-    Буратино! – кричал мне Папа Карло. – Где ты? Отзовись, негодный мальчишка!
Я лежал на крыше веранды и вставлял соломинку в жопу пойманного мной Сверчка. Вставив, дул в неё. Сверчок раздавался вширь, сопел и щедро одаривал меня испражнениями и руганью.
-    Отпусти меня, малолетний долбоёб! – матерился он.
-    Сверрчок, а где у тебя яйца? – недоумевал я. – Не можешь же ты рразмножаться почкованием.
-    Я святой и мудрый Сверчок, - верещал он. – Мне не нужна пиписька.
-    Всё рравно найду, - раздвигал я его лапки.
-    Лучше у себя поищи, - чирикал он.
У себя! Я рассмеялся.
-    Отпусти, или я не расскажу тебе страшную тайну.
-    Какую тайну? – спросил я.
-    Тайну о Золотом Ключике. Все итальянские пацаны мечтают заполучить Золотой Ключик.
-    Для чего он нужен?
-    Золотой Ключик – это волшебный фаллос тридцатисантиметровой длины. С ним можно открыть любое влагалище. Он прекрасен на вид и светится в темноте.
-    Фу, нафиг он мне!
-    Уверен, что ты не отказался бы от него.
-    Буратино, засранец! – вновь заорал папа Карло. – Найду – выпорю. Тебе в школу пора, дубина стоеросовая.
У-у, старый алкоголик! Как же я ненавидел его!
-    Иду, папа Каррло! – отозвался я. – Уже спускаюсь.
Я засунул Сверчка в карман куртки и побежал вниз по лестнице. Хоть школа, как я догадывался, была местом занудным, но туда мне хотелось. Там – и это я знал наверняка – обитали те соблазнительные создания, которые носили юбочки и назывались девочками. Меня неимоверно тянуло к ним.

«Стоп, - остановился я вдруг, - а почему это я Буратино? И что за Папа Карло зовёт меня? Я Володя, приехал в гости к тёте Марине, какой ещё к чёрту Буратино?!»

-    Ага, вот ты где? – схватил меня за шиворот Папа Карло. – Спрятаться решил? В школу не хочешь? Погоди у меня, я тебя как-нибудь в камин-то брошу! Вот тебе пять сольдо на букварь. Не вздумай их потерять или проиграть. А теперь дуй на занятия!
Я со всей мочи помчался в школу. В книжной лавке, где продавали буквари, висело объявление «Учёт». А ну и ладно, решил я. Потом букварь куплю. Если он вообще нужен.
Школа кишела детьми. Я никогда не видел их столько в одном месте. На меня все смотрели как-то странно – с улыбками. Я знал, что их удивлял мой длинный нос, но внимание было мне приятно. Я только радовался этим улыбкам, я был весёлым парнем. Тем более, что девочки – заветные девочки, о которых я так долго мечтал – были здесь в изобилии.
-    Ну чё, Буратино, - подошёл ко мне на перемене толстый мальчик.- Девчонок будем ебать?
-    Ебать девчонок? – переспросил я. – Конечно! Я только об этом и мечтал.
-    Тогда позови вон ту рыжую в туалет. Она тебя послушает, потому что ты новенький и ещё не потерял доверия. Ну а там мы уж поставим её раком, - подмигнул он мне.
Я подошёл к рыжей девочке и предложил ей сходить со мной в туалет.
-    Конечно, Буратино! – ответила она мне. – Я так и мечтаю взять у тебя в рот!
В туалете нас ждали пацаны. Их было здесь полно – целый класс. Радостно гогоча, они схватили рыжую девочку, поставили её на четвереньки и стянули с неё трусики.
-    Первый – Буратино! – объявил толстый мальчик. – Это он её заманил.
-    Респект, респект! – зааплодировали пацаны. – Давай, длинноносый, вставь ей по самые яйца!
Ого, сейчас я буду трахаться! Сейчас моя мечта исполнится!
Я подскочил к стоящей раком и что-то кричащей девочке, спустил штанишки и уже приготовился впендюрить свой могучий член… как вдруг громогласный гогот огласил стены туалета. Смеялись все. Даже рыжая девочка, повернув голову, залилась переливчатым смехом. Я опустил глаза, присмотрелся… и обомлел! У меня не было члена! Ни члена, ни яиц – ничего у меня не было. Тупой старый алкоголик Папа Карло – он забыл, или не посчитал нужным, вырезать мне член с яйцами, когда строгал меня из полена.
-    Буратино – кастрат! Буратино – кастрат! – кричала мне толпа детей, когда я, уливаясь слезами, убегал из школы.
Гадкий Сверчок, болтаясь в кармашке моей курточки, тоже мерзко посмеивался.
-    Я же говорил, что тебе захочется заполучить Золотой Ключик. Только с ним ты сможешь стать настоящим мужиком.
-    Ну-ка, меррзкий Сверрчок, - вытащил я его из кармана, - быстрро говорри, как мне достать Золотой Ключик!
-    А вот и не скажу, а вот и не скажу, - показывал он мне язык. – Бе-бе-бе.
Я начал откручивать ему башку.
-    Подожди, подожди, Буратино, - завопил он. – Я всё расскажу.
-    Говорри. А не то я за себя не рручаюсь.
Облизнув пересохшие губы, Сверчок сказал:
-    Чтобы найти Золотой Ключик, ты должен спиздить Простой Ключик у владельца бродячего театрального борделя синьора Карабаса Барабаса. Он всегда носит его на груди. Этим Простым Ключиком ты откроешь тяжёлую дубовую дверь, за которой и найдёшь предмет своих исканий – волшебный фаллос под названием Золотой Ключик.
-    А как мне найти Каррабаса Баррабаса?
-    Его не нужно искать. Вон, погляди, на столбе висит объявление о наборе детей в его бордель. Просто запишись, и всё.
-    Значит Каррабас Баррабас, - злобно водил я носом. – Ну, дерржись у меня!

«Так это съёмки, - шевелились в голове остатки моей прежней сущности, - съёмки того самого фильма, на кастинг которого я ходил! Но где же режиссёр, где оператор и осветители? Почему я не вижу их?»

-    Значит, Буратино, - смотрел на меня из-под заросших век косматый и бородатый Карабас Барабас. – А что ты умеешь, мальчик мой? Какой длины твоя пиписька?
-    У меня нет пиписьки, - понурив свой взор, ответил я.
-    Что?! – возмущённо замахал руками синьор Карабас Барабас. – У тебя нет пиписьки, и ты, малолетний кастрат, осмелился придти ко мне, в мой знаменитый театральный бордель, где только и нужно работать хуем?!
-    Успокойтесь, синьорр! – сказал я. – Вместо хуя я могу тррахаться носом. Вы когда-нибудь видели такое? Прредставьте, какой эффектный номерр получится!
Карабас Барабас задумался.
-    Носом, говоришь… Ну что же, это может быть интересно. Пойдём со мной на сцену, сейчас и посмортим тебя в деле. После Девочек-пердуний выйдешь в номере с Мальвиной. Если понравишься зрителям, оставлю тебя.
Представление театрального борделя было в самом разгаре. Мимо нас пропорхнули покидавшие сцену дети. Карабас Барабас оставил меня за кулисами, а сам вышел к зрителям.
-    Почтенная публика! – зычно произнёс он. – Следующим номером нашей программы выступит ансамбль Девочек-пердуний. Они пропукают вам душераздирающую композицию из рок-оперы Алексея Рыбникова «Юнона и Авось» «Ты меня на рассвете разбудишь…» Встречайте!
Зрители зааплодировали, а мимо меня на сцену выпорхнули шесть девочек в оригинальных костюмчиках с обнажёнными попками. В одной из них я узнал Свету. Ага, подумал я, значит и её сниматься взяли. Интересно, а взяли ли мою двоюродную сестру Лену? И на какую роль?
Девочки встали спиной к зрителям, разом вдохнули и… зазвучала дивная музыка. Боже мой, как же талантливо пукали эти девочки! Вся гамма эмоций, вся музыкальная палитра чувств, вся нежность и неистовство самых потаённых отголосков души выражалась в этих звуках! Я просто заслушался ими. Карабас Барабас – тот и вовсе прослезился. Он стоял у кулис и подпевал своим зычным голосом:
-    Ты меня-а-а-а на рассвете разбу-у-уди-и-ишь,
Проводи-и-ить обнажённая вы-ы-ыйде-е-ешь…
Девочкам аплодировали неистово.
После их номера синьор Карабас Барабас объявил:
-    А теперь встречайте нашу звезду. Мальвина собственной персоной!
Зал разразился бурей оваций. На сцену вышла Мальвина. Сердце моё яростно заколотилось – я узнал в ней свою сестру Лену.
Значит Лену взяли играть Мальвиной! Вот это да, её мечта исполнится. Она станет звездой.
-    Сегодня вместе с Мальвиной, - продолжал Карабас Барабас, - будут работать молодые звёзды нашего театрального борделя. Это Пьеро! - на сцену вышел грустный мальчик в белой одежде с длинными рукавами и колпаке, - и новичок Буратино!
Меня подтолкнули в спину и я, выйдя на сцену, предстал перед очами достопочтенной публики. Достопочтенная публика состояла из пьяных ремесленников.
-    У Буратино нет хуя, - сказал Карабас Барабас, - но он изысканно ебётся носом. Итак, господа, кого вы выберете, тот и будет отоваривать сегодня нашу любимицу Мальвину.
Публика долго не думала.
-    Буратино! – заорали ремесленники. – Хотим Буратино! Пусть он выебет её носом!
Смущённый Пьеро покинул сцену. Мы остались с Мальвиной вдвоём. Я пытался подавать Лене знаки, но она на них не реагировала. Она повернулась ко мне спиной и встала на четвереньки.
-    Давай, Буратино! – кричали зрители. – Вставь ей!
Я задрал Мальвине-Лене подол платья и обнаружил под ним белые кружевные панталончики.
-    Рви их нахуй! – вопили пьяные ремесленники.
Схватившись руками за панталоны, я рывком сорвал их. Обнажилась чудная девичья попка. Я присел возле неё и стал массировать губы.
-    Да хули ты руками! – закричали зрители. – Носом давай, носом!
Я нагнулся пониже и ткнулся носом в розовый аппетитный разрез. Сначала кончик моего длинного носа, потом и половина, а после и он весь вошли во влагалище Мальвины. Я задёргал головой туда-сюда. Мальвина застонала. Довольные зрители загоготали и одобрительно стали кидать в нас окурками. На сцене, на этот раз с гитарой, появился грустный Пьеро и запел:
-    Не нужна мне малина,
Не страшна мне ангина,
Не боюсь я вообще никого.
Лишь бы только Мальвина,
Лишь бы только Мальвина,
Лишь бы то-о-о-олько Мальви-и-ина
Ублажала меня одного!
Ту-дун туру-дун ту-дун,
Ту-дун туру-дун ту-дун…
Номер имел бурный успех. Карабас Барабас принял меня в бордель.

«Чёрт возьми! – шевелилось во мне сознание. – Я действительно попал в страну суккубов! Та страшная женщина была права. Вокруг только они, суккубы. Но кроме этого меня угораздило попасть в один из фильмов этой гнусной страны! В это невозможно поверить, но это так – я внутри фильма. Его где-то показывают, а я двигаюсь на экране к радости тупых зрителей. О, бедный, бедный Володя! За какие же грехи попал ты сюда, и как тебе выбраться? Для начала хотя бы из фильма».

Поздним вечером, после представления, я пробрался к Мальвине. Мне хотелось спросить у неё: «Лена, что с нами происходит? Как случилось, что мы оказались пленниками этого идиотского фильма и никак не можем отсюда выбраться?», но губы мои произнесли совсем другое:
-    Ну чё, подрруга, не настоебало тебе здесь вкалывать?
-    Ах, милый мой Буратино, - ответила Мальвина, если б ты только знал, как настоебало!
-    Не хочешь съебаться?
-    Жажду всей душой!
-    Корроче так: нам надо спиздить Прростой Ключик, которрый висит на шее у Каррабаса Баррабаса. Если сделаешь это, я возьму тебя с собой.
-    Ну конечно, храбрый мой Буратино, я с лёгкостью сделаю это. Сейчас Карабас Барабас позовёт меня трахаться – я трахаюсь с ним каждую ночь – и когда он заснёт, я спизжу Простой Ключик.
Так она и сделала. Глубокой ночью Мальвина прокралась ко мне и в руке её сверкал заветный Простой Ключик! Мы выбрались из театрального борделя и скрылись в непроглядной итальянской ночи.
-    Что, Мальвина, - обнимал я её, - не боишься идти со мной? Вот спихну тебя сейчас в рров.
-    Ой, Буратинушко! – куталась в платок Мальвина. – Да всё равно мне уже. Потому что нет мне без тебя жизни никакой.
Я достал из кармана Сверчка.
-    Ну что, насекомое, - тряхнул я его, - колись, что делать дальше!
Сверчок немного поартачился, но всё же заговорил.
-    Сейчас ты должен найти двух бомжей – Лису Алису и Кота Базилио. Как бы невзначай покажи им свои пять сольдо. Они захотят тебя наебать и поведут в Страну Дураков. А тебе туда и надо! Как попадёшь в эту страну, получишь дальнейшие инструкции.
Бомжи не заставили себя долго ждать. Как только Сверчок сказал про них, прямо перед нами нарисовались две сгорбленные фигуры и зазвучали простуженные голоса:
-    Подайте на пропитание двум жертвам терактов! – тянули к нам руки баба и мужик. Выглядели они омерзительно, от них неимоверно воняло. – Подайте, пожалуйста.
-    Сколько же вам подать? – стал шарить я по карманам. – У меня есть пять сольдо, но не слишком ли это много для бомжей?
-    У тебя есть пять сольдо? – встрепенулись бродяги. – Ах, милый ты наш! Как же зовут тебя, юноша?
-    Бурратино, - ответил я. – А это моя зазноба Мальвина. Кто её трронет – уебу.
-    Да что ты, ласковый наш, кто ж её трогать-то хочет?! А мы – Лиса Алиса и Кот Базилио – бродячие мыслители. Слушай, богатенький Буратино, а не хочешь ли ты преувеличить капитал?
Дальше пошёл пиздёж про Поле Чудес в Стране Дураков. Мол надо посадить монеты в землю, помочиться, и через неделю на этом месте вырастет куст, увешенный деньгами. Всеми силами я строил из себя дурака: делал удивлённое выражение, восторженно тряс головой.
-    Так чего же мы ждём?! – воскликнул я. – Давайте немедленно отпрравимся в доррогу! Только знаете ли вы её?
-    Знаем, Буратино, знаем, - закивали бродяги. – Мы туда не раз ходили.
Не долго думая, мы отправились в путь.
В дороге бомжи исполнили песню:
-    Какое небо голубое! – сипел Кот Базилио,
Мы не сторонники разбоя, - подхватила Лиса Алиса,
Ведь мы лохов разводим ни за грош,
Лоха найдёшь – потом ебёшь, ебёшь, ебёшь…
-    Буратино, - предложил мне Кот Базилио, - давай бабами на часик обменяемся. Очень мне хочется вставить твоей Мальвине.
-    Ты-то вставишь Мальвине, а вот я твоей Алисе вставить не смогу – у меня нет хуя.
-    А господи! – всплеснул руками Кот Базилио. – За что же тебе такое наказание?
-    Старрый алкоголик Папа Каррло забыл выррезать мне пипиську, когда стрругал меня из полена.
-    Он не достоин жизни! Бракодел!
Глотая слёзы, я смотрел в горизонт.
-    Если только по старринке, - сказал я, - носом.
-    Носом, Буратино, носом! – воодушевился Базилио. – Классная ебля будет! Ты уж не лишай меня возможности с Мальвиной поваляться.
-    Договоррились, - кивнул я.
Кот Базилио подскочил к Мальвине и завалил её на землю. Щекотал её усами, задирал подол платья. Потом засунул свой сморщенный кошачий член в прелестное влагалище Мальвины. Та мужественно переносила надругательство.
-    Ах, Буратино! - припорхала ко мне Лиса Алиса. – Выеби меня побыстрей! Мне так хочется ощутить в себе твой могучий нос.
Она встала раком. Я раздвинул её отвисающие губы и заглянул внутрь. Представшая моему взору картина меня удручила. В пизде Алисы шевелились личинки!
-    Не, бабуська! – отстранился я. – У тебя тррипак невоорружённым глазом видно! Хочешь, чтобы у меня нос отвалился?!
Алиса была в отчаянии.
-    Ну, пожалуйста, Буратино! – молила она меня. – Ну выеби меня ради бога!
Я был непреклонен.
-    Эй, ты, старрый мудак! – заорал я на Базилио. – Ну-ка слезай с моей подрруги!
-    Сейчас, сейчас, - бормотал он. – Ещё одну палку!
Пинком я сбил его с Мальвины. Базилио отлетел в сторону. Я помог Мальвине подняться.
-    Пррости меня, любимая, - сказал я ей. – Я был не пррав. Никому тебя больше не отдам.
-    Да ладно, - отряхивалась она. – В первый раз что ли?

«Я в отчаянии, - бурлили во мне мысли, - я в полном отчаянии! Что ни делаю, о чём ни думаю – ничего не помогает. Что же мне делать, как быть? Неужели я навсегда застряну в этом идиотском фильме и целую бесконечность буду играть роль Буратино?»

На третий день мы пришли на Поле Чудес в Страну Дураков. Я тряханул Сверчка и он выдал мне дальнейшую информацию:
-    Недалеко отсюда есть пруд, там живёт Черепаха Тортилла. Она расскажет тебе, где находится та дубовая дверь, за которой спрятан Золотой Ключик. Выспроси у неё всё, и хватай удачу за титьки.
-    А с этими бомжами что делать? Жалко пять сольдо террять.
-    Да хуй с деньгами! Посади их для них, пусть забирают. Когда ты получишь Золотой Ключик, у тебя будет столько денег, что ты ими срать станешь.
Так я и сделал. Посадил монеты в землю, поссал. Бомжи тряслись в предвкушения триумфа.
-    Умненький Буратино! – заискивающе смотрели они мне в глаза. – Богатенький Буратино!
-    Ну, бывайте! – сказал я им. – Спасибо за помощь. Через неделю вернусь.
-    Да, да, - хихикали они. – Через неделю возвращайся.
Мы с Мальвиной отправились к пруду. После недолгих поисков я его обнаружил. Поверхность пруда была зеркально чистой. Ни черепах, ни даже лягушек не было видно.
-    Торртилла! – заорал я, что было мочи. – Выходи, старрая сука! Базарр есть!
Зазвучала музыка, гладь пруда подёрнулась рябью и на огромной чаше водяного цветка на середину пруда стала выезжать Черепаха Тортилла. Она была ужасно старой и безобразной. В довершении всего ещё и пела.
-    Затянулась бурой коркой
Постаревшая манда.
Если б мне помог мальчо-о-онка,
Поебалась бы тогда.
-    Торртилла! – начал я. – Мне сказали, ты знаешь где находится комната с дубовой дверрью, за которрой пррячется Золотой Ключик – волшебный фаллос трридцатисантиметрровой длины, которрый откррывает любую целку.
-    Да, мой юный Буратино, - ответила Черепаха Тортилла, - я знаю, где находится эта дверь.
-    Ты скажешь мне?
-    Скажу. Но при одном условии.
-    Каком?
-    Очень мне хочется ебаться, дружок. А вот пизда уже не та – постарела, затянулась коркой. Ты проткни корочку своим длинным носом, и я тебе всё раскажу.
Не очень мне хотелось засовывать нос в старушичью пизду, но делать было нечего.
-    Ладно, - согласился я. – Раздвигай ноги.
Радостная Тортилла выбралась на берег и легла в миссионерскую позу. Я склонился над ней и торкнулся в её влагалище. Оно было наглухо забито.
-    Блядь! – бормотнул я. – Рработа прредстоит тяжёлая…
Я колдовал над пиздой Тортиллы полдня, но всё же пробурил отверстие нужной ширины и глубины. Благодарная Тортилла целовала мои руки.
-    Да ладно тебе, ладно. Ты лучше ррасказывай, где та комната с дубовой дверрью.
-    Хорошо, - кивнула Тортилла. – Скажу. Та комната находится в каморке некоего Папы Карло – какого-то нищего башмачника.
Я отказывался поверить услышанному.
-    Ёб твою мать в богу душу ети! – возмущённо тряс я головой. – Так значит я за трри пизды киселя хлебал, чтобы узнать, что дверрь эта находится в моём собственном доме! Я возмущён до глубины души.
-    Просто тебе неизвестна мораль нашей сказки, - ласково улыбаясь, сказала Черепаха Тортилла. – Мораль её в том, чтобы полюбить ближнего своего. Вернись в дом Папы Карло, попроси у него прощения, покайся в грехах своих – и просветлённому, чистому, любящему и любимому, тебе откроется заветная дверца, за которой ты найдёшь Золотой Ключик.
Мы двинулись в обратную дорогу.

«Может быть всё закончится с окончанием фильма? – думал я. – Загорятся финальные титры, появится слово «Конец» и я освобожусь из плена кинематографической иллюзии? О, как бы хотелось верить в это! Я не хочу быть Буратино, я снова хочу стать Володей – маленьким глупым Володей. Заберите меня пожалуйста отсюда!»

-    Я знаю, Мальвина, - говорил я по дороге подруге, - тебе тяжело со мной. Я неполноценное существо, попрросту говорря инвалид. А ты – молодая, здорровая тёлка. Тебе хочется ебаться, а я не могу тебя по-настоящему удовлетворрить.
-    Глупый, глупый Буратино, - отвечала мне Мальвина. – Есть у тебя хуй,  нет ли у тебя хуя, ты всё равно мне дорог. Я люблю тебя, моё говорящее полено. Я уверена, что ты найдёшь Золотой Ключик и мы с тобой так потрахаемся, как не трахался ещё никто на этом свете!
В этом месте я пропел Мальвине романтическую балладу:
-    В каморрке Папы Каррло, у камина,
Лежал в дррезину пьяный Бурратино.
К нему прришла любовница Мальвина,
Известная в том горроде блядина…
Мы взялись за руки и кружились, кружились, кружились… Это была любовь! Это была настоящая любовь!
-    Папа Каррло, я веррнулся, - сказал я, переступая порог родного дома. – Пррости меня, отец, я был неспрраведлив к тебе.
Я встал на колени и обнял его ноги.
-    Ну, будет, будет, - потрепал меня по голове Папа Карло. – Я не сержусь на тебя. Вставай.
-    Папа Каррло, ты скажешь мне, где находится та дубовая дверрь, ключ к которрой я заполучил с таким тррудом? – спросил я, поднимаясь на ноги.
-    Да, сын мой. Эта дверь спрятана за камуфляжным камином. Помнишь, ты как-то проколол в нём дырку своим любопытным носом?
-    Да, да, помню! Так это там?
-    Да. Срывай нафиг эту картину и открывай дверь!
Я бросился к полотну, на котором был нарисован извивающийся в языках пламени  костёр в камине, сорвал его и подступил к дубовой двери. Простой Ключик был в моих руках. Я ввёл его в замочную скважину, повернул – и дверь открылась!
Я побежал по извилистой лестнице к самому центру зала, где на подиуме покоился Он – мой Золотой Ключик. Тридцатисантиметровый светящийся фаллос – вожделенная мечта всех мужчин – его обладателем стал я! Я взял его в руки, спустил штанишки и приставил между ног. Фаллос тут же врос в моё деревянное тело.
-    Мальвина, женщина моя! - сказал я своей подруге. – Ложись, я буду ебать тебя! Наконец-то ты узнаешь, что значит настоящий секс.
Мальвина легла на топчан, раздвинула ноги и под торжественные звуки музыки я ввёл свой член в её жаждущую плоть.
-    А-а-а! – раздался её блаженный стон. – Это неземной кайф!
Сверчок вылетел из моего кармана и закружил под сводами зала. Вокруг нас появились вдруг дети. Они держали в руках воздушные шарики, запускали конфетти, весело смеялись и пели.
-    Его создали из бревна -
Ла-ла-ла ла-ла-ла
          Ла-ла-ла ла-ла-ла -
          Его узнает вся страна -
Ла-ла-ла ла-ла-ла
          Ла-ла-ла ла-ла-ла –
          Он долго шёл к своей мечте,
          Теперь он держит хуй в руке!
          Ребята, не сочтя за труд,
          Скажите, как его зовут?
И все хором подпевали:
-    Бу!!!
Ла-ла-ла ла-ла ла-ла
Ра!!!
Ла-ла-ла ла-ла ла-ла
Ти!!!
Ла-ла-ла ла-ла ла-ла
Но!!!
Ла-ла-ла ла-ла ла-ла
Бу-Ра-Ти-Но!!!
Бу-Ра-Ти-Но!!!
Бу-Ра-Ти-Но!!!

-    Почему ты плачешь, Буратино? – вдруг спросил меня какой-то мальчик из зала.
Я огляделся по сторонам.
Я стоял на сцене. В креслах зрительного зала, что раскинулся передо мной, сидели дети. Вокруг меня стояли люди из съёмочной группы и актёры. Здесь были и моя двоюродная сестра Лена, и её подруга Света, и другие дети, игравшие в фильме. На стенах кинотеатра висели плакаты «Премьера! Новый детский порнофильм! Золотой Ключик, или Похождения Буратино». А я стоял  на самом видном месте и плакал.
-    Я плачу оттого, - сказал я, растирая кулаками глаза, - что не знаю, как сыграла наша сборная с шотландцами на Чемпионате Мира, и вышли ли мы в следующий круг.
-    СССР – Шотландия 2:2, - сказал мне мальчик из зала. – Голы у нас забили Чивадзе и Шенгелия. Наши вышли в следующий круг.
Тёмные пятна поплыли перед моим взором. Предметы и лица заплясали в хаотичной пляске. Я повалился на сцену и потерял сознание.

                          
                            ПРОДОЛЖЕНИЕ   СЛЕДУЕТ