Хаммер осторожно пробирался по пещере. Тоннель был подготовлен для движения небольшого транспорта – нижняя поверхность могла называться плоской, на стенах не было выступов, не заметных во время движения. Стационарного освещения не было. Хаммер ехал, полагаясь на фары и люстру – четыре ледяно-синих стробоскопа, бивших большей частью в потолок, отчего стены вблизи ровно освещались отраженным светом. Почти в конце тоннеля раздался скрежет, свет чуть изменился.
    -Мать! –прошипел за рулем Жорж в бессилии изменить существующие порядки.
    Тоннель закончился тупиком – природной залой, где могло разместиться пять-семь легковых автомобилей. Глубже под гору из залы вела другая пещера, но она была загорожена дверью за номером один, вытесненным на золотой табличке. Жорж оглядел залу, прикидывая в уме за сколько раз он сможет развернуться. С цифрой четыре он встал на подножку и оглядел то место, где был третий прожектор. «Еще повезло, что он всю раму за собой не увлек.» - подумал про себя Жорж, после чего слез с машины, подошел к двери и позвонил.
    Секунды не прошло, дверь открылась. За ней стоял бородач с автоматом и в камуфляже.
    -Салям, Жорж.
    -Хай. Давно меня караулишь?
    -Давно. Как дела? Как добрался? – начал спрашивать бородач,  под руку ведя Жоржа в помещение за дверью.
    В комнате стоял столик с настольной лампой и мониторами наблюдения, телефоном внутренней связи и книгой Explosive for DUMMIES, раскрытой на оглавлении. Перед столиком стоял сканер, а напротив был еще один проход, закрытый стальной и очень толстой дверью.
    -Нормально. Нормально. Что у вас тут? Новенькое! – сказал Жорж, указывая на панель со светящимся поверх абриса ладони экраном.
    Бородач сел за столик. Дверь напротив с шипением гидропривода отворилась.
    -Шайтан! – закричал бородач, и стал бить по кнопкам на сканере. Через пять шайтанов дверь закрылась. – Вот поставили американский сканер для отпечатков и русскую дверь. Аппаратура серьезный, друг друг без переводчик никак не понимает!
    -Да, я вижу, - сказал Жорж, и подошел к столику, - так мне нужен Мальчик Гей.
    -Вах! Нет никакой такой. Есть Би-би-би.
    -Что такое Би-би-би? Я знаю, ААА – это американская автомобильная ассоциация, а Би-би-би я не знаю.
    -ААА – это батарейка, а Би-би-би – это Большой Босс Бин.
    -Новый позывной, значит. Я полагаю ему...
    -Да, ему перевели.
    -И что?
    -Би был в ярости. В таком гневе я его не видел. Застрелил двух крестьян, чуть шиншиллу свою не прибил.
    -Да, значит, был очень разгневан, - сказал Жорж с напускным участием.
    -Не смейся, да. Тебе смешно, а Тату объявлен два джихада вне очереди. Мы все с ног сбились.
    -Так могу я видеть его?
    -Нет. Би-би-би никого не принимает.
    -Я же не в домино играть приехал.
    -Тебя этот, - бородач замялся, потом сделал несколько движений, будто опуская и вынимая пакетик чая из чашки, - Ахмад ждет.  
С этими словами, жестом показал Жоржу приложить руку к сканеру. Светящийся луч зафиксировал папиллярный рисунок. Бородач нажал несколько кнопок.
    -Записал – Жорж.
    Два взгляда уперлись в железную дверь. Прошла минута. Дверь не шевелилась. Один пронзительный взгляд перенавелся на бородача, отчего тот, не обладая выдержкой двери, нервно заерзал.
    -Сейчас все будет. Сейчас.
    Но, несмотря на все обрушившиеся шайтаны и нажатия кнопок, дверь не поддавалась.
    -Э, смотри, как я сейчас ее открою, - сказал Жорж, после чего сплюнул, надавил пальцами на виски, напрягая память, сделал несколько жевательных движений, и уверенным шагом приблизился к преграде, - Ах ты, проблядь выежиебанная, хуебать тебя столыпиным в междопиздие, в пизду пиздец.
    Дверь, приятно зашипев, открылась.
    -ВАХ?! Как это?
    -Ты сказал дверь русская, а русские верят, что все, что поломается,  можно исправить с помощью мата – особого русского заклинания.
    -Постой, я запишу.
    -Не выйдет. Одно и тоже выражение дважды не работает. Поэтому, когда русские что-то чинят, они говорят заклинания до тех пор, пока не наткнутся на такое, которое никто и никогда не использовал. Конкретно это выражение я у одного летчика в Африке в том году на пачку сигарет выменял. Он говорил, бля будет, если не сработает. Похоже не будет.
    Жорж шел по коридору, пока не увидел дверь со звонком и надписью – Ахмад – 1 звонок, тревога – 3 коротких, 3 длинных. Один звонок. Жоржу показалось, что дверь открылась за миг до того, как его палец придавил кнопку.
    -Заходи.
    -Привет, Ахмад. Чайку не нальешь?
    -Старая шутка – не налью. Что нового?
    -У меня в кармане Глок. А у Вас?
    -А у нас как год назад, со всем миром Газават. С чем пришел?
    -Вот, - Жорж положил на пуфик сумку, и продолжил, - таджикские пограничники очень хотят перехватить крупную партию твоего фирменного.
    -Насколько крупную?
    -На два миллиона. Просили по пятнадцать за грамм.
    -Они для себя?
    -А для кого?
    -Может просто сжечь надо, я бы тогда шлак с мукой забодяжил, по десять бы отпустил. А три семерки сейчас по семнадцать отпускная.
    -Отпускай, как знаешь. Тут не мой интерес. Мой интерес у друга Кима.
    -Удалось договориться?
    -Почти. Он определился с условиями. Коротко – он нам разик по пятьдесят килотонн, мы ему завод по производству кока-колы.
    -А дешевле никак?
    -Не никак. Но это еще не весь эрзац. Кока-кола уперлась копытами – не хочет строить, долю просит. Ну а как я им десять килотонн отщипну? Это же не рахат-лукум, правильно? Мы по вопросу с Пепси переговорили. Они согласны, но Кима это не устроит. Зато их согласием можно надавить на Кока-колу. В Пепси толковые ребята, смотри они в тему уцепились, - Жорж достал лазерный диск, - DivX есть?
    -Паленый.
    -Прочтет.
    Ахмад, снял с ноутбука Коран, открывая надпись DELL на крышке. Вставил диск. На экране пошел видеоряд демонстрационного рекламного ролика.
Снежная пустыня. Сеточные заборы лагерей. У стены стоит ряд заключенных. Они почти не одеты - в одних тюремных робах, босиком. Руки стянуты впереди, хорошо видно, как проволока до крови врезается в их запястья. В следующей сцене солдаты расстрельного взвода пьют из стаканов с надписью «Обычная кола». Они допивают, перешучиваются, ставят стаканы на поднос. Капитан командует по-корейски отрывистыми выкриками. Солдаты встают в шеренгу напротив заключенных, целятся, стреляют. Заключенные медленно падают, но все живы, некоторое время они катаются по снегу, стонут от боли, один стоит на коленях, умоляя дострелить. Следующая сцена, новый состав расстрельного взвода пьет из фирменных сине-красных стаканов с надписью Пепси. Капитан также командует. Залп. Арестанты – солдаты прошлого расстрельного взвода - падают замертво. Капитан с акцентом говорит в камеру:
    -Вот как-то так.