знаком показал принести ему лютню (гитару типа). Грустным голосом он запел. «О, Рим, любовь моя! За что же блять такое наказанье? За что же мне к хуям такое блять души терзанье? О, Рим, люблю и щас тебя!». В таком духе он пел где-то с полчасика все более мрачно и печально, после чего молча удалился с охраной и оркестром.


Народ остался стоять в наиполнейшем ахуе. Вместо раздачи компенсации за моральный и материальный ущерб им исполнили ебанутую песню и дали помусолить во рту хуй. Ахуевание  было достаточно продолжительным и не позволило поднять восстание немедля.  


Нерон тем временем судорожно придумывал отмазку, так как вместо ожидаемых оваций по поводу пиздатости зрелища, устроенного им  и требований построить чудо-город Неронию, до него все чаще стал доноситься гул проклятий оставшегося без имущества народа и пожелания скорой и мучительной смерти.


Живой ум и недюжинная фантазия подсказали ему единственное правильное решение. «Ебать-колотить, так этож хиппи проклятые накосячили!»-изрек он.


Тут читатель ты вправе спросить. - Афтар, ты че ебнулся? Какие в пизду хиппи??
Так ты вспомни какой был на дворе год. 64-й. И христиане, селившиеся в садах Рима и на его окраинах и были теми самыми хиппи, которых как нелюбят сейчас, так и не любили тогда. Хуле блять, волосатые и живут особнячком так, глаза невинные-от них всего ожидать можно.


Народ с радостью принял любопытную версию и вместе с преторианцами стал отлавливать христиан, которые покорно склонив головы и читая молитвы встречали свою судьбу. Женщин таскали за хаер по дорогам, детям разбивали головы о камни, мужчин готовили для боев со слонами и бегемотами, за которыми в спешном порядке отправили несколько отрядов охотников.


Развлечения для закопченных после пожара жителей столицы продолжалось до тех пор, пока не иссякла фантазия и количество трупов стало превышать все допустимые римским санэпидемнадзором нормы. И тем не менее христиане так и не кончились. Оставшаяся в застенках тысяча последователей Христа заставила изрядно задуматься уже уставшего Нерона. «Блять, ну как же они заебали… Когдаж сцукаблянах они кончаться?..»-думал он.


Надо заметить, что у Нерона были в Риме сады, чудом уцелевшие после пожара, в которые не ступала нога простых смертных. Именно в этих садах вдоль гравийных дорожек были врыты в землю тысяча столбов. Перед каждым из них врыли еще по одному столбику, уже поменьше. На здоровые столбы привязали христиан в изрядно промаслянной одежде, а их подбородки нанизали на маленькие столбики, чтоб было видно, че там у них щас на фэйсе за эмоции.


Ворота открыли в сумерки. Народ оживленно повалил в сады, в которые никогда и не мечтал попасть, предвкушая зрелище наипиздатейше интересное.  Надо признать что ожидание римлян великий придумщик Нерон оправдал в полной мере. Тысяча живых факелов вспыхнули в один момент. Зрелище такой иллюминации не могло оставить никого равнодушным. В садах началась вакханалия. Телки посрывали с себя одежды и плясали в отблесках пламени. За ними, пьяно гогоча, с хуями наперевес носились радостные воины, дети водили хороводы, Нерон торжественно лабал на лютне песни во славу Рима.


Огромный обелиск стоявший тогда в садах остался там и до сих пор. На нем каждый может прочесть высеченную надпись.

«Христос царствует. Бегите, противники его.»