Как обычно, парней оказалось на одного больше, чем девушек. И как обычно, нечетным остался я. К Юле, единственной незамужней за столом, напропалую клеился Юра, невысокий и худощавый паренёк, года на 4 младше меня. Юлю я видел первый раз в жизни.

    Это мой тип: круглое лицо с плавными чертами, короткая, но пышная стрижка, плотное сложение, круглая попка. У меня было три таких. С одной Юлю роднила дата рождения, с другой - имя, а с третьей - пристрастие к пиву "Хольстен". Все четыре вполне могли бы сойти за родных сестер. Я полностью отдавал себе отчет, что раз три предыдущие оказались прожженными стервами, то и эта не будет исключением.

    Юра болтал без умолку, рассказывал о работе, комментировал происходящее вокруг, травил анекдоты, хвалился, как быстро он ездит (он и в самом деле прошел курс экстремального вождения), заразительно смеялся над собственными шутками и мог бы выглядеть душой компании, если бы не Юлин взгляд, неподвижно направленный в дальний угол. Я преимущественно помалкивал. Переговорить Юру было невозможно; но я и без этого знал, что будет дальше, так же верно, как если бы в моих руках была не бутылка безалкогольного пива, а хрустальный шар.

    Пришло время расходиться, а сеть, сплетенная Юрой, по-прежнему состояла из одних дыр. Проблема его состояла в том, что из нас троих на машине был только я, и мне предстояло отвезти Юлю домой. Юра жил примерно по пути и поехал до Северянина. Юля села на заднее сиденье, и он сразу же забрался рядом с ней. Я включил музыку, и не мог разобрать, о чем сзади идет разговор. Юра трещал по-прежнему, но реплики его становились все более отрывистыми, а Юля почти не отвечала. В зеркале заднего вида я видел отчаяние на его лице. Так мы доехали до его дома, и я остановился возле автобусной остановки.

    Выходя из машины, Юра на несколько долгих секунд задержался, глядя на Юлю, ожидая от нее какого-нибудь движения, которое могло бы сойти за повод её чмокнуть на прощание. Юля не пошевелилась, и он закрыл дверь. Мне было страшно жаль его. Отойдя на несколько шагов, он остановился и стал смотреть в нашу сторону. Я развернулся через сплошную полосу и постарался уехать побыстрее, но все равно видел, как он медленно повернулся и побрёл домой, словно побитая собака.

    Юля почти сразу перелезла на переднее сиденье и потребовала, чтобы я что-нибудь рассказывал. Я рассказал ей, как меня в метро лечил экстрасенс, как я чуть не попал под облаву на Ленинградке, как устраивался барменом-официантом в "Красную Шапочку", как служил в армии и прочие неординарные эпизоды из биографии. Юля весело хохотала, постоянно курила в окошко, и назвала Юру редкостным балбесом.

    Так мы приехали в поселок на Дмитровской трассе, и кажется, я заглушил двигатель раньше, чем она предложила зайти на чашку кофе. Так же, как и предыдущие, в постели она могла бы быть и поживее, больше всего любила сзади, в рот брала неохотно, а в жопу вообще отказывалась.

    Три недели спустя Юля прилюдно обозвала меня маменькиным сынком, сказала, что я жизни не видел и какого хуя строю из себя умника? Я дослушал до конца и послал её в пизду, так как на хую ей слишком хорошо. Всю обратную дорогу на душе было легко и спокойно.

    Ещё три недели спустя Юля пришла на день рожденья с Юрой.