Нас теперь трое. Первый, одиноко пошатываясь, плелся сзади, медленно вращая головой, огибая возможные провалы пространства. Глаза его еще были полны недавними впечатлениями, а возможно это просто пот и усталость. Второй, как и положено занимал промежуточное положение. В его походке чувствовалась рысья легкость, а в повадках - изрядная озабоченность последствиями. Но он не трусил. Это был оправданный страх. Третьим, волей рока, оказавшимся впереди был Я. То, чем мы занимались, было наше хобби, нельзя сказать, что мы этим зарабатывали на жизнь, просто иногда нам кое-что перепадало. И мы им не брезговали.
Осень в этот раз была пыльная. Невыносимо пыльная осень. Такая, что, не хлопай в ладоши, а то можно не раздумывая чихать или толкать штангу. У них это называется сыровато-мягким словом <тальк>.
Люди обычно стараются на нас не оглядываться. Во-первых, самым интуитивным хочется быстрее увеличить безопасное расстояние, во-вторых, и таких большинство, они просто нас не видят, как не видят ни чего кроме своего тупого азимута, инстинктивно проложенного по натоптанным дебрям. Иногда азимуты пересекаются. Тогда возникает много негатива или позитива. Неважно но, как правило, всегда однозначно много пустой возни. Это засоряет наш мир. Это давит нас. Это нас поглощает. Медленно и неуклонно. Я думаю, Вам уже не надо говорить, что мы боремся именно с Этим.
И тогда стояла такая же осень. Когда, Тот первый придумал колесо. Всё остальное - волны. Когда я вижу, как было иначе, то от экстаза деревья начинают танцевать неподвижное танго. Очень просто: вместо денег следовало обмениваться знаниями, и самым богатым считался бы тот, кто знал в этой местности больше других.
Я отвлекся, и чуть было не пропустил кренделя. Он шел, бормоча только ему известные заклинания на даже ему неизвестном языке. Тест номер один. Проверка на беременность. Более длинной рукой я останавливаю кренделя за плечо и постукиваю перед его носом маленькой металлической указкой по оцинкованному ведерку. В особо запущенных случаях это почему-то вызывает у них паралич голосовых связок, и дальнейшее не приносит уж очень много справедливого удовольствия. Этот не такой. Этот возмущенно пытается отпихнуть меня и неуклюже ретироваться. Но я вижу лишь слабую попытку симуляции адекватности.
Как такового сценария у нас нет. Но тут обычно Второй показывает кренделю содержимое сумки-чемодана. На колесах. Тест номер два. Проверка на лояльность. В чемодане лежит часть тела. Оторванный кусок. Даже два. Это кисть, торчащая из глазницы. Со льдом. Если крендель все-таки ложный, то по логике должен вести себя соответственно. Убедительно нормально. Этот же продолжает косить под нормального, под ложного кренделя. Вопрос в принципе уже решен. Но тест номер три мы обязательно проводим, все-таки существуют же какие то вещи. Проверка на марихуану. За все время только один крендель дал положительный результат третьего теста. Оказался ложным кренделем, после чего влился в наши ряды. Это был я. Спасла меня тогда одна случайность. По сути теста там, в одном месте, когда Первый (теперь это делаю я) откупоривает пыльную, осень знаете ли, пятилитровую по-царски квадратную бутыль с диэтиламидом лизергиновой кислоты (оба изомера, один к семи) нужно не стесняясь выпить пару тройку от души хороших глотков. Помните, как у Жюль Верна - глоток должен быть длинный как лассо. Хорошая кислота в таком количестве фосфорицирует даже под убийственно яркими осенними лучами. Которые рентгеном высвечивают кренделей. Может быть поэтому осень пустынная пора. Интуитивные крендели пытаются не высовываться и сидят по норам. Тоненькие верёвочки, протянутые у них внутри, рвутся, и крендели исчезают тая. Поэтому двигаемся только мы (крендели не в счет) или такие как мы, периодически предлагая друг другу откупоренные по-неземному квадратные бутыли. В них иногда попадается суррогат, но определить его очень сложно. Для этого нужно налить полную ванну ДЛК и опустить туда голову. Если ощущается характерное покалывание, то кислота дрянь и с такими лучше не связываться, не компрометировать себя знакомствами с возможно потенциальными не ложными кренделями.
Иногда мне кажется, что тогда я принял ту кислоту за синильную. Суицид не удался, хотя как знать. Может я уже давно там, а всё вокруг это <не здесь> и <не теперь>. А может я все-таки не ложный крендель? Но такие мысли для меня редкость. Мысль как таковая для меня уже давно редкость. Потому что нет более реальных вещей, чем те которые генерирует ваш мозг, превращая ничто в феерическую действительность убогой плоти.
Вы скажете, что пара тройка от души хороших глотков может убить. И будете правы. Отчасти. Пара тройка от души хороших глотков может убить. Новичка. Или кренделя.
Я опять отвлекся, и чуть было не рассмешил первого. Он уже заканчивал этого кренделя. Будет одним меньше. Мы стали еще на один ничтожно малый шажочек ближе к пересечению очередных азимутов. Но наша амплитуда самая хитрая, поэтому бесконечная. Заканчивал, это обрезал уши. Нет не на память. К чему такая память, да и о ком? Уши идут на ура в Ухо-Кислотном Центре. Пара кренделлинных ушей свободно обменивается на запечатанный пятилитровый светящийся бутыль прямоугольной формы.
А все началось очень и очень давно. По преданиям ахмов, когда-то Одного Большого Кренделя (кажется, он был врач) посетила Мысль лечить какую-то зависимость обрезанием ушей. Вроде он там обнаружил ответственные центры. Нет центров - нет влечения - нет ушей. Вот была его убого-гениальная тупота. В те времена все ахмы всячески скрывали свою безухость, которая была, разумеется, напрасной. Но после Генно-Героинового Кризиса все стало по местам. Помните модифицированный мак? А моментальный Клонатор конопли? Веселая штуковина. Но я опять отвлекаюсь, а это опасно. Можно пропустить кренделя. Так вот теперь ахмам уши обрезает еще родная мама, когда вместо грудного молока начинает давать младенцу ДЛК. Обряд. Наша фишка. Обладая способностью влиять, уши наш атавизм. И дохлым кренделям они тоже не зачем. Последнее время Второй как-то подозревает меня. Может это фантазия, но я знаю, что ему очень хочется иметь такую же замечательную шаапку-ушанку с фильтром космической пыли. А может он меня провоцирует и в тайне надеется, что я крендель. Моё прекрасное отсутствие печени дает незабвенное преимущество по количеству действительно хороших глотков.
Да, шаапка с двумя <а>, это не ошибка. Шапки с одной <а> это у кренделей. Иногда они ходят не по одному. Но ведь и мы не всегда втроем. Как теперь. Появились Четвертый и Пятый. Мы все как-то неуловимо похожи между собой, но я всегда знаю, чей сейчас номер. Бывает и так, что я оказываюсь с кренделем один на один, но никогда не пасую. Была такая шутка: <умру, но газ не сброшу>. Это про меня. Я умер, но газ держу. Газ можно натягивать на корыто, а сверху сыпать сухую траву с неуловимым запахом елочной хвои.
Один раз, вы не поверите, мы попали в рай. Самый настоящий. Там были одни крендели. ТОЛЬКО ОДНИ крендели. Мы потом долго анализировали, пока они агонизировали, откуда, ОТКУДА? Их могло набраться столько в одном месте. Первый тогда сказал одно непонятное слово. Это было слово <собрание>. Но мне кажется, он только притворяется умным. Что бы ни выглядеть кренделем. Рассказы о Том <собрании> еще долго будоражили умы ахмов. Эти рассказы обрастали фантастическими подробностями и нелепыми эпизодами. Например, говорили, что третий с двух гребков расчистил внутри одного кренделя и положил туда трех маленьких карликов, так быстро, что крендель еще успел их увидеть и поздороваться. Но я то знаю, как все было на самом деле. Крендель не успел увидеть цветных карликов, потому что ему было уже нечем. Но зато он успел мне сказать одну хитрую фразу: <я в этом пальто уже замерз>. Как ни думал я, о чем это он так и не придумал. Их кренделей бывает не понять. Это нормально.
Зато потом сразу мы попали в мой любимый ландшафт. Горы, лес и лёд. Ледяные горы. Лесной лёд. Кренделей, правда, было очень мало, но зато они были маленькие, желтые с узкими глазами и птичьим наречием, в которое, оказалось, довольно просто вникнуть. Там росла самая высокая трава, которую мне приходилось видеть, и мы с Четвертым долго спорили, что сильнее: маслянистая папироса или оранжевый крюк . До хрипоты. Естественно пара тройка от души хороших глотков не в счет. Но я старался молчать, потому что мог отвлечься и пропустить кренделя. На этот раз он был один, но с ним была самка. Иногда крендели ходят с самками и тогда их повадки становятся еще более отвратительными. Так нравится их самкам. А кренделей от этого еще более распирает, пучит. Как этого. Здесь неожиданное чудо проявил Первый. Может в горах растут более чудные растения, может здесь более густой воздух, но я уверен, что тут даже простой обыкновенный опиумный мак, будет проявлять чудеса соединения. Так вот Первый взял и раскрытым (!) сачком накрыл кренделя, самку и случайно попавшего карлика. Эти карлики вечно путаются у нас под ногами. Первый называет их <наши дети>. Может прикалывается. Но с нейтринным безмодульным сачком Сваага шутки плохи. Он бы еще подтрусил Генератор Ван Дер Граафа. Радиация. Может засосать. Но не нас. Я, набирая высоту, парил над грядой и озираясь на всех свысока, увидел себя внизу. Я сидел на корточках с неизвестным, но он был не крендель. Это точно.
<Будда> - вот то слово, которое пронеслось мимо меня, обдав кристаллически-холодным паром. Буду держаться от Будды подальше. Так вот, можете представить, что осталось от кренделя, самки и карлика. Но с самками мы обычно так не поступаем. У них внутри есть такой мышечный мешочек, которого нет у кренделей. Он используется для консервации хорошо просушенных растений. Когда нет сезона. Когда не осень.
Я снова попал в незнакомое место. Сначала это жара. Потом это количество песка. В конце это цвет кренделей. Они тут все шоколадные, как пуговицы на тапочках, которые нас заставляют иногда носить (на комиссии). Надо позвать сюда остальных. Я вернулся на склон и застал только Второго. Он тихо вращался и пел. Вообще то он сильно сдал, за последние много лет. У него пропали зубы, и злые языки поговаривали, что это оттого, что он ел. : Нет, я не могу Вам об этом говорить, но ел он не кренделя, а кое <что> похуже. Зато Второй единственный кто встречался с собакой-кренделем.
Собака-крендель это абсурд, нонсенс. Собака, ни при каких обстоятельствах не может стать собакой-кренделем, потому что она друг. Но Второй говорит, что он видел такую и у меня нет оснований ему не верить. Ведь я не могу не верить себе. И если на кренделей очень легко влияют наши овеществленные мысли и стремления, то к собакам-кренделям это не имеет ни малейшего отношения. <Как собака стала собакой-кренделем?>, спросил я Второго. Его версия достойна внимания. Оказывается, бывают крендели, интуиция которых естественным образом становилась настолько мощной, что по качеству жизни такие крендели иногда даже превосходят ложных. И тогда они могут, как нормальные ахмы влиять. Получается и на собак тоже. Но это исключение. Как знать. Что вообще можно знать наверняка. И как знать, что то, что вы знаете это действительно происходит.
Только в одном я глубоко убежден. Сегодняшний день когда-нибудь кончится. Обязательно будет завтра, и тогда я сделаю гораздо больше действительно хороших глотков. Гораздо больше, чем пару тройку от души хороших глотков. И это будет лучшее, что случится со мной за последние тысячу лет. Увидим: А Вам побольше неложных кренделей, по четыре уха в каждом.

ОТ АВТОРА:

<Крендель> - обыкновенный, человек, никогда не употреблявший наркотики.

<Ложный Крендель> - тоже, что и <крендель>, но человек адекватно втыкает.

Промежуточное положение между <Кренделем> и <Ложным Кренделем> занимает <Интуитивный Крендель>.

<Ахмы> [ударение на первый слог] - люди, употреблявшие генетически видоизмененные наркотические вещества. Вследствие чего, у таких индивидуумов появились (или к ним вернулись) экстра способности, передающиеся по наследству:
-находится одновременно в нескольких местах;
-полностью блокировать сознание кренделей;
-векторное предвосхищение реальных событий и др.

Разорванность сюжета обусловлена необходимостью сокращения числа знаков.
Так полностью ампутирована сюжетная линия повествования от лица кренделей.

Достаточно. Бёрик (йироглиф).