Часть 3-я: http://udaff.com/authors/lev_hudoy/40916.html
Часть 2-я: http://udaff.com/authors/lev_hudoy/40814.html
Часть 1-я: http://udaff.com/authors/lev_hudoy/40777.html

На холмах Грузии лежит ночная мгла…
(А.С.Пушкин)

- Здравствуй, дорогой! - Яша Бельцер, маленький пожилой еврей с мохнатыми ноздрями, стоял на лестничной площадке и улыбался Аркаше сквозь толстые линзы.
- Здравствуй, Яша! Проходи, - Аркадий посторонился, пропуская Яшу в квартиру, - Раздевайся, а я жду тебя,.. вот, сюда повесь… Вот тапки.
- Я, на самом деле, не надолго. По делу.
- О чем речь? Все понятно. Но чаю же надо выпить, - Яша услышал, как на кухне Градобоев наполняет чайник,
- Проходи сюда!


Небольшая Аркашина кухня была залита ярким электрическим светом. Он уже успел ликвидировать последствия вчерашней пьянки. Чистые тарелки были сложены аккуратной стопкой. Еще не высохшие бокалы, рюмки, стопки - сверкали разноцветными бликами на кухонном столе. Букет вилок хищно щерился из красного пластикового стакана, стоящего возле мойки Пустые зеленые винные бутылки чернели дулами горлышек у холодильника. Белые водочные стояли рядышком, отдельно. Их разноцветные этикетки напоминали флаги средневекового войска. Яша присел на край табуретки и достал из портфеля бутылку кагора.


- Я смотрю – вы шибко вчера загудели.
- Да уж, ты зря не пришел, - усмехнулся Аркаша, - Спасибо за вино, очень кстати. У меня тут, как раз, сыр остался, - он полез в холодильник. Яша, пошарив в портфеле, извлек конверт.
- Аванс привез, как договаривались. Двести.
- Ага, спасибо, выручил меня. Сказку я написал, сейчас покажу, - Градобоев сел к столу и быстро нашинковал на блюдце грамм сто сыра. Открыл вино и наполнил два мокрых бокала.
- Ну давай, за здоровье и за нас с тобой! – коротко звякнули бокалы . Яша лишь пригубил. Аркаша махнул до дна.
- Холодненький, с мороза!, - он задвигал челюстями, перемалывая сыр,.. вперился в этикетку, - Болгарский?


- Аркаша, у меня есть к тебе предложение. Заказ, на книгу. Один мой знакомый решил издать  книгу тостов. Обычный бизнес. Стали собирать материал. С материалом плохо. Нашли через знакомых какого-то коллекционера тостов, а тот невменяемую сумму запросил. Короче, ему нужен автор. Объем - страниц 200. Платит по 10 долларов за страницу. Возьмешься?
Аркаша, продолжая жевать, разлил по новой. Выражение лица его не изменилось.
-  Это можно. Напишем. Сроки какие?


Яша вздохнул и заговорил быстрее.
- Сроки, конечно, сам знаешь: чем быстрее - тем лучше. Очень хорошо, что ты согласился. Но... Ты уверен? Хорошо ли выйдет? Человек он, понимаешь, серьезный, и...
Градобоев поднял бокал, сдержанно икнул.
- Обижаешь, Яша! Градобоев - это фирма! Фуфла не пишет. Тосты будут отличные! Гости будут орать, ржать, хлопать и валятся под столом. За сделку!
На этот раз выпили оба.

Яша вытащил из вазочки конфету «Белочка» и целиком съел.
- Ладно, Аркаша, давай мне то, что для журнала, и пойду я. Восьмой час уже.
- Не торопись! Успеешь еще домой-то. Или по Розе соскучился, ха-ха. Давай-ка чайку? У меня еще полторта есть.
- Розочка ждет, нехорошо, вопросы будут разные, - Яша пошевелил ноздрями, кустики в носу зашевелились.

- Да вот. Дай-ка я сказку прочту, - Градобоев протянул отпечатанный лист. Яша,  близоруко щурясь, заскользил по тексту глазами.
- Да-а, - произнес он через минуту, - сильно.


Повисла пауза. Яша снял очки, помассировал переносицу.
- Ты не возражаешь, если я этот эпизод с уткой уберу. Совсем. И вообще.  Мы же для детей пишем!
- Оп-я-ть двадцать пять, - протянул Градобоев, - Пусть правду жизни с детства познают. Утку надо обязательно оставить. Утка - антигерой, сволочь. Надо было мышонку помочь переплыть, это из-за нее он утонул! И Лиса здесь - сила, закон и справедливость. И съела эту суку правильно! Добро должно торжествовать!.. Зло должно быть наказано!. - и Аркаша разлил по последней.
- А зачем вообще мышонку тонуть? Пусть бы переплыл себе, добрался до жука, посидели, как говориться,  выпили?
- А как тут не утонешь, если такие суки вокруг? Он ведь ее просил ее! Умолял! А она? Сволочь редкостная! Блядь! Вместе с Медвежонком своим, скотом! Все как в жизни, Яша.


Редактор вздохнул.
- Все же, добрее надо, Аркаша. Зачем детям эти страсти. Звери должны быть добрые, счастливые, понимаешь? Дружить должны. Помогать друг другу. Утка Мышонка перевезла, Медвежонок не пнул, как у тебя, а помог на берег выбраться. Вот так. А это надо переписать. Слава богу, время еще есть. Хорошо, что я заранее заехал.
- О'кей, перепишем подобрее, - Аркаша махнул бокал и уставился в пол, - Ну что, поедешь, значит? - он сгреб со стола конверт и убрал в карман.
- Да, поеду, - Яша поднял портфель, проверил замки. Посмотрел с едва уловимой тревогой  на Градобоева, - Роза меня ждет, поеду.
- Ну давай, завтра созвонимся - Аркаша цыкнул зубом, нагнулся и поставил еще одну пустую бутылку к в угол к холодильнику.


Проводив Яшу, Градобоев вытащил из холодильника громоздкую картонную коробку, положил себе на блюдце большой кусок торта. В комнате включил телевизор, прилег. Достал и с удовольствием пересчитал деньги, спрятал обратно в карман. По телевизору шли новости, монотонно бубнил диктор. Сообщалось, что где-то снова люди остались без воды.  Где-то горел лес. Где-то кого-то выбрали. Где-то несколько человек погибло в катастрофе. Скучно. Аркаша сладко и широко зевнул. "Надо придумать тост", - Градобоев ложкой подцепил кусочек мягкого холодного бисквита с твердым после холодильника кремом и отправил в рот, с удовольствием пожевал. Представил себе грузина с рогом вина в руках. Грузин сказал с акцентом:

- Высоко в горах жил-был старик, и было у него три сына. Однажды собрал он их и говорит...". Градобоев закрыл глаза и представил себе старого грузина. Они стоят в небольшой сакле. Земляной пол, несколько корзин, горшки, мех с вином. Сквозь приоткрытую дверь в саклю заходят куры. Старый грузин молчит.
- Зачэм ты собрал нас, атэц? - спрашивает младший брат Аркадия, Ревазик.  Отец только смотрит на сыновей, внимательно, исподлобья. Проходит около 5 минут.
- Зачэм ты позвал нас, мамо? - спрашивает средний брат Аркадия, Дато. Отец только шевельнул бровью, насупился еще больше. Проходит 10 минут.
- Мамо, скажи тост, пожалуйста, - просит Аркадий отца, я книгу пишу, мне очень деньги нужны. Отец вздрагивает, отводит взгляд от сыновей. Неторопливо присаживается на табуретку. Наливает из кувшина себе мацони.
- Когда я был молодым, - наконец, начинает он, - я многого не знал. Я был просто молодым горячим джигитом. С раннего утра я уходил в горы. Я ездил в большое село, чтобы купить, соль, спички, сахар, или бродил с ружьем, охотился на фазанов, из которых дэда готовила чахохбили. О! Чахохбили эта женщина, моя мать, готовила лучше всех на свете, моя дэда. Иногда я не успевал вернуться домой с вечерней охоты и, застигнутый темнотой, я спускался в долину и  ночевал в виноградниках, в шалаше. Так было и в ту ночь. Весь вечер я охотился, но так и не смог добыть фазана. Мне не везло. Несколько раз Кочаг, мой пес, поднимал фазана, но я либо промахивался, либо фазан скрывался быстрее, чем я успевал спустить курок.


И вот наступила ночь. Я шел по виноградникам, подыскивая подходящее место для ночлега. Тонкий месяц слабо освещал окрестные холмы. Ночная прохлада струилась с холмов в долину. Изредка, из под моих ног, хлопая крыльями, взлетали потревоженные сонные птицы. Я набрел на шалаш и решил переночевать в нем. У меня оставалось немного лаваша и сыра, а во фляге еще плескалось вино. Я наскоро поужинал, не забыв дать немного еды и своему верному псу, Кочагу. Укрывшись плащом, я лег на набитые сухой травой мешки. Пес свернулся у моих ног. Сон сразу пришел ко мне, и я покорно погрузился в черный омут небытия.

Разбудил меня собачий лай. Я осторожно выглянул из шалаша, держа ружье наготове, но то, что я увидел, заставило меня выронить его из рук. Чуть выше по склону, между рядками виноградника я увидел Царицу Тамару. Она восседала на гнедом коне, который, смиренно опустив голову, плавно нес ее по меже. От них  исходило холодное фиолетовое свечение, это было похоже на видение, но, клянусь, я своими ушами слышал удары подков о сухую пыльную землю. Царица ехала молча, глядя прямо перед собой. Поровнявшись со мной конь остановился. Она повернула ко мне голову и я даже не услышал, а почувствовал внутри себя, где-то в душе ее слова: "Счастлив ли ты, Бесо?" - "Да, я вполне счастлив", - ответил я, - "вот правда мне не удалось подстрелить фазана вчера, и теперь мне не с чем вернуться домой, к моей матери, братьям и сестрам". - "Ты просишь мало, и я выполню твою просьбу. Теперь у тебя каждый день будет фазан, Но ты должен каждое утро,  к восходу солнца приносить к Черной скале кувшин вина, немного хлеба и сыра. Оставляй все это у  пещеры и иди в лес, там ты сразу подстрелишь фазана и твоя семья не будет знать нужды". Сказав это она двинулась дальше и я провожал ее взглядом, пока она не скрылась за краем холма.

Что было дальше, я не помню. Когда я пришел в себя, солнце было уже высоко. Кочага со мной не было. Ружья и подсумка - тоже. Я лежал в густом лесу, по мне ползали мелкие насекомые. Сильно болела голова и хотелось пить, казалось, язык присох к нёбу. Я встал и пошел к ближайшей скале чтобы влезть на нее и сориентироваться. Вскоре я понял, что нахожусь совсем недалеко от дома.

Во дворе я с радостью замети Кочага, он играл с моими братьями, но когда я позвал его - зарычал и ощетинился. Мать, увидев меня, обрадовалась, но сразу сделала строгое лицо и спросила: "Ты что, был настолько пьян, что не смог дойти до дома?", - Я рассказал ей все, как было, но она не поверила и весь день бросала на меня укоризненные взгляды. Поскольку ружье я потерял, то на следующее утро решил к пещере не идти - все равно фазана мне не подстрелить. Через несколько дней мать договорилась с моим дядей из А** чтобы он взял меня с собой в город, продавать вино. Мне нужно было заработать на новое ружье. А в городе я познакомился в вашей матерью Дией. Ну а дальше вы сами знаете".

Старик замолчал

- Мамо, а как же тост? - спросил Аркадий
- Ты что, такой тупой, что ничего не не понял? - ответил отец. Аркадию стало стыдно, и он проснулся. В дверь настойчиво звонили.

Паша был пьян совершенно. Он висел на Сене, и похоже спал. В руке он, тем не менее, продолжал сжимать портфель.
- Принимай гостей, Градобоеф! - заорал Буровков. Гулко отозвалось подъездное эхо.
- Вы чего, охуели?  - тихо спросил заспанный Аркадий, - чего вас ко мне принесло, да еще в таком виде. – Который час?
- Пол-одиннадцатого, наверное, - сказал Сеня затаскивая обмякшее тело Перовского в прихожую. Паша, вяло взмахнув рукой, неразборчиво послал кого-то нахуй.
-Ха-ха-ха, - заржал Боровков, во Перовский нагрузился! В Книгочее встретились! Я кадры отвозил, а он там. Ну и сели.
- Чего вы приперлись-то? - Аркадий помог снять с Паши ботинки, - Он блевал уже?
- А как же! - весело проорал Сеня, - такси уделал, будь здоров! Еле от таксиста отъеблись.
Сеня заметил огурчик прилипший к рукаву Пашиного пальто, на брюках тоже были  какие-то овощи, пережеванная колбаса.
- Снимай с него все нахуй, а то щас перепачкаете все, - скомандовал Аркадий и принялся раздевать Пашу. Затем они вдвоем  отнесли Перовского на диван в дальнюю комнату и, накрыв пледом, оставили отсыпаться.

- Так чего ты его ко мне-то притащил?
- Так он сам сказал, что чего-то забыл у тебя, надо, - говорит, - немедленно к Градобоеву ехать, дело, - говорит, - исключительной политической и международной,  важности.
- Это из-за шапки, наверное, - вспомнил Аркаша
- Точно. Шапку он у тебя вчера оставил. Нальешь, может, чего-нибудь?
- С удовольствием бы, да нет нихуя. Вчера все вылакали, а сегодня не ходил еще. То есть до ларька-то ходил, но - закрыто.
- Ш-е-рсть, - протянул Сеня, - а я надеялся с тобой посидеть.
- Ты тосты знаешь какие-нибудь? - спросил Аркаша
- Миллион: за здоровье дам, за родителей невесты. Я миллион тостов знаю.

«Пиздит ведь» - подумал Аркаша, - «просто выпить хочет».

- Да нет, мне нормальные надо, для книги. Что-нибудь типа "Жил был старик, и было у него три сына".
- А, я этот тост знаю, - сказал Сеня, - до магазина далеко у тебя?
- Пешком минут двадцать.
- Нихуя себе! А ближе нет.
- Не открыли еще. Новостройка же, мать ее.
- Хуйня. Тачку поймаем. Я сегодня при деньгах. Одевайся, пойдем затаримся. Хоть посидим как люди, новоселье твое отметим.

"Получается, как бы, работа над книгой", - подумал Аркадий.
- Пошли, - сказал он и принялся одевать ботинки.