Стареть я начал. И понял я это именно сейчас. После вчерашнего. Мыслимое ли
дело, что бы раньше после водки с пивом голова гудела? А теперь гудит. Хорошо
ещё, что без портвейна обошлось. А то бы наверное, совсем хаёво было. Нет, я
никоим образом не хочу утверждать, что пьянство пагубно сказывается на моём
физическом и душевном здоровье. Нет. Более того, что касается здоровья душевного,
то выпивка оказывает на него самое положительное действие. Одно плохо здоровье
физическое уже похоже не выдерживает таких полётов души. А жаль... Тело, правда,
ещё ничего. Почки там, печень и прочие фильтры работают исправно. Но вот голова...
Голова, знаете ли что-то побаливать стала. Вибрации, возникающие в моей башне, не
радуют меня абсолютно. Я бы сказал, что пугают. Страшат таинственностью своего
происхождения и непонятностью своих намерений. Эти чудовищные мысли на утро после
основательного полёта души. Этот пугающий звон в ушах. И эта неистребимая сухость
во рту. После всего этого ужаса появляются дурацкие мысли о чувстве меры. Но мера
она каждый раз разная. Бывает, выпьешь бутылку водки и понимаешь, вот оно самое.
И больше не надо. И на утро вроде так ничего. А бывает, раздавишь пузырик
беленькой и хочется портвейном догнаться. И на утро уже не очень. А случаются
серьёзные сеансы духовного развития. Начинается примерно так. Неспешно
проглатывается кружек пять пива. Под лёгкую беседу о текущем моменте развития
человеческой цивилизации. После тянет уже пропустить по сто. Пропустив соточку,
мне становится ясно, что надо выпить ещё пятьдесят. И желательно немедленно.
Далее всё идёт по полной программе берётся ещё пузырик. И обсуждаются все
вопросы мироздания. На утро не очень, но к обеду вроде расчухиваешься. А бывает
так, пузырик-то второй есть, но не беленькой. А, например, портвейна. Вот оно,
просветление. И то же вроде всё в меру. А на утро уже как-то непонятно, насколько
всё было в меру. В меру по ощущениям во время или по состоянию на утро? А
случаются просто подставы. Вот пришёл я не так давно к Шаганяну. С пузырём.
Портвейна. А у него Сергеич сидит. И они вдвоём водку трескают. Большую такую
литровую бутылку. Я говорю, ребят, портвейн-то будете? Они мне мы ж водку пьём,
какой нафиг портвейн. Понял, думаю, какой нафиг портвейн, когда вон водка какая
вкусная стоит. Взял рюмаху и через какое-то время мы эту бутылку угандошили.
Хорошо, но мало. А за новой бежать в падлу. Ну мы с Сергеичем портвейн-то и
уговорили. А у Шаганяна уже всё было в меру, он портвейн пить отказался. А у нас
ещё мера не наступила. Не было ощущения меры. А после портвейна она появилась.
Естественно, на утро Шаганян был как огурчик, а вот мы с Сергеичем не очень. Так
что, по моему мнению, мера вещь эфемерная и в высшей степени малодоступная. И
малопонятная. Откуда мерять-то? А голова вот болит, и руки маленько трясутся. И
выпить бы сегодня надо (пятница всё-таки), а вот по ходу не смогу. Вчера в
понятиях меры потерялся.
Ночью мне снился козёл. Я сломал ему копыта. Козёл начал плакать. Мне стало его
жалко. Наверное, старею...