Этот сайт сделан для настоящих падонков.
Те, кому не нравяцца слова ХУЙ и ПИЗДА, могут идти нахуй.
Остальные пруцца!
- Вы это… гм… берите, берите! Не это… не надо оставлять ведь… - поучал он своих коллег,
брызгая слюной и жеваными кусочками пищи. Коллеги нервно улыбались и дрожащими руками
теребили скатерть. В отличие от Пал Игнатича, дородного старца с седыми бровями и богатой,
черной, как мексиканская ночь, бородой, это были молодые, только-только из института,
специалисты лет двадцати с лишком, опрятные, свежие и немного стеснительные, как это
бывает, когда за столом собираются малознакомые люди разного возраста.
Пал Игнатич наконец сытно рыгнул, обтер салфеткой руки и откинулся на спинку стула.
- Эх, хорошо!.. – он вдруг весь напрягся, как-то неестественно вывернулся и громоподобно
испустил газы. – Эх, эка незадача! Ну, ничего, ничего… а что ж это вы совсем не поели, а?
Что это? Почему оставили, так все вкусно было!
- Нет-нет, спасибо, - чуть слышно пробормотал один из молодых людей, уткнувшись глазами в
пол. Его товарищ сидел красный от стыда, не решаясь пошевелить даже пальцем, но всей своей
душой желая выбежать на свежий, пусть с примесью смога, московский воздух и вдохнуть его
полной грудью.
- Девушка, еще пива! – крикнул в сторону барной стойки Пал
Игнатич и повернулся к ребятам. – Вы пиво будете? Нет? Ну, как хотите.
Подошла официантка в короткой юбочке с бутылкой «Клинского» 0,33 на подносе, сноровисто
вылила пиво в высокий бокал Пал Игнатича и удалилась.
- Вы, ребята, эта… вы тогда возвращайтесь в мой кабинет, там, Юлю попросите, она вам чайку
принесет, кофий… А я вон, с мужиками еще посижу, - и Пал Игнатич кивнул в сторону
молчаливой компании бородачей в другом углу.
Молодые люди вышли на улицу и побрели через сквер к НИИ.
- Joder! Васёк, ну чо нас бросило сюда устраиваться?! Я с таким газовщиком в одном
кабинете сидеть не смогу! – яростно зашептал, как только они удалились на приличное
расстояние от кафе, молодой латиноамериканист в галстуке с веселыми свинками.
- А ты и не будешь. Он начальник, у него отдельные апартаменты.
Тем более место понтовое, два года здесь покалбасишься, в загранку поедешь, а там,
глядишь, может и в МИД перевестись удастся…
- Ты мне зубы-то не заговаривай. Поработаешь тут, потом вот
превратишься в такого…
- Отец сказал, тут нормально, - отрезал Васек, - тем более что мы еще и не устроились. У
нас еще собеседование.
Они вошли в НИИ и поднялись на пятый этаж. Пройдя по длинному коридору, свернули на право
и постучались в массивную дубовую дверь с табличкой «П.И.Дуборук, начальник департамента».
Дверь бесшумно открылась, показалось улыбающееся личико Юли.
- А! Ребята, уже пообедали? – она пропустила молодых людей в
кабинет. – Ну как?
- Гм… нормально, - засмущались друзья, вспоминая прожитое.
- Ну, как вам наш Палсекамыч?
- Э-э-э… да… да хорошо, нормально, - еле выдавил из себя Васек.
- Да что вы смущаетесь? Что-то случилось? – Юля, казалось, была само сочувствие и
беспокойство. Она сразу же прониклась заботой и симпатией к ребятам, когда они впервые
появились сегодня утром в приемной Пал Игнатича с вопросом об устройстве на работу. Такие
беззащитные, такие юные, они вызывали у нее материнские чувства и желание взять под свое
крыло.
- Да нет… ничего… - было видно, что паренек в галстуке со свинками
врать не умел.
- Мы просто обедали, - подстраховал друга более опытный Васек. Юля недоуменно нахмурилась,
но потом черты ее лица разгладились, она понимающе рассмеялась:
- А! Вот оно что! Он что, пердел?
Ребята смущенно кивнули и покраснели.
- Да не бойтесь! Значит, доверяет он вам, понравились вы ему. Так что и собеседования не
надо. Считайте, что приняты!
Новоиспеченные сотрудники НИИ переглянулись. «Jesus, nuestro salvador!» – пронеслось в их
головах, а носы уловили еле заметный запах такосов. Или просто почудилось?..