Деривация сегодня была чудовищна. Прецессия не уступала ей, а иногда даже и превосходила деривацию. Угол нутации возрастал до невиданной величины. И очевидно, что всему виной было изменение озонного слоя Земли, магнитного поля, неравномерное её вращение, ухудшающийся климат, наконец, этот ураганный, порывистый северный ветер, постоянно меняющий своё направление с северо-западного на северо-восточный, иногда конкретно-восточный.

Разыгравшийся ветер разбрасывал снаряды в радиусе десятков километров. Они кружились в воздухе, как осенние листья и не хотели, не могли, да и не должны были куда-то попадать. Вернее они попадали куда угодно, но только не в цель. Слабо утешало только одно - соседнему колхозу не придётся обрабатывать землю к посевной.

Артиллерист, старший лейтенант Нефёдов старался быть внешне спокойным. Не нервничать, не психовать. Офицеру не к лицу показывать слабость перед подчинёнными. Затаив дыхание, сосредоточившись, стараясь думать о чем-то отвлечённом, он настраивал примерзающими к металлу руками совершенно бесполезный прицел…

Вот и нижнее бельё для своей жены Нефёдов всегда покупал сам. Очутившись первый раз на запретной территории отдела женского нижнего белья, он волновался, терялся, краснел и потел - чувствуя на своей спине ухмыляющиеся, прожигающие взгляды молоденьких продавщиц. Но военная выдержка и чувство собственного достоинства не позволили ему снизойти до оправданий и обьяснений всем этим хихикающим продавщицам и покупательницам, что он артиллерист, а не фетишист, извращенец. Военную тайну - старший лейтенант хранить умел.

В женском нижнем белье Нефёдов разбирался. Даже очень хорошо. Иначе и быть не могло. Белая кость! Интеллигент, потомственный военный, образованный человек. Но ещё лучше он разбирался в баллистике. Как во внутренней, так и во внешней. Физику, математику и тригонометрию - Нефёдов знал на "отлично" ещё со школы.

За время сравнительно недолгой службы, на счету молодого артиллериста было несколько сотен оборонительных укреплений, в различных горячих точках, сорок четыре танка, три крейсера и даже два самолёта. Один из них - гражданский. Как ему это удавалось - Нефёдов не мог обьяснить даже самому себе, когда бессонными лунными ночами, в трусах, босиком, с папиросой в зубах, стоя на кухне, он исследовал непознанные глубины человеческой души - своей души.

Однажды, на учебных стрельбах, ему удалось вывести снаряд на околоземную орбиту, но сами понимаете, что гаубичные снаряды тяжелы, и, совершив полтора витка, снаряд угодил в здание Британского Парламента. Разразился жуткий международный скандал. Инцидент удалось замять, а Нефёдов для себя решил никогда больше не экспериментировать с зарядами повышенной мощности.

Артиллеристскую науку, а тем более саму службу - потомственный военный просто обожал. А к полковой ста двадцати двух миллиметровой гаубице он относился с нескрываемой теплотой и привязанностью. Однажды вечером в порыве внезапно вспыхнувшей страсти - Нефёдов пробовал её любить, и не в позорную казённую часть, а спереди, как обычно любят при настоящих чувствах, прямо в нарезной, сто двадцати двух миллиметровый ствол. Но ещё до того, как он готов был осознать, что совершил непростительную ошибку, его, застал за этим отвратительным занятием гневный оклик командира полка: "Как вам не стыдно, старший лейтенант! Вы же офицер! Позор! Материальную часть надо любить платонически, а не физически! Гаубица, это вам не уличная девка, а верная, боевая подруга, понимаешь ли"…

Пунцовый Нефёдов, искренне раскаявшись в содеянном, раз и навсегда дал и командиру полка, и себе слово не опускаться до подобных вольностей и к гаубице относиться с должным уважением, как того требует устав и воинская дисциплина. Своевременно проводить регламентные работы, протирать её ветошью, смазывать оружейным маслом и всячески оберегать от механических повреждений, особенно нарезной ствол и оптику прицела…

Он сдержал данное слово. И вот досада! Именно сегодня снаряды не ложились в цель. Взять вилку было совершенно невозможно. А сегодня были показательные стрельбы. Сам главнокомандующий с группой зарубежных коллег наблюдал за работой артиллериста. На него с надеждой смотрела страна, на него смотрело всё мировое сообщество. Нефёдов, понимал степень ответственности, особенно в политическом аспекте, но проклятый, ураганный, северный ветер…

2004 год

Степан Ублюдков писатель-прозаик, философ, отьявленный негодяй