Кандидат физико-математических наук Миша Симанович, тяжело пыхтя, сбежал по эскалатору станции метро и хотел уже юркнуть в дверь последнего вагона отходящего поезда, как вдруг услышал смутно знакомый женский голос:
- Миша!
Симанович остановился. Возле самого его немаленького носа, предмета тайных сомнений и гордости, с шипением захлопнулась дверь. Вздохнув, Миша обернулся. Перед ним стояла погрузневшая и постаревшая, но все с такими же осветленными перекисью водорода волосами и такой же обжигающей и пронзительной грустью в глазах, его старая любовь, Света Мочалкина. Перед мысленным взором Михаила молниеносно пронеслись события 10-ти летней давности.

Тогда, молодой и кудрявый, ефрейтор Советской Армии, отличник боевой и политической подготовки, оператор радиорелейной станции Михаил Симанович вернулся в родной Минск, после выполнения воинского долга в далекой Витебской области. Тогда-то и случилась с Мишей первая и самая сильная за всю его незамысловатую жизнь любовь. Света Мочалкина была, если объективно судить, особой довольно потасканного вида, в придачу старше Михаила на два года. Но истосковавшемуся по женской ласке Мишиному сердцу было все равно. Света же, как раз переживала развод со своим очередным кавалером. Поэтому стройный и кудрявый дембель Советской Армии Симанович ей пришелся очень даже кстати. Любовь сразила их как молния. Потерявшие ум и стыд Миша со Светой не расставались после этого целый год, при этом совокуплялись при каждой возможности, буквально днями и ночами, позабыв обо всем на свете, и не стесняясь ни родителей, ни знакомых. Так любиться можно только в двадцать лет - надеясь, что количество таки перейдет в качество, радуясь восьми разам за ночь, или трем за программу "Время", или двум не вынимая, пока мама вышла в магазин за хлебом и оставила милующуюся парочку без присмотра. Примерно через год бурный роман закончился, Света вышла замуж за неизвестного Мише лоха и родила ему через положенный срок мальчика. Симанович тоже недолго скучал, женился на невзрачной первокурснице, лишив ее девственности, как и положено настоящим студентам, "на картошке" - во время обязательных ежегодных сельхозработ. Со временем он окончил институт, потом аспирантуру и остался на кафедре преподавать тупым студентам сложную математическую дисциплину.

- Привет, - сказал Миша. Он был неприятно удивлен печальными изменениями, внесенными в Светину внешность неумолимым временем. Он и сам, конечно, был уже не тот бравый ефрейтор. Эти 10 лет заменили на Мишином животе квадратики пресса, которые так любила облобызать разгоряченная Света, на довольно объемистый мешок для пива. Вместо непокорного чуба на Мишиной голове красовались залысины, соединяющиеся в области затылка с поблескивающей плешью. На носу Михаил носил толстые очки. Слово за словом, Симанович продиктовал Свете свой рабочий номер телефона, и они разъехались, войдя в поезда каждый в своем направлении.

Через день после описанных событий, в типовой двухкомнатной квартире одного из минских микрорайонов, 35-тилетний временно неработающий Петя Иванов закрыл броузер, нажал кнопочку "дисконнект" и задаунил компьютер. Только сейчас он обратил внимание, что из кухни доносится плаксивый голос его супруги Светы Ивановой, в девичестве Мочалкиной.
- Ненавижу, подонок, пошел ты на хуй! - кричала Света.
- Иди на хуй, - привычно ответил Петя.
- Да пошел ты сам на хуй, - продолжила беседу Света.
- Это ты иди на хуй, - не сдавался Петя.
Их сына, 6-тикласника двоечника Артурки не было дома, его как раз отправили в пионерлагерь по путевке, полученной Светой на заводе отопительного оборудования, где она работала кладовщицей. Это и стало причиной того, что беседа не перетекла в привычное русло упреков и оскорблений, заканчивавшихся, как правило, только ночью, когда Артурка ляжет спать, страстной любовью на продавленном диванчике, служившем супругам брачным ложем. С удивлением Петя услышал, как Света схватила с вешалки свой плащ, крикнула, правда, обычное - "иди на хуй", и хлопнула входной дверью. Почесав промежность, Петя справедливо решил, что за пивом теперь ему придется идти самому и на время оставил мысли о необычном поведении законной супруги.

В это время Михаил Симанович за своим рабочим столом на кафедре обсуждал с двумя самыми перспективными студентами факультета, четверокурсниками Левой Капланом и Ильей Лифшицем возможность опубликования статьи по минимизации унимодальных комплексов в журнале "Вестник Академии Наук Белоруссии". Но тут секретарь кафедры Софочка прервала их беседу, сообщив что Михаила просит к телефону милый женский голос. Миша поднял трубку, сказал "Алле", после этого слушал несколько минут не перебивая и, коротко сказав - "Еду!", повесил трубку. Затем он попрощался со студентами, Софочкой и коллегами, и спешно пошел в сторону ближайшей станции метро.

Примерно через час в квартиру кандидата наук Михаила Симановича вошли хозяин квартиры и уже известная нам Светлана Иванова, бывшая Мочалкина. По удачному стечению обстоятельств супруги Михаила - Розы Яковлевны как раз не было дома. Света присела в мягкое кресло, зыркая глазами по непривычной обстановке квартиры - книгам, картинам, и красивой резной мебели. Симанович быстро и ловко сервировал небольшой столик бутылкой коньяка, парой яблок и двумя рюмочками. Миша и Света чокнулись, выпили, и между ними завязалась неспешная беседа о детках, работе, зарплате и прочих, не имеющих отношения к сути повествования, вещах. Примерно через полчаса, после еще где-то трех-четырех рюмочек, Михаил Симанович вздохнул, и, пододвинувшись ближе к Свете, погладил ее по обтянутым сеточкой колготок мясистым ляжкам.
- Я так часто вспоминаю, то, что между нами было… - начал Миша. Но договорить он не успел. Света со скоростью мангуста впилась полными губами в его удивленный рот. По завершении далеко не дружеского поцелуя, Света стала стягивать через голову бывший на ней турецкий свитер. Под свитером обнаружился необъятного размера застиранный бюстгальтер, в который с трудом умещались ведерные груди. Груди были совершенно белые, без малейшего признака загара. Под кожей на них были заметны широкие синие вены. Ниже грудей располагался арбузный живот. Михаил опять вздохнул…

Где-то через 10 минут, Михаил Симанович оказался лежащим на спине, на мягком красивом ковре на полу совершенно без одежды. На его крепко стоящем члене верхом сидела Света. Она старательно ерзала полным тазам, насаживаясь на елду как можно глубже. Михаил внимательно смотрел на Светино сосредоточенное лицо. Света как будто выполняла трудную, но нужную работу. Глаза ее были закрыты. Губы что-то шептали. Прислушавшись, Михаил с удивлением разобрал:
- Вот тебе! На! Гад! Ненавижу! Получи! - твердила Света невидимому собеседнику, сопровождая каждую фрикцию проклятием.
Михаил так удивился, что выдержка изменила ему, и он почувствовал, что больше не в силах сдерживать приближение оргазма. С большим трудом ему удалось интеллигентно спросить:
- Куда кончать?
- В меня, - не менее интеллигентно ответила Света.
Симанович аккуратно кончил в Свету и мило ей улыбнулся.

В это время, в другой знакомой нам квартире, неработающий Петя Иванов, дождавшись, когда модем закончил шипеть, запустил броузер, и, набрав в нем заветную строку www.udaff.com, нажал "Enter". Сегодня он как раз собирался заслать новый креатив "Пачиму ебля чужих жен лудше свайей". Его произведения под ником "Убийца жидофских пидараф" не раз получали респекты от многих известных деятелей контркультуры.