Какая, по сути, незначительная штука – жизнь. Раз  - и нету ее, нихуя нету, темно и пусто, и холодно, наверно…
Я всегда любила лето – тепло, ебаные заморочки с учебой идут лесом, незамысловатый секс со сверстниками на даче, куда я неосмотрительно сбрасывалась родителями на все лето. Радовало все. Каждое лето была новая «дачная» любовь. В тот июнь я обратила свой любвеобильный взгляд на колоритнейшего мальчика, правда, на несколько лет моложе себя.  К ебле и возвышенным чувствам в нем располагало все: длинный хвост волос, сочные губы, с мальчишеским пушком над ними, замечательные огромные глаза, которые нихуя не видели дальше 5 метров. А еще обезбашенность, веселая развязанность и хвастливые рассказы о выпитых литрах…

Затащить в постель его оказалось не так уж и просто, не сказать, чтобы он очень уж сопротивлялся, нет, просто голова его по-мальчишески была забита всякой прочей чепухой. Потом пошли-покатились еженочные костры с несметным количеством пива, ночи секса, букеты васильков на рассвете. Какая-то бешеная, пьяная романтика так и сочилась из всего.  Хотелось его почти постоянно, до приятной боли внизу живота.
А он….Он таскал меня на руках, говорил всем, что я его невеста, мы целовались, строгили какие-то дурацкие планы на бдущее, говорили о том, какой у нас будет ребеночек.
На его запястьях были странные шрамы. Весело ими бравируя, он говорил, что как-то по-пьяни резал вены, гордился этим.  А меня эти шрамы возбуждали, я не видела того, что кроется под этим.
Несколько раз у него были приступы, приступы непередаваемой злобы. Не на меня на кого-то при стычках . Его лицо при этом пугало. Не было в них больше ничего нормального. А потом эти же глаза смотрели на меня с преданностью, детской нежной, щенячьей любовью, подчиняющей себе…

Лето прошло, осенью мы пару раз встретились в городе, потом как-то просто перестали видеться.
Через год он  приехал на дачу не один – с женой. Девочка, вроде меня, тихая какя-то только, спокойная очень. Они просто бродили по улочкам поселка, взявшись за руки. И смотрели, смотрели друг на друга. Все говорили» «Это любовь!».

А еще через год не приехал ни он, ни жена…  Он ударил ее за что-то в ссоре, она ушла, а он просто опять вскрыл вены, только теперь по-взрослому, до конца…