Сколько я спал не помню, возможно час, может два… а то и больше…Похоже старикашка все что то подмешал в свое поганое варево, так башка трещала как после «тромала».
Открыв глаза увидел уже знакомого корейца.
-Привет.
Старик протянул мне продолговатый сверток и поспешно шмыгнул на кухню.
Содержание свертка:
1.Аудио кассета.
2.Портативный диктофон
3.Банка холодного «Сидра».
Последнему обрадовался как ребенок. Когда-то давно из банок я пил исключительно сгущенное молоко, прокалывал две дырки в жестянке и, извините, сосал. Теперь вот это…
Сделав два крупных глотка, вставил кассету в диктофон и немедля щелкнул на «ПЛЭЙ».
Не смотря на то, что динамики диктофона по идея изрыгали довольно слабый и не чистый звук, то что я услышал в буквальном смысле оглушило, заставив меня упасть навзничь, прикрывая уши обеими руками. Голос, вырывавшийся из диктофона, готов был ошарашить, сжать все внутренние и внешние органы или как говаривала Ленка «выебать и высушить». Услышанное мной, было исполнено в купе с монотонным жужжанием бас гитары, сопровождаемым виртуозными переборами на виолончели. На первом плане хриплый голос с неясным акцентом истошно орал:
« ... Полиэтиленовый моооооооозг,
И как доказательство - перхоть....
Полиэтиленовый мозг
Блядь, какие тут ЖОПЫ!!!
…блядь, какие тут ЖОПЫ…»
Звук настойчиво внедрялся мне в уши, впивался в мозг, пронизывал тело, вырывался наружу жестким потоком боли и ненависти, внедрялся вновь, заставляя орать и биться головой об батарею.
на кухне истерично гоготал старик кореец…
Собравшись с силами, я резко вскочил на ноги, не позабыв подцепить брюки, выскочил через входную дверь в подъезд…
***
Влетев из квартиры, живо поймал такси, и отправился в офис. Таксист - оказался не умолкающим ни на секунду курчавым здоровяком, внешне поразительно напоминающего глав. реда. «Эхо Москвы» Венедиктова. Говорил он много и обо всем, звонко смеясь над очередной произнесенной им плоской остротой.
- Политики - шмалитики, да крутил я на хую всю эту пиздобратию! Мне хочь демократия, хочь пиздократия, все равно за баранкой сидеть буду. У меня все поколение таксисты, отец- таксист, дед- таксист. Вот сынуля подрастет - тоже таксовть будет. Не пропадем, едрить вашу мать!
Пропуская его слова мимо ушей, только вяло, кивая головой на каждую реплику, я почти задремал, как вдруг раздался визг тормозов справа…
удар…
… в бок автомобиля что-то резко врезалось, осыпав меня фонтаном мелких стёклышек. Открыв глаза я увидел огромную морду автобуса, прижавшую дверцу с моей стороны. Отряхнув волосы от стекол, я вылез из автомобиля через водительскую дверь. Начала собираться толпа зевак, люди из соседних машин с интересом разглядывали происходящую картину. Таксист нервно бегал вокруг покорёженного автомобиля, без умолку матерился, хлопая себя по пухлым бокам. Водитель автобуса, невозмутимо спустился с высоты своего агрегата, с ехидной улыбочкой на лице.
в мозолистой руке он хладнокровно сжимал ржавую монтировку…
Осознав всю неминуемость конфликта, участником которого мне признаться быть не хотелось, я подошел к таксисту и сунул ему сто рублей, выразив своё сожаление по поводу происшедшего. Он уныло уставился на меня, пытаясь что-то сказать, но деньги взял. Я развернулся и быстро пошел вниз по улице по направлению к метро.
***
В офисе не было света, судя по всему уже давно и надолго. Рабочий день был безнадёжно сорван, немногие оставшиеся сотрудники лениво слонялись по коридорам из курилки к чашкам холодного кофе в своих кабинетах, многочисленные уборщицы носились там и сям с коричневыми от грязи (грязи - ли?) тряпками. Кабинет Жиботинского был открыт, оттуда доносился его голос, он с кем - то общался по телефону.
-…ты его не слушай, он когда нажрётся постоянно такую хуйню порет, - Жиботинский сидел на столе, свесив ноги, пиджак почему-то валялся на полу рядом со столом. - Да не надо, блядь, ехать к нему, он там с тёщей живет полоумной, встретьтесь где - ни будь в центре, пивка попейте, а нему ехать не надо, время зря потеряешь… - тут Жиботинский заметил меня. - Ладно, тут у меня люди, всё, пока, на связи. Пока, - он положил трубку.
-Ну, привет Вань, ты куда пропал? Тут тебя все обыскались просто. У нас столько всего произошло, - он подошел к шкафчику и вытащил початую бутылку коньяка.
-Будешь?
я почему то ответил отказом…
- Ну, хорошо, не хочешь как хочешь, лично я выпью, а то нервы ни к чёрту. Нацедив себе пол -гранёного стакана желтоватой жидкости, он выпил в два глотка, шумно выдохнул, закусив кусочком шоколадки , лежащей на столе.
-А ты Катерину не видел? - спросил я.
Жиботинский выпучил глаза:
-Какую Катерину? Ту, что новенькая? А вы что, уже познакомились? Ну, как она?
Я поморщился:
-Серёг, не сейчас. Ты, только скажи, видел её или нет? Она сегодня была?
Жиботинский отер рот ладонью:
-Вань, я со Стёпкиных похорон её не видел.
-Ладно, проехали. Так что у вас стряслось, рассказывай.
Жиботинский почесал затылок.
-Ты, это… дверь то прикрой. Ага… и на ключ еще. Во-во. Садись и слушай.
Я покорно сел на стул.
-Так вот… вчера это началось… сразу после Степкиных похорон… Шилдина - то поди знаешь? Ага… Ты к стати «Латекс» смотрел?… нет… ах, да, не об этом разговор. Ну, так вот. После похорон все дружно в офисе собрались. Ну, по русскому обычаю, туда- сюда. Зеленевский ваш коньяк какой- то неебовый выставил. Сидим, культурно поминаем и вдруг Славка встает со стула и как в сторону коридора щиманется. Чуть - ли, бля, не в припрыжку, - Жиботнский плеснул себе очередную порцию спиртного, - добежал до коридора, щиток открыл и бошку свою плешивую туда «хлоп!», да ручонками за провода. Хули, ебнуло его так что куски в разные стороны разнесло. Вон уборщицы до сих пор с швабрами ебутся мозги из под плинтусов выковыривают.
Жиботинский проглотил сквозь зубы пойло.
-И знаешь, что самое интересное…
-Что?
за последнее время я как- то разучился удивляться…
-Он перед смертью по - корейски говорил. У меня первая жена востоковед была, мне то не знать. Так вот, Славка лежит, кровь на плечо струей стекает и все шепчет- шепчет. А Зеленевский рядом стоит лимончиком закусывает, как будто ничего и не произошло вовсе.
Жиботинский смущенно посмотрел на пустую бутылку коньяка и выудил из под стола флягу «Флагмана».
-Мне тоже плесни, - сказал я, привстав со стула.
О том, что буквально час назад я имел диалог с покойным Шилдиным, решил промолчать, дабы не травмировать и так расшатанную психику Жиботинского.
Когда бутылка подошла к концу Жиботинский посмотрел на меня пьяными глазами из которых казалось вот- вот выползут черви слез.
-Вань… я же тоже со Славкой говорил… ну, в смысле, не ты один это знаешь…
Я улыбнулся, сопровождая сей процесс легким «хм- м»… Славка Шилдин никогда не умел держать язык за зубами.
быть может за это и поплатился…
-И ты знаешь, - продолжал Жиботинский, - я по началу пересрался прямо таки… а потом…
Он выдвинул ящик стола, на его дне поблескивал пузатый «Кольт».
-…а потом мне по хуй стало… и тебе советую… ведь ни куда не скроешься… а тут…
Он приставил указательный палец к виску.
-Раз и в «дамках».
Я в едином порыве долил остатки водки в горло и не прощаясь вышел вон.
-Зря ты так, - донеслось до меня, когда деревянная дверь хлопнула о косяк, - скоро сам придешь к этому, да поздно будет
Слова Жиботинского мне были по хую, главное было разыскать Катерину и чем быстрее, тем лучше.

***
Пропустив во «Втором дыхание» рюмашку долго собирался с мыслями. Никаких наметок по поводу местонахождения Катерины у меня не было. Караулить ее на Кутузовском было слишком рискованным предприятием. После двух рюмок «перцовки» меня осенило:
-Зеленевский!
Кто как не он. Жил он где то на окраине то ли в Ебутово, то ли в Ново - Ебенево. Во всяком случае, его адрес был где то у меня записан.