Я путешествовал с хоккеистами уже около недели. Все это время я трясся в автобусе или присутствовал на выездных матчах, где все до одного болельщики желали их смерти. Это было следствием долгих, болезненных переговоров между редактором мужского журнала и администрацией команды. Редактор хотел рассказа про настоящих мужчин. Командируя меня в поездку, он напутствовал: «Не стесняйся, пусть статья будет откровенной и жесткой. Наши читатели должны увидеть мир сильных, уверенных в себе самцов, в противовес всей это нудятине унисекс. Пусть они поплачут по тому, чем никогда не стали».
Мир сильных самцов встретил меня неприветливо. Я ощутил это, едва впрыгнув в автобус. Взгляды хоккеистов однозначно ориентировали меня как человека, который что-то там напишет, и в присутствии которого лучше заткнуться. Было незачем что-то объяснять и уж тем более набиваться в друзья, угощая их дармовыми сигаретами. Эти испещренные шрамами люди привыкли встречать опасность лицом к лицу, и особенно часто им приходилось делать это в период с сентября по апрель – именно столько длился сезон в первой лиге.
Команде предстояло сыграть шесть выездных матчей, в ходе которых должна была решиться судьба финалистов плей-офф. Либо выигрываешь и идешь дальше, либо проигрываешь и теряешь все, включая контракт и надежды связать жизнь с миром большого спорта. Две  пятерки игроков понимали это и не строили иллюзий. Дома их ждали жены и дети, судьба которых зависела от того, сколько голевых передач сделает папа, и какие премиальные ему будут за это начислены. Третья пятерка, сформированная из выпускников школ олимпийского резерва, продолжала ждать Шанса, который возведет их на вершину. Но в любом случае все они были готовы броситься под шайбу, летящую со скоростью 200 километров в час, и остаться инвалидами, если от этого будет хоть что-нибудь зависеть.
Когда я зашел в автобус, в салоне моментально наступила тишина. Я скромно сел на переднее сиденье и, благо, рядом оказался их менеджер, который был более лоялен и помог уяснить диспозиции:
- Тот, который сидит прямо за нами, с перебитым носом, - их капитан. Играет пятнадцатый сезон и понимает, что скоро идти на пенсию, поэтому выкладывается до конца. Те, кто занимают кресла на следующих семи рядах, - основной костяк стаи. Половина из них уже ни на что не годится, но продолжает подавлять соперников пафосом. Все остальные – молодняк. Много воображают и шумят, каждый мнит себя высокооплачиваемой звездой высшей лиги. Держись подальше от мужика, который сидит в самом конце. По слухам, он подцепил сифилис во время последней выездной сессии, но пока анализы не могут распознать его в крови.
- А ты откуда, дружище? – спросил капитан, перегнувшись через сиденье. – Ребята хотят знать, кто будет сидеть рядом с ними.
- Дружественная пресса, - сказал я. – Не обращайте внимания.
Он хмыкнул и уселся обратно.
- Чертовы обезьяны, - пробурчал менеджер так, чтобы его никто не услышал кроме меня. – Ненавижу их сраные генитальные шутки, ненавижу запах пота в их раздевалках, ненавижу хоккей, ненавижу свою работу!
Через четыре часа пути, вся команда была в стельку пьяна. Хоккеисты горланили песни и просили водителя поддать газку. Менеджер надел наушники и уставился в окно.
Через семь часов автобус остановился в конечном пункте. Команда вывалилась на воздух, встала в ряд и приготовилась опорожняться – не обращая ни малейшего внимания на протесты управляющего гостиницей, который безрассудно утверждал, что ссать на газон перед главным входом не пристало настоящим спортивным звездам.
Через двадцать четыре часа хоккеисты со следами тяжелого похмелья на лицах вышли на лед.
Через двадцать четыре часа пятнадцать минут капитан команды затеял чудовищную драку, в ходе которой с размаху заехал клюшкой по голове запасного вратаря противника и был удален до конца игры. В это же время зазвонил мой мобильный и редактор спросил меня: «Как дела?»
- Я стою в первом ряду. В паре метров от трибуны хоккеисты убивают друг друга.
- Отлично! То, что нужно! – сказал он и повесил трубку.
Команда проиграла матч со счетом 5:3. Вечером все опять нажрались. Поймав меня в холле гостиницы, капитан объяснил основные принципы игры.
- Главное – быстрее скинуть перчатки. После этого стараешься натянуть майку ему на голову. Если получится – победа твоя: пока он выпутывается, долбишь его руками и валишь на лед.
Я сказал «понятно» и заперся в своем номере. Следующий час был потрачен на то, чтобы составить наброски текста. Потом я плюнул на эту затею и лег спать.
Наутро команда загрузилась в автобус и поехала дальше. Хоккеисты были молчаливее обычного. Несколько раз автобус останавливался, и некоторые из них выбегали на улицу блевать.
Вечерний матч они проиграли со счетом 11:1. Это был совершенный разгром – все три пятерки игроков никуда не годились. Встреча закончилась тем, что один из хоккеистов позволил себе нецензурный жест в адрес почтенной публики, и всю команду забросали пивными банками.
- Катитесь к чертовой матери отсюда! – орали с трибун. – Вы ни на что ни годитесь! Неудачники!
Сидя в раздевалке, я прикинул весь расклад. Осталось проиграть всего один матч, после чего команда могла забыть про плей-офф. В случае выигрыша шансы оставались, но вероятность того, что выиграны будут все три оставшихся игры, на мой взгляд, была ничтожно мала. Игроки сидели, опустив головы, и пытались справиться с одышкой.
Капитан спросил меня:
- Что, уже написал свою статью? Небось, похоронил нас заживо, да?
Хоккеисты встрепенулись и начали вслушиваться.
- Нет. Жду завтрашней победы, - стараясь игнорировать агрессию, я вложил в свой голос максимум оптимизма.
Кажется, это подействовало, и от меня отстали.
Вечером все разошлись по своим номерам, а наутро менеджер вставил команде крупный пистон:
- Вы! Вы все! Только что мне звонил Главный и сказал, что если дело и дальше пойдет в том же духе, весь состав лишится премиальных, и чьи-то дети сдохнут от голода! Смотреть на вашу игру – отвратительно! С этим согласен и совет учредителей, которому надоело спонсировать кучку алкашей, выдающих себя за хоккеистов. Либо вы выходите в плей-офф, либо сдаете снаряжение и отваливаете без выходного пособия! Я все сказал.
Он уселся на свое место и вытер платком вспотевший лоб:
- Уффф, я бы многое отдал, чтобы это повторить. Но к сожалению иногда они тоже побеждают.
Как будто в подтверждение его слов, команда выиграла вечерний матч. Все они дрались как черти и были на удивление корректны, закончив игру без обычных темпераментных выходок.
После матча хоккеисты разошлись по номерам без пьяных песен, и наутро, садясь в автобус, были похожи на нормальных людей – не на фотографии с пособий о вреде пьянства. Речь менеджера произвела должный эффект.
Следующие несколько суток команда вела себя сосредоточенно и выиграла два оставшихся матча. После последнего, когда все сидели в провонявшей потом раздевалке, наступил час расплаты.
Капитан поднялся со своего места и, ткнув пальцем в менеджера, спросил:
- Мы в плей-офф. Где премиальные?
- Э-э-э…, - было видно, что тот занервничал. – Э-э-э… Руководство просило меня отсрочить платежи.
- Отсрочить платежи? Что это значит?
- Это значит, что на счету сейчас нет денег… Но они скоро появятся. Руководство просило передать вам устные поздравления.
- Устные поздравления? – капитан обернулся к своим и, найдя в их лицах поддержку, продолжил. – Мы корячились, как проклятые. Мы забивали голы. Мы победили. И теперь все, что ты можешь нам предложить, это устные поздравления от гребаного руководства?
Хоккеисты обступили менеджера со всех сторон - все три пятерки нависли над ним, и тот снова сказал:
- Э-э-э…
Наступила напряженная пауза.
- …я не хотел говорить о негативе. Но вы понимаете, команда – она почти что банкрот, кто-то из руководства просрался в карты и все такое, вы понимаете, да? Мы надеялись выплатить зарплату из премиального фонда за первое место. Это в том случае, конечно, если вы победите в плей-офф, только так, - слова посыпались из менеджера как горох, но были уже бесполезны.
Один из хоккеистов ударил его. Почти сразу же к нему присоединились остальные, ногами забивая беднягу в пол.
Я старался быть незаметным, но в это время зазвонил мобильный, и редактор спросил меня «Как дела?».
- В паре метров от меня хоккеисты убивают своего менеджера.
- Отлично. То что нужно. Настоящие мачо, - сказал он и повесил трубку.
Хоккеисты оторвались от останков менеджера и теперь смотрели на меня - все три пятерки. Не оставалось ни капли сомнения в том, кто окажется следующей жертвой.