Однажды вечером Вася и Шпритц решили вызвать Демона Седьмого Круга, и посмотреть, что из этого получится. Точнее, решил это собственно говоря, единолично Шпритц, поскольку был ебанутым на голову сатанистом. С чего ему в голову пришла эта бредовая идея – непонятно, но однажды вечером он пришел в гости к Васе не только с пакетом шмали, как обычно, а еще и с целой сумкой аттрибутов, используемых в ебанутом сатанистском ремесле, как то: черные свечи, странного вида банки и склянки, какие то измятые бумажки с тщательно накарябанными мистическими знаками, пакет шмали, и почему-то хомяк.

Помимо прочей хуйни, имелась еще и книга в изодранном переплете из черной кожи, которую Шпритц принес за пазухой. Он обращался с ней очень почтительно, и даже далекий от сатанизма Вася был вынужден признать, что вид книга имеет премерзкий, и как будто веет от нее чем-то нехорошим – не так, как в сортире - а скорее как от тихо стоящего в переулке серийного маньяка. Шпритц начал рассказывать, что это чорная книга "Тайны червяков" - ниибацца редкое издание из древней греции, или что-то в этом роде, и что о такой книге мечтают все сатанисты, только ни у кого ее нет, потому-что всего шесть экземпляров, один был у Гитлера, один у Сталина, а еще у Гитлера было "Копье Судьбы", которое увезли  подводной лодкой на тайную фашистскую базу в Антарктиде, а сам ниибацца крутой Шпритц  достал эту книгу у перекупщика краденного, который через день помер от ужасного припадка в мозгу, и разбился на машине, перед тем, как успел повесится, как решил - и что вообще на книге лежит ужасное проклятье для всех, кто ее откроет. Именно поэтому он, Шпритц, и собирается сегодня ее открыть, чтобы вызвать Демона Седьмого Круга – очень полезного в быту, так как дарует владельцу бесконечную власть над всем, чем угодно.

В изрядно обкурившихся Васиных мозгах из всего этого четко отложилось только "перекупщик краденного", а особенно – "краденного". И, зная Шпритца, очевидно было, что именно оно и несет в себе наибольшую смысловую нагрузку во всей тираде. Остальное явно являлось плодом его ебнутого мозга, котрый, обычно прокуренный куда больше, чем Васин, выдавал временами еще и не такое. Этот ебанашка хватал прохожих на улицы за грудки и, безумно вращая глазными яблоками сообщал им, что "Йог-Соггот грядет", и что "Властелин Тьмы уже поимел их жалкие душонки". Прохожие в страхе бежали, а Шпритц горланил им вслед сатанинские песни; вечно пытался поймать помоечных черных котов, которые драли ему руки гряными когтями; еще он участвовал в ритуалах на кладбищах, где завывал хором в компании таких же ебанашек, заклиная и умоляя какого-то Нейрлатотепа, чтоб он явился - и хотя была эта тварь, по рассказам Шпритца, сто метров ростом, с щупальцами вместо головы, и впридачу обращала в взглядом в камень, они все равно страстно желали ее появления, хотя и не знали точно, зачем им всрался такой обморозок.

Поэтому пока Шпритц пиздел про демонов и ад, Вася рассматривал хомяка. Хомяк был очень жирный и пиздец смешной - он бегал по полу, обнюхивая расбросаные повсюду крошки шмали, и засовывал их за щеки. Хомяк был воплощением бережливой гениальности, и Вася мысленно ему апплодировал. Хомяк просто ниибацца рулил. А вот Шпритц совсем не рулил – у него снова начался один из его сатанистских припадков: он положил обе ладони на "Тайны червяков", и что-то глухо бормотал, закатив глаза. Вася съездил ему по затылку, чтобы он прекратил отмораживаться.

- Откуда хомяка приволок? – поинтересовался Вася, начиная скручивать еще один косяк. – У сестренки спиздил?

-Гыы! – оскалбился Шпритц. -А то! Жертвоприношение надо. А то демон хуй придет. Надо загубить живую душу, чтобы демон смог воплотится в нашем реале, и тогда...

-Ты чо, охуел вообще?! Хомяков тут у меня резать будешь? -от одной мысли о таком варианте Васю замутило. – То что вы, ебанашки, котов к крестам прибиваете, как Иисусов Христосов, мне похуй, потому-что я в этом не участвую. А вообще за такие хобби надо вам, уебищам, пиздоф ввалять, и никаких хомяков ты убивать не будешь, пока я здесь, ясно? Даже не думай об этом бля, а то морду набью, на полном серьезе!

Не буду я его резать, не бойся! -испугался Шпритц. -Просто для ритуала надо, чтоб был. Если демон появится, тогда конечно понадобится жертва.

-А, ну если только если демон появится... гы-гы. -Вася успокоился. – Ладно, главное не трогай его. Никакой тут крови у меня, мертвых грызунов, закланий девственниц и всяких ебанутств. Девственниц надо ебать, а не ебошить. Рисуй свою совецкую звезду, но на этом – баста.

Вася полез в компьютер, поставил группу, от которой тащился, и раскурил косяк, а Шпритц принялся рисовать мелками на полу совецкую звезду, иначе – пентаграму. Проделывал он это сосредоточенно, морща лоб, высовывая кончик языка, и тоже затягиваясь временами косяком. Вася молча наблюдал, как он, пыхтя, елозит по полу, вырисовывая свою хуетень - по обкурке этот процесс завораживал. Наконец, дорисовав наружный круг, Шпритц затер несколько неровных мест рукавом, чтобы затем подправить их, и закончил весь процесс, поставив по зажженной чорной свечке в вершине каждого из пяти лучей. Он критически осмотрел свое произведение - с видом Пикассо, пытающегося решить, что именно он нахуячил – лошадь на лугу, или бабу в летнем кафе.

-Бля, кровью бы надо было обвести, - пробормотал он, и посмотрел жадно на хомяка, который засел под кроватью, и очевидно, сожрал всю ранее заныканную за щеки шмаль – глаза у него были краснющие и абсолютно дурные.

-Не думай даже, урод, - возмутился Вася. – Руки прочь от хомяка, он рулит! Тем более, какая твоему демону разница, хомяк это, мелки из магазина, или секреция дедушки Ленина – все равно ты хуйней страдаешь, и нету никаких демонов.

-Есть, есть! – закричал Шпритц. – Сейчас сам увидишь! Явится демон! Кладем хомяк в центр, говорим заклинание, и все должно заработать!

Лихорадочно дергаясь, Шпритц схватил хомяка, и положил его в центре пентаграммы. Хомяк не сделал попытки убежать, только очумело осмотрел свое внезапно изменившееся окружение, и вновь вперил мутный взгляд в какую-то одну точку - возможно, ему виделись там хомяцкие глюки: бесконечные норы, забитые орешками, или разложенные рядами молоденькие хомячихи, готовые к сношению.

-Ничего не говори, пока я зачитываю заклинание! Ни слова не говори, иначе может быть ужасный пиздец в последствие, скорее всего для тебя, - предупредил Шпритц, и стал листать "Тайны червяков", поминутно сверяясь со своими бумажками и бормоча себе под нос. Вася, и не собиравшийся ничего говорить, устроился поудобнее, чтобы смотреть, как Шпритц будет в очередной раз корчить из себя уебище. Тот наконец закончил рытся в книге, и встал, сделав зверское лицо.

-Угликибан мугликиблек параносансонс баглаа! – речетативом произнес он, зачитывая с бумажки. – Явись же ко мне, о великий демон, Умургарбек Углюк, заклинаю тебя именем первой печати, из соли и золы, и печати второй, из крови и кости, и печати третьей, из земли и камня, и печати четвертой, из огня и пламени, мнээ... гээ...

Шпритц сбился и стал рытся в бумажках. Вася заржал, и спросил, откуда он взял текст заклинания. Шпритц сказал, что текст, мол, все сатанисты знают – его даже "Крэйдл оф Филс" используют в своей песне незахуй, там где говорится о пришествии Сатаны, а еще он написан на постере Мегадез. Вася окончательно утвердился в мнении, что Шпритц ебанашка, а тот вдруг вспомнил, и стал орать, чтобы Вася не перебивал его, а то пиздец.

-Да ладно, ладно, грузи давай дальше, - сказал Вася благодушно, и закурил еще один косяк.

-Печатью четвертой, из огня и льда, и печатью пятой, кровавой, заклинаю, приди и возьми душу, тебе уготованную, приди же.. приди к нам, о демон, - продолжил гундеть Шпритц. Что-то у него явно не клеилось. – Приди же, возми душу, Умургарбек Углюк, мать твою за ногу, заклинаю тебя всеми печатями, и всеми именами Сатаны: Вельзевул, Люцифер, Левиатан, Гандихохус... кто там еще бля... Ты все испоганил! – завопил он вдруг, повернувшись к Васе. - Я же тебе сказал, не пиздеть ничего!

-Ой, да уж прямо! – Васе стало еще смешнее, чем было. – Сначала имена Сатаны выучи, доцент, гыгы. Все, хватит дурью маятся, достань хомяка оттуда, он охуел уже от тебя в конец.

Шпритц полез за хомяком, но тут же отскочил от пентаграммы, в центре которой стало происходить нечто весьма странное. Там происходил какой-то непонятный пиздец нахуй, напоминающий галивудский спецэффект – в полуметре от пола заклубился прозрачный зеленоватый туман, обрисовавая некий контур в воздухе – как будто длинной щели с неровными краями. В комнате, к тому же, резко запахло тухлыми яйцами, а лампочка закачалась в плафоне под потолком, отчего тени всех предметов запрыгали по стенам и друг по другу. Шерсть на хомяке встала иглами, и он стал похож на раздувшуюся рыбу-ежа. Он очумело посмотрел наверх, и сразу вырыгал на пол содержимое своего желудка – действительно, там все было зеленое.

Шпритц отвалил челюсть и тихонько завыл, пятясь задом к двери – книги он по прежнему не выпускал из рук. Вася сразу понял, что это не глюк, а происходит какая-то хуйня, типа как в телевизоре, только на самом деле. Это пугало, потому-что место таким нереальным вещам со спецэффектами было именно в телевизоре, а в жизни Васи - тем более в его комнате - они не были должны происходить. Но все таки происходили. Шпритц раскрыл рот, все еще пятясь, и тихонько запищал. Наверное, он пытался что-то сказать, но рот не слушался его, а через секунду то, что Шпритц возможно хотел сказать, потеряло всякое значение - из щели над пентаграмой внезапно выскочило что-то вроде фиолетовой молнии, и угодив в Шпритца, мнгновенно сожгло его, а вернее будет сказать – вскипятило. Его глаза лопнули и вытекли, все волосы вылезли, и тут же сгорели ярким венчиком, щеки ввалились, кожа ссохлась и почернела, и на пол упало уже что-то вроде высушенной мумии – вонючей и дымящейся, и все еще сжимающей "Тайны червяков" костянными руками. Тут Вася понял, что самое время заорать, и раскрыл рот – но писк у него получился еще слабее, чем у покойного Шпритца секунду назад. Поэтому он лишь судорожно вцепился руками в подлокотники стула, на котором сидел – как на американских горках. Происходящее нихуя не вписывалось ни в какие рамки, и было непонятно, что делать, и как реагировать. Вася испытывал ужас.

Лампочка, мигнув напоследок, лопнула, но зеленая щель давала достаточно освещения – через нее пробивались какие-то косые лучи, а потом вдруг Вася увидел, что по комнате кто-то ходит, а откуда он взялся – непонятно. Вася на секунду решил, что это Шпритц, а весь трюк с молнией был оптический обман, часть ритуала. Но нет - в комнате появился высокий бледный некто, изысканно одетый как викторианский франтоватый джентльмен ниибацца – в двубортный бежевый костюм, при жилетке и галстуке, и даже с наглаженным белоснежным платочком в нагрудном кармане. Он осмотрелся, удостоив Васю лишь беглым взглядом, как часть окружения; затем осмотрел собственное тело, двигая руками так, как будто привыкая к ним – а потом прошел, и нагло уселся в кресло в углу, закинув ногу на ногу. Самое ужасное в нем были его глаза – как два раскаленных рубина, они как будто плавали там, где полагалось быть глазам, не являясь частью головы. Джентльмен с глазами хмыкнул, и, наконец, удостоил Васю вниманием.

-Ну, и дальше что? – спросил он. – Говори-же, человек, открывший путь. Что за цель движет тобой? И почему у тебя такой вид, будто ты решил тотчас обосратся? Не медли, время твое кратко.

Говорил он легко и изящно, с каким то неуловимым акцентом, и голос был мягким и проникающим.

Говорить Вася не мог. Какие-то центры, ответственные за речь, очевидно, не пережили шока, и сдохли в мучениях. Все что он мог – это указывать на мумию Шпритца, и тихонько мямлить. - Он... он... в-в-вызывал! - выговорил Вася наконец. - Я... я не... это н-не я. Это все он, шп... шп... Шпритц! – неожиданно сам для себя он разрыдался.

-Что ты мелешь, глупый человек? – удивился Демон (а это был, сцука, именно Демон, причем не простой, а Седьмого Круга). Он встал с кресла, и осмотрел тело Шпритца. – Кто это? Какой еще шприц? Разве это не твоя жертва?

-Вот жертва! -указал Вася на укуренного хомяка, хлюпая носом, и вытирая глаза. Хомяк все так-же сидел около своей блевоты. – Жертва – это он!

-Что-о-о?! -выпучил глаза Демон. – Этот грызун?! Вы посмели, черви, использовать грызуна, чтобы призвать МЕНЯ?! Демона Седьмого Круга? Да еще и одурманили его шаманскими травами?! – Вася открыл было рот, но Демон резко прервал его. - Замкни мерзкие уста, и не издавай звуков, - рявкнул он, сверкнув глазами, - покуда тебя не постигла судьба куда страшнее, чем твоего червя-соратника! Его смерть длилась несколько секунд, а твои страдания станут легендарными даже в Аду, о червь, откупающийся хомяком. Молчи, покуда я решаю твою судьбу.

Он внимательно осмотрел тело Шпритца и нарисованную им пентаграмму, а потом вдруг расхохотался, ужасно и дико, запрокинув голову назад. Вася, и так еле живой от страха, чуть не получил инфаркт.

- Га га га! -Демонически гоготал жуткий демон. -Болваны! Идиоты! Еретики!
Да будет вам известно, что Печать полагается чертить, не отнимая руки – и уж ни в коем случае нельзя подправлять ее! Думаю, твоему корешу-червяку это знание уже не пригодится, гы гы! А еще ему было-бы полезно знать, что на хомяка не один уважающий себя демон не клюнет, даже из первого круга, не говоря уже о Седьмом. Тебе еще повезло, что тот мудак не знал защитного символа – если бы знал, ты бы зажарился вместо него. Но теперь не ссы, человечишко, ибо за тобой нет вины. С тобой ничего не случится, наоборот – ты несказанно выиграл. Мы с тобой заключим договор, и ты сможешь требовать себе все, что ни пожелаешь. На первом месте в десятке самых желанных желаний стоит бессмертие. Ммм? Как тебе такое – никогда не боятся умереть, как твой незадачливый друг?

Демон шелкнул пальцами, и из воздуха возник огромный полускрученный пергамент, испещренный мелкими буковками на непонятном языке, напоминающем древнеарамейский. Со слабым хлопком появилось гусиное перо, и стало медленно дрейфовать по воздуху к Васе. Его конец зловеще истекал красным.

- Это лишь формальность, -успокоил Демон. -Сие есть легальный документ, подписанный кровью. Взамен на желание, ты оказываешь мне совсем незначительную услугу, и мы с тобой квиты.

- Ты имеешь в виду... мою душу? -робко спросил Вася. Он понятия не имел, что такое душа, но при мысли о том, что он отдаст ее, ему делалось дурно. Даже бессмертие совсем, казалось, не уравновешивало утраты... Васе представилась бесконечная череда лет, скучных и однообразных... а в итоге, он явно исчерпает возможности своей фантазии. Сколько это времени – вечность? Явно очень, и очень долго.

Ха-ха-ха! -засмеялся Демон. -Зачем такие драмы? Да и есть ли она, душа? Признатся тебе, я никогда не понимал, что смертные имеют в виду под этим понятием. Наверное, вам просто присуще заключать часть себя в некую оболочку, которая недоступна вашему пониманию, и называть ее "душа". Вы верите, что эта часть переживет смерть всего остального. Потому-что, признаетесь вы себе в этом или нет, все вы жутко боитесь собственной смерти. Вот и придумали душу, как надежду на бессмертие. Нет, мне совсем ни к чему твоя "душа" – оставь ее себе. В замен на реальное, заметь, бессмертие, я всего лишь требую чтобы ты разрешил мне остатся в этом мире – если угодно, продлить мне визу. Вот и все.

Это "вот и все" втревожило Васю. Уж слишком это напоминало фразу кинозлодея, который говорит: "я нажму на кнопочку, вот и все". И взрывает половину города.

- А что ты будешь тут делать? – спросил он у Демона. Тот ухмыльнулся. -Вряд ли ты сможешь вникнуть в суть моих дел. Я не собираюсь захватывать власть над миром, если тебя пугает такой вариант. Здесь и так существуют множество демонов, и бесконечное число других существ, пришедших сюда разными дорогами. Но открыть дорогу может только тот, кто принадлежит к этому миру. Вот я и прошу тебя, смертный человек, открыть мне путь. А я за это сделаю тебя бессмертным, то есть нарушу законы твоего мира, в замен на нарушение, которое делаешь ты, пуская меня сюда. Согласен ли ты?

- Не знаю... –промямлил Вася. Демон уловил его нерешительность. –Слушай, человек, - резко сказал он, - ты похоже не отдаешь себе отчет, какой редкий шанс тебе выпал. Великие люди - не чета тебе, проводили годы в бесплодных попытках вызвать меня, а ты получил аудиенцию, можно сказать, на халяву. Я и так делаю допущение – ведь ты не был Открывшим Путь. Я использую тот фактор, что твоя воля тоже, так или иначе, участвовала в этом. Так что решай. Хочешь ли ты прожить отпущеные тебе года, в постоянном страхе конца, который ты в силах оттянуть, но не в силах предотвратить? Или хочешь познать все возможности жизни, какие только возможно, пока все на свете тебе не наскучит? Если же потом, через миллионы лет, тебе надоест жизнь – просто вызовешь меня еще раз, и я избавлю тебя от нее. Ну? Отвечай сейчас. Взамен я прошу лишь права остатся здесь. Никто не почувствует моего присутствия, и я не собираюсь ничего менять. Миров бесконечное множество.

- На мире это никак не скажется?

- Никак, как люди в силах понять или почувствовать.

- Ладно. Желаю не боятся смерти, - сказал Вася, взял из воздуха перо, и размашисто подписал пергамент.

- Вот и замечательно, - сказал Демон. Он щелкнул пальцами в воздухе. –Оп, и готово. Ну, как ты себя чувствуешь бессмертным?

- Очень... спокойно. Я спокойный и отрешенный, -внятно ответил Вася, и понял, что это действительно так. Но понял он и еще кое-что – бессмертным он вовсе не был. Он остался таким же, как был... просто что-то исчезло. Демон забрал у него душу!

- Что ты сотворил со мной, тварь? – гневно спросил он у Демона. Тот удивленно попятился. – Я не в состоянии нарушить условий договора, человек, - сказал он. – Таковы условия общения между мирами. Ты получил именно того, чего желал, и взамен я получил право остатся тут...

Сказав это, демон вдруг как будто утратил дар речи. – О, нет... – прошептал он чуть слышно. – Кто бы мог подумать...  

Вася посмотрел на него. А чего он вообще пожелал? Думал ли он о бессмертии, когда подписывал пергамент? О чем он думал? Он сказал... что желает не боятся смерти! Так вот в чем дело. Вася и в самом деле не боялся смерти, наоборот, она казалась ему такой же естественной, как дыхание. Да и боялся ли он чего-либо теперь? Подумав, он понял, что нет. Его не пугало ничто. Смерть была корнем всех страхов. Демон казался жалким, угодившим в собсвенную ловушку, вовсе не страшным. Да и что это такое, страшное? Что такое страх? Вася с удивлением понял, что не может вспомнить это чувство... Что-то вроде тревоги... или возбуждения... он не помнил.

Демон тоже понял, что случилось. Он смотрел на Васю, как бы оценивая его заново.

- Человек, ты получил куда большее, чем расчитывал. А я нарушил куда больше законов, чем собирался. И виной всему твой дурацкий мозг, не могущий решить, чего он хочет. Арркакбарр мургук! – выругался Демон.

Вася подумал. Теперь, когда его не отвлекал страх, все было как на ладони.

- Ты лгал мне, -сказал он Демону. –Ты лгал, расчитывая использовать меня, и использовал мой страх. На самом деле, это я открыл путь. Шпритц на самом деле был моей жертвой, хотел я того, или нет. Я лишь воплотил свое подсознание в реальность, так ведь? Он был просто инструмент! Я не боюсь тебя, демон, ты лгал мне, и у тебя нет власти надо мной. Ты не из этого мира, и существуешь тут лишь благодаря мне. Ну, что тебе сказать? Изыди, что-ли.

- Взмилуйся, человек! – вскричал Демон. – Позволь мне остатся, пусть по ошибке, но я спас тебя! Позволь же мне тоже, исполнять свое предназначение!

- Ты не понял, - сказал Вася. – Уходи, тебе незачем тут оставатся. Спасибо тебе, но этот мир ты не получишь. Я ухожу отсюда, мне больше нечего тут делать. Но тебе остаются все остальные миры. Сегодня, Демон, ты проиграл. Ты хотел обрести бессмертие, и бесконечную власть – ведь весь этот мир мой, и останся ты тут, он стал бы твоим – я бы впустил себя в свой собственный мир! Вместо этого ты получил обратное, и обманул сам себя. Повторяю – изыди. Этот мир не для тебя.

Демон скорбно кивнул, и растворился в воздухе. Вася посмотрел вокруг, на все те бесконечные возможности, которые открывал ему мир. Его мир. Не имея стаха, он мог использовать их все. Пойти по любой дороге. Жить любой жизнью. А стоит ли? Для чего это, когда дорог бесконечность, а все знание о них – вот оно, перед ним? Надо спешить дальше. Здесь ему больше делать нечего. Подумав это, Вася умер.

В тускнеющей комнате остались одни предметы. Но нет – крошечный лучик сознания забрезжил внизу. Укуренный хомяк удивленно смотрел, как мир вокруг свертывается, наподобии бутона. Это было воистинну странным, но хомяка такие вещи мало интересовали. Куда интереснее выглядел комочек хлеба на полу, около ножки стола. Похоже, на нем налипли кусочки чего-то сладкого. Возможно, масла. Наверно, комочек отвалился от бутерброда. Надо понюхать, чтобы быть уверенным на сто процентов. Медленно, одну за другой, укуренный хомяк стал переставлять лапы. Его носик смешно морщился, длинные усы подрагивали, глазки-бусинки блестели, устремленные на хлебную крошку, страстно желающие ей обладать. А за окном бушевала огненная буря, и звезды пожирали друг друга в безумном последнем танце.

Хоть за ухо тереби!
"Безухие" не отзовутся –
Цветы миминакуса.
Но, к счастю, нашелся меж них
Цветок хризантемы – "я слышу".

Разница в стиле креатива, котороя начинаецца с середины, обьясняется тем, что вторую часть я писал зврески апкурившись. А может, и не этим. Миминакус по китайски значит "безухий". Это цветок такой. Бля.

Д.А.(с) 01.8.04