Всем известно, что по сравнению с питерцами, или тем более с провинциалами, у москвичей очень длинные носы. Всякие антисемиты утверждают, что носы у москвичей такие длинные, потому, что москвичи сплошь не русские, а евреи, которые съезжаются в Москву со всей России, чтобы торговать компьютерными технологиями и компроматами. Или того хуже, армяне и азербайджанцы, которые днём торгуют фруктами на рынке, а по ночам на проспектах барыжат героином и проститутками. Но прикладная антропология утверждает, что на самом деле носы у москвичей такие длинные, потому что они привыкли всё вынюхивать.

Как и в природе есть разные породы собак, так и у московских нюхачей есть разные специализации. Одни вот безошибочно в толпе бомжей отличают. По запаху. Даже если бомж одет лучше и дороже, чем москвич, то запах от него всё равно есть, он бомжа и выдаёт. Если москвич чует в толпе бомжа, то он сразу поднимает лай: "Вон он бомж, ловите!!!" И если есть рядом милиция, то она его обязательно, бомжа того, ловит и высылает из Москвы на сто первый километр. На сто первом километре работать негде, потому большинство бомжей быстро опускаются, спиваются и умирают от голода. Те что не спиваются, делятся на два типа. Одни, те что поглупее, едут назад, на родину, в Москву, и история для них повторяется. А те кто поумнее добираются на электричках до Питера. У питерецев носы развиты плохо, потому они бомжей не чуют, потому и ходят бомжи безбоязненно по улицам, да проспектам, и никакая милиция их не ловит, а наоборот даже - они находят работу, обзаводятся женой, квартирой, а некоторое даже иномаркой.

Другие москвичи специализируются на алкогольной продукции. Когда такой москвич приходит в магазин с другими москвичами, которые, допустим, специализируются по бомжам и водку хорошую от плохой отличают конечно, но с трудом, то он сразу начинает обнюхивать все бутылки. На вкусовые качества проверяет её таким образом значит. Потому как известно: если водка пахнет плохо, то говно это а не водка, а если не очень хорошо, то не говно конечно, но пить её всё равно западло. Вот скажем нижегородец, особенно если он поддатый, то ему одна петрушка, чем догоняться, что перцовкой Сормовского Завода, что ДжимБимом подвального разлива, всё равно по шарам даёт. И вперёд. И питерцу тоже похуй, и ростовчянину. Я уже не говорю о жителях Якутска и Томска, у тех нюх вообще нахуй мухоморами ядрёными сибирскими отбит. А вот москвичу не похуй, потому и покупают они чото такое, вкусно пахнущее, что стоит много денег, потому и пьют мало, потому и ебанутые слегка на голову. Хотя конечно не во всех стаях москвичей есть нюхач на алкоголь. Стая без нюхача обычно покупает много дешевой водки, нажирается ею а потом члены стаи буянят, дерутся и блюют, во общем ведут себя как все нормальные люди.

Ещё есть нюхачи на квартиры, на машины, на одежду, на колбасу. Есть универсальные нюхачи, они и бомжа вынюхать на улице могут и черкизовскую от останкинской в темноте отличат и девок пиздатых на улице за километр чуют по запаху пезды. Ну и наконец почти все москвичи умеют вынюхивать слухи и сплетни. Потому многие продвинутые из них и носят с гордостью кличку "легавый". А самые носатые из из легавых сидят в Кремле и пишут креотивы только на www.kremlin.ru.

Бывает ткнётся тебе легавый своим мокрым носом в руку и заискивающе заглянёт в глаза. И забываешь вдруг те простые и важные вещи, на которые нашёл казалось бы ответ ещё подростком: "Кто я?", "Зачем я?", "Что я сделал в этой жизни?" А легавый москвич, хоть и примитивен и пуст сам, как бутылка из под пива "Клинское", у которой на дне чудом оказалась свёрнутая комком страничка из книжки модного автора, скорлупа семечек, да окурок Парламента, да только всегда готов подсказать тебе ответы на эти вечные вопросы. Он нюхнёт твои носки, ткнётся носом в промежность, понюхает как у тебя пахнет изо рта, потянет своим шнобелем воздух вокруг тебя.

И если в этот момент человек не пнёт легавого по носу ево длинному ботинком, то тот мигом нашепчет ему мысли, что никто этот человек и ничто, что быдло он и шпана, и не для чего он родился и не для чего он умрёт, и что в камере ему самое место. И готов тогда человек будет подписать любую бумажку, и будет уже сам предано глядеть в глаза и заискивающе так скулить: "Да товарищ сержант, да..." и сдаст и друзей своих и собутыльников и родителей и прочих домашних животных, как стеклотару. И будет смиренно отвечать на вопросы. А легавый добродушно-самодовольно протянет так: "Ну посиди пока в камере, разберёмся, может не так уж ты и виноват." И заложет человек руки за спину и пойдёт в камеру, и ляжет там на узкой скамеечке... Да и похуй на такого.