Ленка сидела на бордюре фонтана, широко расставив свои длинные ноги. Короткая юбка не могла скрыть от окружающих новые трусики, да Ленка и не пыталась что-то скрывать. От нечего делать она ковыряла своим гибким пальцем, с красивым, изящным ногтем, в носу, время от времени выковыривая из него серо-зелёную козюльку, и задумчиво слизывала её розовым язычком. У прохожих ставших свидетелями девичьей непосредственности округлялись глаза. Такие прохожие изо всех сил старались не подавать виду, что им стало известно сокровенное, личное, они стыдливо опускали глаза, но проклятое любопытство заставляло их бросать вороватые взгляды на столь необычно отдыхающую, красивую девушку…

Сказать, что Ленка была красива - значит не сказать ничего. Ленка была красива до обалдения. Чертовски! И она вовсе не отдыхала, как думали, пытавшиеся быть воспитанными, прохожие. Она ожидала Витю. Обычно было наоборот. Это Витя терпеливо и бесконечно ожидал Ленку. Томился, нервничал и выдёргивал торчащие из носа жёсткие чёрные и длинные волоски. Витя был парень весьма симпатичный. Высокий, широкоплечий, но этот досадный дефект - торчащие из носа чёрные волоски, Витя проклинал всякий раз, когда ему даже намёком указывали на досадный изьян…

Ленка сидела уже почти час. Вечерело. От остывающего камня Ленкина жопа уже порядочно онемела. Её пробирал лёгкий озноб. Ленку, конечно, а не жопу. Жопа, у Ленки, уже давно потеряла всякую чувствительность. Не только от остывающего камня. От тяжёлой папашиной ладони, которой тот, время от времени, вразумлял блядовитую дочь. Вот вечно так. Когда случается, что родители забывают свою молодость - словно её и не было, словно они появились на свет такими вот взрослыми, правильными и серьёзными. Почему они считают, что их дети не должны ебаться? Даже мечтать об этом не имеют права. Непонятно…

Неужели в семнадцать лет они сами - никогда не думали о ебле? Неужели им никогда не хотелось ебаться? Как же! Не хотелось… Недавно Ленка трахалась (целых две недели), со Станиславом Александровичем - другом детства её отца. Ну, и как это обычно водится, лёжа рядом и разговорясь - откровения, воспоминания, он ей такого понарассказывал про родока… Да и про мамашу. Про мамашу скупо, но основной смысл Ленка поняла отлично. Дружил Станислав Александрович в молодости - не только с папашей…

Да мне-то что? Это их жизнь, да к тому же прошлая. Я такой дурой, как мамаша - никогда не буду. А папаша - лицемер. Станислав Александрович рассказывал не только о далёких днях молодости. О прошлогодней поездке в Грецию - тоже, упомянул. И про молоденьких немочек… Козёл он - папа. Поучает. Воспитывает. А у меня любовь. Может быть. Ну пусть даже и не любовь, а обыкновенное желание. Так, что, теперь и не трахаться? Терпеливо и покорно дожидаться законных супружеских отношений? Это таких, как у родоков? Нет, спасибо…

Где этот кретин ходит? Почему я должна жопу отсиживать? Вечно выбирает идиотские места для встречи. То у консерватории, то у театра, то у памятника какого-нибудь. В романтику играет. Цветы приносит. Лучше бы на эти деньги вина купил. Я же, когда трезвая, смотреть не могу на эти ужасные волоски, торчащие из его носа. И спина у него волосатая, как у медведя. Одно достоинство - он тактичный и предупредительный. И никогда не обидит, и не упрекнёт, что я хромая. И отсутствие правой руки - его не смущает. Ленка это ценила. Даже Станислав Александрович, молчавший целую неделю, и делавший вид, что его ничего не заботит во внешности любовницы - возьми и ляпни: "Эх, Ленка, кабы у тебя рука была - женился б на тебе". А потом ещё и удивлялся, почему это я охладела к нему. Значит отталкивает людей неполноценность. Но в остальном же всё нормально. Красивая, стройная, умная, сиськи упругие. Эх…

Сплюнув козюльку, скрипнувшую пылинкой на зубах - Ленка грустно поднялась и припадая на левую ногу побрела по улице…

Подожди! Кричал ей вслед запыхавшийся Виктор. Постой! Карикатурно, как матрос при качке, расставив ноги, и дёргано переставляя их - парень, обливаясь потом, спешил к своей возлюбленной, натыкаясь на прохожих. Сегодня, он решил прийти на свидание без дурацких костылей. Он долго, втайне, тренировался, но всё равно - передвигаться, было больно, а главное медленно. Витя давно мечтал, как в один прекрасный день (почему бы не сегодня), он будет идти рядом со своей любимой девушкой, и точно так же, как другие, здоровые влюблённые - свободными руками обнимать её. В любой момент, когда ему или ей этого захочется…

2004 год

Степан Ублюдков писатель-прозаик, философ, отьявленный негодяй