Кто не знает, что такое настоящая, земная любовь - скорее прочтите этот рассказ и дурацких вопросов по этому поводу у вас возникать не будет. И знакомые слова можно будет встретить в этом же тексте. Наслаждайтесь, если сможете…

Света стояла раком в холодном, вонючем подьезде, на заплёванном полу, одной рукой вцепившись в перила, а другой, придерживая сползающую на глаза шапочку - мешающую, как следует любить Рому. Тусклая, забрызганная побелкой лампочка пыталась осветить лестничную площадку, но ей это удавалось с трудом. Света поминутно оглядывалась на любившего её изо всех сил парня, во всём чувствовалось, что он не просто любит её, а любит очень сильно, и даже собирается на ней жениться. Рома пыхтел и очень старался, чтобы у Светы сложилось именно такое впечатление. Ширинка была уже основательно вымазана Светиными выделениями и взбитой в воздушную пену, его же Роминой спермы. Рома методично с интервалом в три минуты кончал. Он старался сейчас не думать о том, как выйдет из подьезда, как доберётся до дома, что скажет маме, как, наконец, будет пытаться очистить утром эту грязь. Светины порванные трусы (проклятые каблуки), вначале висевшие на перилах (она так и не смогла их аккуратно снять), теперь уже, словно подтверждая приближающийся финал, валялись на полу. Время от времени Рома ощущал под ботинком что-то мягкое, и был вынужден брезгливо переступать - Рома ужасно не любил маленьких котят, которых не утопили в своё время, и досадно мешающих трахаться в подьездах, в антисанитарных условиях. Если бы кто-то взглянул со стороны только на ноги, сложилось бы мнение, что молодые люди танцуют какой-то замысловатый танец. Но, что там какие-то санитарные условия, когда тело молодого парня, полное сил и семени, так тянется к женской промежности, которая гораздо приятней внешности её хозяйки. Это нормально, нормально, уговаривал себя Рома впервые в жизни трахающийся в подьезде. И ни чего, что ему постоянно мерещится, что он наступает на этих ползающих котят. Светины трусы были основательно выпачканы Ромиными и Светиными подошвами. Бедная Света - думал Рома, когда трусы оказывались в поле зрения его трясущегося взгляда, как же она наденет эти трусы? Ни досадные шаги, ни открывающиеся и закрывающиеся, постоянно, двери не отвлекали его. Он был сосредоточен, добросовестен, а главное, что он был, любим, иначе, разве дала бы ему Света в подьезде? Даже когда случайный прохожий, проходил мимо, Рома не дёргался. У него было железное хладнокровие. И он понимал, что нормальный прохожий, как мы с вами, не додумается прервать половой акт людей, так любящих друг друга. А это было, даже, очень хорошо видно, что молодые люди именно любят друг друга. Культурный человек, всегда сделает вид, что ничего не заметил и пройдёт мимо. А на дураков, тем более, нечего обращать внимание. Отвлекали только эти ненавистные трусы.

Подталкиваемое тело Светы уже вошло в предоргазмный резонанс с Ромиными колебаниями, но Рома решил поднаддать ещё. И поднаддал! Светина шапочка полетела в пролет лестничного проёма. Потеряв равновесие, пытаясь подхватить шапочку, в тот же проём полетела и Света. Рома, какое-то время непонимающе водил членом вперёд, назад, но ничего не ощущал. Будто желая дотянуться до ускользающей Светы, Рома сделал последний, заключительный коитус в пустоте, его лобок не встретил упора в Светину жопу, и словно не желая расставаться с любимой, полетел за ней, обрызгивая финальным семяизвержением ступеньки, лестничные площадки пролетающих этажей и двери квартир…

Очнулись они уже в больнице, после операции. В одной кровати. Из динамика под потолком звучали слова песни, исполняемые приятным баритоном "…притяженье земли, притяженье земли…". Ребят не разлучили. Такое решение принял главврач, не желавший скандалов, очень уж он боялся, что Рома со Светой будут устраивать свои полёты и в больнице, как только почувствуют себя лучше, лестниц в больнице было четыре, не считая пожарной. А какому посетителю или больному понравится, чтобы его обрызгивал спермой пролетающий мимо влюблённый? Пускай уж они любят друг друга здесь, в палате, под присмотром врачей…

2003 год

Степан Ублюдков писатель-прозаик, философ, отьявленный негодяй