Само сочетание глагола «любить» с существительными (типа «любить Машу») не укладывалось в спонтанное сознание Генка Мотькина, по прозвищу Гениталий. Гораздо лучше глагол «любить» у Гены ассоциировался с другими глаголами: «ебаться», «бухать» и т.д. Но женщины в силу своей природной романтической установки видели в нём свою долгожданную любовь всей жизни, несмотря на мужей, детей, стрёмную рожу, целлюлит и прочую атрибутику женской доли. Они ждали от него любовных писем и подарков, признаний и дуэлей. Но Гениталий же ждал от них только ебли и поклонения, а тратить бабло и пиздиться ради баб он считал делом недостойным, так как сегодня она твоя, завтра чужая, а вставные зубы остаются навсегда.
Однажды нутро после субботнего «посещения» дискотеки он проснулся с похмелья. Лето было жаркое, поэтому отходняк сопровождала духота с прилипающей к спине простынёй и смутное предвидение приближающегося апокалипсиса. Родители уехали на дачу. С полным ощущением свободы он погрузился в прохладную ванну. Скоро он почувствовал заметное улучшение самочувствия, о чём свидетельствовал вставший хуй. И тогда Гена вспомнил об Ане…
Генок познакомился с Аней, когда ей было четырнадцать. В тот же день когда они познакомились, Аня заманила его свой подъезд, и прямо сказала, что она целка и готова с ней расстаться, если Гена будет типа её парнем. Но тут появился её в жопу пьяный папа - зам. нач. следственного отдела и, обозвав дочь почему-то «ебливой козой» предотвратил растление несовершеннолетней. Обвиняемый Мотькин был в ахуе от учинённого ему допроса, хотя ему и не особо и нужна была малолетка с её откровенностью, к тому же у Ани был один существенный дефект – передний верхний зуб был повёрнут по вертикальной оси градусов на 45, то есть отсос был бы нежелателен во избежание механических повреждений и так уже видавшего виды хуя. Поэтому он быстро забил на эту историю, хотя рассказывал её корешам, когда речь заходила о порядочности людей из ОВД или малолетних шлюхах.
Но недавно Гена встретил Аню, которой уже исполнилось восемнадцать, которая стала высокой фигуристой блондинистой сукой, и, главное, она заявила, что от целки не осталось и следа, но она готова отдать ему своё молодое длинноногое тело плюс накопившийся опыт. Об этом-то и вспомнил Гена, когда пьяные сперматозоиды затребовали смену обстановки.
…Из ванны вылезло мокрое тело с эрегированным членом и стало набирать номер, причём вода с хуя капала прямо на телефон.
Аня пришла через час. Вид у неё был как у дорогой гостиничной проститутки в далёком районном центре: тёмная блузка, тёмная миниюбка короче уже некуда, высоченный каблуки и, главное, чёрные чулки, несмотря на жару. Мозг у Гены давно уже был выключен. Поэтому, он завалил её на тахту и, прерывисто хрипя, попытался выебать её прямо в одежде здесь и сейчас.
- А можно я разденусь? - сказала Аня, застенчиво улыбаясь.
- Ну, это … быстрее, – прошипел перегаром Генок, натягивая презерватив дрожащими руками. Аня лениво встала и, повернувшись к нему спиной, начала, тупо глядя в пол, расстёгивать блузку. Под ней оказался чёрный бюзгальтер, который она бережно повесила на стул, за ним последовала юбка и блядь ёбаные чулки, которые она снимала пиздец как долго, оголяя длинные белые ноги. Затем она покорно нагнулась, и начала, сдвинув колени и чуть виляя покатыми бёдрами, стягивать свои чёрные трусы, демонстрируя молодую белую жопу. Сквозь треугольник, образуемый между пиздой и ногами, на охуевшего Гену падал луч света. Лёжа на тахте, он увидел, как в какой-то момент (когда она спустила трусы до щиколоток) раздвинулись ягодицы, и его взгляду на мгновение открылось коричневое очко. Аня ёбнуто улыбаясь, развернулась лицом к нему. На него смотрели молодые упругие чуть раздвинутые в стороны сиськи второго размера с сосками цвета какао. Широковатый ражий лобок был аккуратно пострижен. Опустив глаза, Аня легла на спину поперёк тахты и не широко раздвинула ноги.
Малые половые губы у Ани оказались почему-то коричневыми и слипшимися, поэтому закрывали вход во влагалище, сколько не пытался Генок вставить туда свой стрюкан. «Чёй-то у неё пизда сощурилась?»- задумался он.
- Я люблю сама это делать, - прошептала с улыбкой Аня. Указательным и средним пальцами раскрыла этот нижний бабский рот, который, судя по всему, через несколько лет уже станет всепоглощающей бездной. Большим и указательным пальцами другой руки она взяла его член и аккуратно произвела состыковку.
Там было тесно и тепло.
Он начал её грубо дрючить, сразу же, естественно без предварительных ласк. По-другому он не умел.
- А?! А?! А?! А?! – вопросительно пёрлась Аня. Её длинные ногти впились в его спину, она уже кончала. «Ещё обдерёт всего, Светка не поймёт», - спохватился Генок и перевернул её раком. Аня опять показала шоколадный глаз и эффектно прогнулась. Генок схватил её за жопу и превратился в отбойный молоток. Аня кончила с диким судорожным индейским воплем, переходящим в хрип и в конвульсиях плюхнулась на живот, соскочив с хуя.
- Куда? Ну-ка на хуй…- недовольно произнёс Генок, который должен был вот-вот кончить. Аня предложила ему лечь на спину. Села на корточки опять вручную произвела состыковку и начала энергично двигать жопой, закатив глаза. Сиськи болтались вверх-вниз в такт её движениям. Уже кончая, Гена даже подумал, а вдруг оторвутся, но тут он кончил и ему всё стало похуй. Аня с глазами полными нежности начала слюняво целоваться, чем надоела ему ещё больше. Аня встала и голая пошла в туалет. «Ни хуя себе, как у себя дома! Так. Пусть быстрее уёбывает пока родители не приехали»,- возмущённо подумал Гена, вспоминая, не обоссал ли он спросонья крышку унитаза.
Хуй в сморщенном презервативе устало вздрагивал, словно одобряя мысли хозяина.
- Дорогой, где мне можно покурить? – сказала Аня, одевшись.
- Ты чё? Родители унюхают, тогда пиздец, - ответил Гена, а про себя подумал: « Нашла дорогого, блядь, ёбётся как профессионалка».
Обломанная Аня сидела в зале и смотрела на рыбок в аквариуме. Не успел Генок к ней подойти, как она на него накинулась, слюняво целуясь, даже используя язык и закатив глаза. «Вот это я попал, хуй выгонишь», - подумал он и вспомнил, что гондоны кончились.
Несмотря на столь юный возраст, Аня без слов поняла, в чём дело и запустила руку ему в трусы, решив променять сигарету на член. Генок испугался её кривого зуба и уже представил свой хуй обрабатывающимся на токарном станке, как головка члена почувствовала слюнявые губы, а затем тёплую полость рта. Аня взялась одной рукой за член другой за яйца и старательно задвигала башкой, изредка поглядывая снизу на него, оценивая результат. Результат не заставил себя долго ждать. Стало слышно, как она громко глотает. Но ему в этот момент было всё до пизды, он ощущал себя маленькой рыбкой свободно плавающей в прохладной воде аквариума.
Аня высосала остатки спермы с нежной жадностью младенца, чем привела его в полное умиление. Она встала с колен, поправила ему штаны, обняла его и прижалась головой к его груди. Гена опять подумал, что все женщины похожи на собак: стоит прикормить и она, виляя хвостом, лижет руки, хотя до этого огрызалась и лаяла. Больше всего ему и нравился этот процесс приручения, нравилось давать им свою кость, делать их ручными, чтобы они отвечали за свои первоначальные выебоны. Потом в кругу единомышленников он рассказывал о методах дрессировки и реальных примерах превращения высокомерных особ в вечно голодных извращённых кошек. Как потом складывалась их половая жизнь с другими мужчинами, его не интересовало.
- Как у тебя сердце бьётся…
- Короче, сейчас родители приедут, ну ты там понимаешь…
Аня, вздохнув, стала собираться. Договорились, что он ей на днях позвонит. На прощанье он по-хозяйски помацал её жопу и изобразил поцелуй в стиле латиноамериканских сериалов, чем произвёл душещипательный эффект. Стоя на балконе, он посылал ей воздушные поцелуи, скрывая тем самым зевоту.
Через минуту Гена сидел на толчке, попивая кефир и одновременно испражняясь. «Да, - подумал он, – вот и жизнь налаживается». И добавил, внимательно осмотрев хуй: «Зубов бояться – в рот не давать!».
Естественно он ей больше не звонил. Через полгода они случайно встретились, и она назвала его гавнюком. Он не обиделся. Она уехала в Москву работать в стриптизе. Так что больше они не ебались. Да и ХУЙ с ней.