Я выбрался из дому впервые за три недели, вернее за пределы своего района. Повез отчет о проделанной работе боссу сдавать. Я люблю работать дома. Не часто так получается, но эти три недели именно так и было. Сидишь хуячшь сводки там всякие, обитаешь в информационном поле, параллельно постоянно открыто окно teenfiles.com, на случай если работа достала. Нет лучшего способа сделать короткий перерыв в работе, чем спокойно подрочить. Ни начальников, ни телефонных звонков – три недели блаженства, если работу можно назвать блаженством, за которые мне причиталась хрусткая пачка тысячных купюр. Но для этого результаты деятельности следовало отвезти в офис и доказать начальникам, что эта деятельность была полезна фирме. Мне предстояло проехать несколько остановок на метро, а затем посредством маршрутного такси оказаться в пром. зоне, где располагался тот самый офис.

Жара и приближение к шумной станции вызывало, как всегда, легкую тревогу. Ненавижу скопления людей. Люди если их немного вполне терпимы, но тут, рядом с метро, их было просто до хуя. По большей части уродливые и непонятные, странные какие то. Сегодня, пожалуй, даже более уродливые, чем всегда, прямо скажем страшные. Списав все это на долгое сидение в четырех стенах, я постарался не расстраиваться и нырнул под землю. Вошел в вагон. Блядь, как тут не расстроишься. В конце вагона стояли три бухих, здоровых, жлоба. На часах было шестнадцать ноль ноль, и кода люди успели… Один из них методично хуячил кулаком по металлическому поручню и гордо показывал окровавленную конечность рядом сидящей девке. При моем появлении он вперился в меня мутным взглядом, вероятно оценивая меня как альтернативу поручню. У меня способность привлекать внимание таких личностей, определенно. Слава строителям метро, перегон был короткий и я съебался на два вагона вперед по ходу движения поезда, ну их на хуй. Страх и раздражение боролись в моих мозгах за власть. Я опустил зад на свободное место, закрыл глаза и постарался думать о чем ни будь приятном. В мысли вторгалось громкое пыхтение, потом по ногам что то проехало. Сумка – тележка. Открыл глаза, удостоверился - она самая. Владелица проследовала дальше, видимо в поисках свободного места. Я убрал ноги поглубже, под сидение. Через минуту меня больно ебнули по колену. Та же владелица, не найдя места, возвращалась. На секунду раздражение победило страх.

-Осторожней, блядь – моя декларация прозвучала слишком тихо и робко, а окружающие сочли меня хамом. Надо мной нависли несколько ебальников, они пытались донести свое мнение обо мне. Нет, дальше так не возможно.

Из метро я выбежал. Мои чувства, вероятно, были похожи на чувства ребенка, попавшего в комнату страха, где вдоль стен стоят монстры, и воспринявшего ситуацию слишком серьезно. Только орать и плакать было нельзя. Я боялся привлечь внимание ментов. Я собирался поймать машину и спокойно доехать до места назначения. Деньги уже теряли свою, вроде бы очевидную, значимость. Невыносимо хотелось курить. Пошарил по карманам. Нет курить. Свернул на улицу потише и направился к ларьку. Продавщица занялась сложными расчетами. Выяснилось, что у нее нет сдачи. Я принялся разыскивать мелочь, выворачивая карманы и роняя их содержимое на землю.

- Не суетись, сынок, тише едешь дальше будешь – услышал я почти над ухом, одновременно пришел запах перегара. Осторожно, обернулся. Какой то дурень в тельняшке, неопределенного возраста. Я сделал вид, что обращались не ко мне.

Продавщица продолжила тупить.

- Извините, я просил лайт – я поборол желание безропотно забрать, что дали и съебать.

Теперь она стала злитья:

- Сами не знают что хотят, лайт нет.

- А на витрине у Вас что? – похоже придется обходиться тем, что есть.

- Сынок, не отнимай у девушки время – активизировался педрила за спиной, меня ощутимо толкнули в плечо.

- Отъебеись – я старался сказать это как можно увереннее, не получилось.

Из ларька мне, не стесняясь в выражениях, объясняли, что товар с витрины не продается и что это написано прямо перед моим носом. Педрила то же времени не терял:

- Что неприятности нужны, сынок? – меня уже пытались схватить за одежду. Похоже так просто я не уйду.

- Хрошо, я беру эти и пиво еще, пожалуйста - эта тупица похоже собиралась опять возмущаться.

- Пиво любое, сдачи не надо – я протянул ей два червонца.

- В холодильнике только Бочкарев.

Я кивнул.

- Семь рублей должна Вам буду – промямлила она.

Взял бутылку за горлышко, повернулся и, стараясь не размахиваться, ебнул урода по голове. Бутылка с хлопком разбилась. Урод отшатнулся, но не упал. Я повертел в руках розочку – пожалуй, слишком. Подавив очередной прилив страха, забросил ее в газон. Въебал правой прямой в бороду, руку прострелила сильная боль, он споткнулся и упал, сознание терять, вопреки моим ожиданиям, урод не собирался. Ненавижу драться и не умею. Еще пол минуты пинал его ногами, стараясь попасть в голову. Получилось. Противник затих. Вокруг собирались зрители. Меня опять осуждали. Людей мол пиздить не хорошо. Не ожидая, когда осуждение перерастет в действия, я побежал, как можно быстрее - страх победил и установил диктатуру. Меня не преследовали…

В офис я прибыл во время. Стараясь как меньше попадаться кому либо на глаза, я проскочил в кабинет босса. Скрипнул зубами при рукопожатии – кисть опухла и болела. Руководитель с иронией оглядел меня, остановившись взглядом на опухшей руке и разорванном воротнике рубашки. Вновь подкатил страх – сейчас задаст какой ни будь тупой вопрос. Промолчал. Пару часов просматривали мой отчет. Вроде босс доволен. Я облегченно вздохнул. И вдруг как гром посреди ясного неба:

- Ну все закругляемся и спускаемся вниз, у Анны день рожденья.

Тело стало нестерпимо тяжелым, мысли скакали как блохи. Ненавижу корпоративные сборища (стеснительный я), ненавижу сотрудников этой долбанной организации (тупые они), плюс день рожденья Ани. Аня красивая, Аня заместитель моего босса, Аня владелица красивой спортивной машины, у Ани куча поклонников. Я ее очень хочу и очень боюсь. Боюсь потому, что понимаю, сколь малы мои шансы. Я пытался за ней ухаживать. Во время первого свидания тихо, без предупреждения сбежал из кафе, где мы сидели. Я испугался какого то ее знакомого, который внезапно нарисовался рядом с нашим столиком, в общем, повел себя как полный идиот. После этого мы обменивались лишь формальным «Привет» при встречах. Блядь, я забыл про ее день рожденье, не поздравил, выгляжу как оборванец… Меня тащат к столу. Все уже бухают.

- Всем привет – тихо бормочу я, стараясь быть незаметным.

Трудно быть незаметным в офисе в рваной одежде. Меня оглядывают с ехидными улыбочками. Стараюсь отвлечься и рассматриваю Анину грудь. Охуенная грудь!

Это занятие меня успокаивает и помогает забыть о времени, не слышать тупых тостов и шуток. В этот момент я благодарен этой груди за то, что она есть и за то что она так заметна. Очнулся – сосед подталкивает меня в бок. Оказывается, босс хочет услышать тост в моем исполнении. Блядь, я не готов. Но уже повисла тишина. Ждут, уроды. Мозг парализовало. Понимаю, что сказать надо какую ни будь банальность, но не могу и не хочу. Да и что не скажи только уродам на радость. Слышу свой голос со стороны:

- Аня ты самый лучший человек, из сидящих здесь, самая красивая женщина, с днем рождения и извини, что не поздравил раньше.

Окружающие ржут, суки и еще раз суки!

- Пафосный кобелек – острит рядом сидящий.

Опускаю кулак на его склизкую ухмылку. Мне пытаются заломить руки и заодно отпиздить. Я лягаюсь (приятно попадать по яйцам), удается освободится. Окно, второй этаж…. бля, как больно падать. Опять бегу. Быстрее, еще быстрее. Вокруг сумерки и никого. Силы заканчиваются, но и позади вроде никого. Останавливаюсь. Сначала слышен шум двигателя, спустя несколько секунд в меня светят фары. Рванул в боковой проход, машина свернула за мной. Из последних сил толкаюсь от земли, проваливаясь в старый, повторяющийся сон. Я двигаюсь длинными прыжками, и каждый длиннее предыдущего. Медленно и долго опускаюсь, оказываясь в невесомости. Отталкиваешься и не знаешь, коснешься ли земли. Еще и еще, бля пора проснуться…. Хуй! Тело жестко сталкивается с землей… Темнота.

Медленно открываю глаза. Яркий свет… фары …над моим лицом. Выше них темно- синее вечернее небо. На фоне неба появляется ее лицо. Она улыбается, ее губы мягко накрывают мои. Наступает покой…