В первый раз я вышла замуж, как все порядочные женщины: по залету. Ну, в том смысле, что я забеременела. Казалось бы: семнадцать лет, а уже беременная! Я сначала даже не поняла. И, может быть, до сих пор ничего про это не подозревала. Но мне надо было получить медицинскую книжку для того, чтобы поступить на работу в сферу торговли.
Спрашивается: зачем продавцу в круглосуточном павильоне иметь медицинскую книжку? Я же не донором нанимаюсь туда работать. Ну, да ладно, дело прошлое. Факт в том, что гинеколог, который меня обследовал для этой мед. книжки, спросил, не тяжело ли мне будет работать с моей трехмесячной беременностью? Вот я тогда удивилась! А я-то не понимала, с чего это вдруг начала полнеть? Хорошо, хоть доктор объяснил. Оказывается - это не от того, что я стала съедать в обед по пять чебуреков (хотя раньше мне хватало и трех).
Естественно, я об этом рассказала не только родителям и Верке с Наташкой. Я и Лехе сообщила, что скоро он станет папой. И он на это как-то странно отреагировал. У него вдруг начался период сомнений. Сначала он стал постоянно мне напоминать про свою командировку в Читу, в которую ездил в прошлом году - три месяца назад.
А, когда он мне русским по белому объяснил свои сомнения в том, что это - якобы, не его ребенок, я - как сейчас помню - сначала крайне удивилась. Не ветром же мне его надуло! Когда же Леха намекнул мне на моего соседа Комарокоровина, я его вообще, чуть не убила целлофановым кульком по голове! Если бы в этом кульке было еще на две - три банки тушенки больше, то Леха вряд ли смог бы в дальнейшем совершить у себя на работе хищение в особо крупных размерах. За что получил наказание в виде лишения свободы в одном из ИТУ города Лютостужевск Колымской области. После того памятного удара по голове Леха месяц пролежал в реанимации, а после выписки был уже твердо уверен, что ребенок - от него.
Однако. стал сомневаться сначала в моих, а потом в своих чувствах по отношению к семейной жизни. Я ему сказала , что лично у меня нет ни капли сомнения в том, что я очень хочу за него замуж. А он - вместо благодарности, свинья неприятная, как нарочно, снова стал удивлять меня. На этот раз тем, что целеустремленно захотел продолжить свое образование. Я ему сказала, что в ПТУ не оставляют на второй год (меня же не оставили). К тому же свое училище он, закончил два года назад. Но Леха сказал, что в настоящее время его мучают сомнения: кем ему лучше стать - моим мужем или юристом? Так бы и продолжались мои удивления и Лехины сомненья. Но мой папа - прапорщик в отставке - на корню развеял их, пообещав отдать будущего юриста Леху под суд. Тогда Леха обрадовался, что у него появилась возможность создать семью и мы стали готовиться к свадьбе.
Сначала все было хорошо: всего пять месяцев беременности. Но потом свадебное платье треснуло на мне по швам. Наверно оно слишком долго пролежало в шкафу после свадьбы моей тетки и нитки рассохлись. Но мама вставила по бокам желтые лампасы и свадьба состоялась. Красивая. Как у людей. Все напились, подрались с соседней свадьбой и победили ее. Потому что они первые начали швыряться в нашу свадьбу косточками из-под вишневого компота. И попали в глаз нашему тамаде. Ладно бы еще если бы он был нашим родственником, так ведь нет! Он был совершенно посторонний мужчина из "Бюро добрых услуг", за которого мы заплатили 325 рублей, плюс 50 рублей за баян. А они себе тамаду не заказывали и пользовались творчеством нашего, получается - за наш счет.
Но в милиции быстро разобрались, что к чему и назначили нам штраф аж на 95 рублей меньше, чем им. Не надо было разбивать графин со стола администратора! (Ха-ха.)
Через год, как и положено у всех порядочных людей, мы с Лехой развелись. Главное, жил-то он со мной, но развелся из-за того, что не смог ужиться с моим папой! Вот этого я до сих пор не поняла. Как будто ему кто-то мешал купить для нас отдельную квартиру.
Он мне все время говорил, что у него нет денег. Так ни у кого нет денег, а квартиры каким-то образом есть!
Когда мы еще жили с Лехой, мой папа каждый день называл Леху жлобом. А я - нет, чтобы прислушаться! Только хихикала. Вот и дохихикалась, что он - назло поступил на юриста, на дневное отделение. И его студенческих алиментов ребенку хватало только на десять раз пописать. Потом памперс приходилось менять потому, что он переставал помещаться в колготки.
Когда мы еще жили вместе с Лехой папа каждый вечер говорил, что у Лехи нет мозгов ни на то, чтобы украсть, ни на то, чтобы покараулить. Так оно и вышло. Леха украл и его тут же посадили. А директор того кирпичного завода, где работал и воровал Леха - обрадовался и списал на него все недостачи с момента основания завода. И уже только на суде выяснилось, что в 1963 году Леха никак не мог своровать два вагона кирпичей, поскольку был рожден только в 1970-м.
Директор сказал: "Пардон", но Лехе все равно дали три года. Кстати, директора посадили сразу же после Лехи. А мы стали получать нормальные алименты. Потом его выпустили и алименты снова сократились до прежнего - минусового уровня.
С Димоном я познакомилась в очереди в платный туалет. Димон стоял в мужской, я - в женский. Во время этой стоянки мы успели не только познакомиться, но и крепко полюбить друг руга. Жить мы сразу же решили у меня. Потому что у Димона вообще не было никакой жилплощади.
Димон все время мечтал о роскошной свадьбе. И наотрез отказывался, чтобы его свадьбы каталась на обычном такси. Меньше, чем на Чайку", с пупсом на капоте, он не соглашался. Мы купили на эту свадьбу почти два года, но потом решили купить диван. Потому, что кровать, на которой мы спали скрипела даже когда на ней не лежало ничего, кроме подушек. Кровать скрипела и мешала моему папе читать книжку "50 лет в строю", которую он читал перед сном и в туалете - с момента моего рождения. После покупки дивана мы снова стали копить на свадьбу, но тут опять наступила зима и мне захотелось шубу из кролика, бритого под норку.
А Нинка - моя подруга по работе, объяснила, что сейчас - в современное время глупо соблюдать старинные обряды и выходить замуж за каждого мужика, с которым спишь. Сейчас такое совместное проживание называется "гражданским браком". Следовательно, мы с Димоном, с гражданской точки зрения - уже давно считаемся мужем и женой. И без всяких пупсов на капоте! Я обрадовалась и решила, что "под это дело" можно будет купить не только шубу, но и сапоги с меховой стелькой.
Как выяснилось позже, я очень грамотно поступила, когда вместо мужа приобрела сапоги. Потому что Димон не оправдал ни моих, ни папиных надежд. Димон так и не нашел работу. С того момента, как мы познакомились, он находился в напряженном поиске должности, достойной его квалификации. Будучи по профессии инженером- гидробиофизиком Димон считал ниже своего достоинства работать в сфере другого производства. Он говорил, что его призвание - наука и открытия. Но сколько раз мой папа не просил его сделать хоть какое-нибудь вшивенькое открытие в области гидрофизиобиологии (и даже предоставлял ему под рабочий кабинет в полное распоряжение кухню), Димон так и не сделал ни одного научного открытия. Зато он открыл, что по соседству с нашим домом располагается симпатичная рюмочная. И с утра до вечера занимался там открытиями разнокалиберных бутылок. Чаша нашего терпения переполнилась, когда по направлению рюмочной ушли хрустальная салатница и пуховый козий платок, в который мама заворачивала свой радикулит.
Я выставила своего гражданского мужа за дверь. А папа припечатал его пинком под зад своей ногой, обутой в домашний тапочек сорок шестого, растоптанного размера.
А я поняла несомненную выгоду гражданского брака. Мне не надо было снова проходить муторную процедуру судебного разбирательства на тему развода.
Следующим моим гражданским мужем был шофер- дальнобойщик, по фамилии Борисенко. Он клялся, что одноименная улица в городе названа в честь его дедушки. Но нам от этого, признаться, не было никакого толку. Борисенко отнесся к идее гражданского брака с не меньшим энтузиазмом, чем я. Как выяснилось позже, тому были веские причины. Дальнобойщик Борисенко водил не только свой КАМАЗ с рефрижератором, но еще успевал водить за нос пять своих гражданских жен, со мной в том числе. Которые жили в городах, расположенных по маршруту его дальнобойных рейсов. В наследство от Борисенко нам достались две двадцатилитровые канистры и кепка из кожзаменителя, фасона "а-ля Лужков". Изгнанный с позором мой гражданский муж Борисенко несколько раз пытался забрать свое оставшееся добро. Но мой папа - прапорщик в отставке, всякий раз глубокомысленно показывал ему из-за спины то гантель, то учебную гранату. После этого у Борисенко пропадало желание тяжиться с моим семейством из-за канистр и кепки. Все его попытки улучить момент, когда моего папы не будет дома, оканчивались разочарованием. так как папа находился на заслуженной пенсии, а походы по рынкам и продуктовым лавкам считал женским занятием и предпочитал ему просмотр телевизора. В последний приезд дальнобойщика мой подрастающий сынок Никифор, со товарищи, сапожным шилом проткнул своему второму гражданскому папе все 16 колес его рефрижератора. Больше дальнобойщик нас не посещал. Наученная непростым житейским опытом, я с крайней осторожностью отнеслась к выбору своего третьего гражданского мужа. И из возможных кандидатур выбрала пожилого Якова Яновича Чешуего. Он особенно приглянулся моему папе, с которым они ежемесячно изобретали и отправляли на Центральное телевидение оригинальные кроссворды в передачу "Поле чудес". Таким совместным образом они изготовили кроссворд, выжженный на стульчаке унитаза; кроссворд, вытравленный соляной кислотой на задней панели отечественного калькулятора "Электроника"; выцарапанный цыганской иглой на шахматной доске. И, наконец, кроссворд шедеврально выполненный болгарским крестом на полотнище переходящего знамени "Ударник Коммунистического труда".
Что же касается меня лично, то я совершенно потеряла всякий контакт с Яковом Яновичем. Он постоянно пропадал на кухне, в компании моего папы, отдавая все свое свободное время их совместному хобби. Когда же мне в конце концов удавалось затянуть своего гражданского мужа в свои сексуальные объятья, он откровенно начинал скучать и, в связи с этим, никак не мог исполнить своей лебединой песни в условиях гражданской спальни.
Когда по моей настоятельной просьбе Яков Янович укладывал свои вещи в потрепанный чемодан, с которым он пришел ко мне жить - на моего папу было жалко смотреть.
Впрочем, когда у меня появился четвертый гражданский муж, я разрешила им встречаться и работать над своими кроссвордами дальше.
Мой четвертый гражданский был моряком. После очередного рейса он не вернулся. То есть вернулся, но не ко мне, а в квартиру этажом ниже, где жила Нинка - моя с тех пор - "бывшая" подруга по работе. У нее он стал восьмым гражданским мужем, а она у него - пятнадцатой гражданской женой. Кто был моим пятым гражданским - я не помню, в связи с недолговечностью наших отношений в период Новогодних праздников.
Шестой врал, что он - летчик истребитель, потом - летчик испытатель, потом - вертолетчик. В конце концов оказалось, что он подметал ангары на аэродроме. Н я с ним рассталась не из-за бахвальства, а из-за вероломной лжи. Мне он говорил, что совершает ночной полет "по заданию центра", а сам порхал по многочисленным дамам, коих был страстным поклонником.
И я сделала вывод о том, что женщине, склонной к созданию семейного уюта, категорически противопоказаны отношения с мужчинами героических профессий. "Летчик - вертолетчик" за штурвалом своего веника чувствовал себя "на высоте". Но во время свободное "от полетов", ему - как он объяснял (уже из-за двери) - требуется постоянно повышать в крови уровень адреналина. А этого, по его словам, можно было достичь лишь двумя способами: потребляя большое количество алкоголя или женщин. Я с такой "профессиональной диетой" была категорически не согласна. И перестала знакомиться с летчиками, моряками, водолазами, альпинистами, милиционерами и журналистами - среди которых по статистике самый высокий уровень профессиональной смертности. В связи с чем они являются самыми отъявленными бабниками из всех представителей упомянутых профессий.
Мой седьмой гражданский муж был...военным. Нет, я отнюдь не нарушила свое правило: не знакомиться с мужественными профессиями. Он был военным историком. Мы случайно познакомились в военно-морском музее, куда мой младший сынок Родион затащил меня, чтобы показать какой именно пистолетик хочет получить на Новый год в подарок от Деда Мороза.
Мужчина - на первый взгляд состоящий из ушей и живота, тут же объяснил нам, что указанный огнестрельный предмет называется "мушкетон". А поскольку сей предмет изготовлен в семнадцатом веке - у Деда Мороза может не хватить мощности для исполнения тех желаний, которые дети загадывают в музеях.
Наш новый знакомый Карл Семенович преподавал историю в Суворовском училище. Пользуясь случаем, мы определи в это универсальное учебное заведение всех моих сыновей от предыдущих официального и гражданских браков. Устроив судьбу половины своих детей, я вздохнула с некоторым облегчением, поскольку все мое многочисленное семейство до сих пор жило в квартире моих же родителей. Мне катастрофически не вело на гражданских мужей, обеспеченных жилплощадью.
Вот и мой седьмой муж - военный историк имел в своем распоряжении лишь комнату в общежитии для преподавателей. Поэтому был безумно рад появлению в его жизни первого рабочего кабинета, который он устроил себе на кухне.
Карл Семенович в свободное время трудился над созданием Военной энциклопедии. В то время, когда мы познакомились, он добивал букву "О". Мы прожили вместе до буквы "Р". А точнее - до слова "разгром", под девизом которого и закончился наш гражданский брак. Если бы он продлился хотя бы на одну букву дольше я бы просто сошла с ума. Дело в том, что при всех своих бесспорных достоинствах, Карл Семенович требовал абсолютной тишины в священные часы работы над своей энциклопедией. У него была какая-то - супер болезненная реакция на малейший шум. Мне достаточно было кашлянуть в соседней комнате, чтобы Карл Семенович недовольно кричал из своего кабинета: "Лариса, ты сбила меня с мысли! Выпей микстуру или прими таблетку!" Если из рук моего задремавшего папы выпадала книжка "50 лет в строю" и стукалась об пол, Карл Семенович орал из кухни, что уже поздний час, а значит: "Вам, Николай Каземирович, пора спать и не мешать людям работать!" Если моей маме вдруг требовалось взять на кухне какую-то вещь, она сокрушенно вздыхала и уговаривала меня сделать это вместо нее. Эти ежевечерние часы работы Карла Семеновича становились пыткой для всей семьи. Папа, поначалу нашедший в Карле Семеновиче родственную - военную душу, вскоре был разочарован. Карл интересовался военной тематикой только с исторической точки зрения. На предложение составить военный кроссворд и отлить его из свинца, Карл Семенович ответил неприязненным отказом, объясняя, что у него-де нет времени на "всякую ерунду". Глубоко задетый за живое мой папа, всегда считавший создание кроссвордов - высокоинтеллектуальным занятием, был оскорблен. Но - "во имя счастья дочери" - не стал вступать в пререкания со своим гражданским зятем. Однако, с тех пор, стоило Карлу Семеновичу возвратиться с работы - папа демонстративно прощался со всеми домашними и уходил в спальню родителей, где (опять же - демонстративно) включал телевизор и делал его звук чуть громче необходимого уровня.
Карл Семенович стал находить такие условия для работы невыносимыми и после ужина уезжал работать (а заодно и ночевать) в свое общежитие.
Мой гражданский брак превратился в гражданское безбрачие. Я намекнула об этом карлу, а он сказал, что брак - это прежде всего - дружба. Как говорится: "Не можешь любить - сиди, дружи!" Я смирилась. Села на стул и начала дружить. Здесь стоит добавить, что Карл Семенович - по годам был ровесником моего папы. Но, похоже, что "дружить" он начал значительно раньше моего родителя. Собственно, может проблема нашего брака и заключалась в этой возрастной разнице. Но если бы Карл Семенович вел себя прилично по отношению к моей семье, вполне вероятно, что я дотерпела бы и до буквы "Ш". А потом, может быть, привыкла и вместе с буквой "Я" мы встретили бы юбилей нашей совместной гражданской жизни. Но Карл Семенович положил наше гражданское семейное счастье на алтарь Военной энциклопедии, которую, кстати, так и не дописал. На букве "У" с ним случился инфаркт. Дело в том, что маленькая дочь его соседки по общежитию, балуясь, уронила флакон маминых французских духов "Опиум". А поскольку флакон упал на пол и духи выплеснулись из него на глазах у мамы, та - чисто рефлекторно завизжала. Дикий женский визг в вечерней тишине доконал Карла Семеновича. Недописанную энциклопедию я - по праву "гражданской вдовы" забрала себе и ею заинтересовался мой сын Родион - бывший на момент нашего знакомства с Карлом Семеновичем, "младшим".
Моими гражданскими мужьями были разные - интересные и заурядные люди разных возрастов, национальностей и вероисповеданий.
Казах научил моих сыновей управлять автомобилем; хохол обучил дочерей мариновать и солить грибы; якут - кататься на лыжах, а туркмен - на роликах. Цыган научил парней играть на гитаре, а девчонок - на аккордеоне. Благодаря еврею мои дети не испытывали проблем с математикой ни в школе, ни - особенно - после нее. Эстонец научил всю семью, в том числе и папу - плавать, а белорус - купаться в проруби (те, кто выжил забыли про ангины и перхоть).
Мои гражданские мужья не всегда оставляли после себя наследников в биологическом смысле. Но каждый находил себе среди моих детей наследника духовного и передавал ему свое мастерство, если таковое имелось. Могу с гордостью констатировать, что в моей семье в порядке хобби или на профессиональном уровне имеются специалисты в самых разнообразных областях науки и производства: от кролиководства до космических технологий. Я - так же - приобретала с каждым новым гражданским мужем новые знания и жизненный опыт, а так же сохранила юношеский задор и тот блеск в глазах, который может быть только у женщины, живущей в "гражданском", но не "официальном" браке.
Когда мне присвоили звание "Мать героиня", сам губернатор - на мой взгляд - привлекательный мужчина, похожий на какого-то из моих бывших мужей вручал мне эту награду и так на меня посмотрел...Женщины таких взглядов не забывают.
О своих личных дальнейших планах хочется сказать, что несмотря на мой уже бальзаковский возраст и лютую ненависть окружающих, я снова собираюсь замуж. Но на этот раз - уже официально. Как говорится - погуляла и хватит! Мы с моим женихом знакомы уже очень много лет. К тому же нас объединяют не только воспоминания молодости. В этом году нашему сыну предстоит сдача школьных экзаменов и поступление в Университет на отделение прикладной математики. С моим женихом мы решили восстановить наши прежние отношения во-первых потому, что он так же является еще и моим мужем от первого - официального брака, а во-вторых, потому, что за время нашей короткой брачной жизни, прерванной разводом, мы так и не успели до конца выяснить наши отношения. В третьих - Алексей, после освобождения из тюрьмы приобрел квартиру на соседней улице и мы поддерживали дружеские отношения даже в те времена, когда пребывали в состоянии гражданских браков с другими гражданами.
Но на пороге своей будущей официальной свадьбы мне хочется поделиться своими размышлениями о любви и семейной жизни. Благодаря большому женскому опыту, накопленному мной за долгие годы, прожитые в качестве постоянно - "гражданской" жены и званию "Мать - героиня" (которое, как известно - не дают кому попало) я имею право сказать, что настоящий семейный союз заключается на небесах, а скрепляется венчанием в ЗАГСе и регистрацией в церкви. Если же он не скреплен указанными заведениями, то в итоге заканчивается тем, что в производственных отношениях называется "производственным браком", а в отношениях между гражданами - "гражданским браком". Конечно, можно жить и в таких - "бракованных" отношениях, но не секрет, что каждому из нас всегда хочется иметь высококачественные отношения и чувства. А мой опыт гражданской жены убеждает, что если через полгода, максимум - год, ваш гражданский брак не перерастает в официальный - можно потихоньку собирать вещи, готовясь на выход. Поскольку уже нет никакого смысла надеяться ни на церковь, ни на ЗАГС. "Гражданским браком" называются лишь временные отношения, которые приводят либо к "хэппи", либо к "энду". Но к "хэппи энду" в один час и в одном гробу - никогда!