Я всегда считал, что обращать излишне много внимания на женщин не за чем. Подумаешь тоже, их больше чем мужчин. Ну и что? Они просто дольше живут, вот и всё, обычная арифметика. Толку-то от них всё равно мало, слабый пол, точнее не скажешь. Однако иногда происходит что-то, что заставляет меня думать о них по-другому, хотя я бы предпочёл не думать о них вообще.

Вот вчера я был в парикмахерской. Казалось бы, что тут такого? Пришёл, сел в кресло, тебе помыли голову, потом подстригли волосы, посушили, уложили, всё. Ты опрятен и доволен тем, что навёл порядок на собственной голове. Однако вчера мне так и не удалось это испытать. Как только я сел, сразу же почувствовал себя будто бы не в своей тарелке, ещё бы - меня посадили в кресло, установленное спинкой к раковине. Дурацкая штука, сразу видно. Я запрокинул голову назад так, что большая её часть оказалась в раковине. Парикмахерша долго регулировала температуру воды, хотя мне это было до лампочки, лишь бы не кипяток, к тому же слишком неудобно было сидеть. Когда она намыливала мне голову, прикосновения её рук были неожиданно приятными, но я боялся, что шампунь попадёт в глаза, и думал, скорее бы это закончилось. Наконец она закончила, и я с полотенцем на голове пересел на другое кресло перед зеркалом.

Сложно было определиться со своим телом, оно вдруг стало как бы непривычным, руки не знали куда им деться, хорошо что почти сразу же меня накрыли специальной накидкой. Знаете, наверно, эти их парикмахерские прибамбасы: накидки, специальные шапочки для окраски волос и ещё есть такая клеящаяся лента, которую обматывают вокруг шеи, чтобы отрезанные волосы не попАдали за воротник. Я смотрел в зеркало на себя и радовался тому, что я похож на пастора, на самом деле ведь смешно, я как пастор в чёрной накидке с белым воротничком, смех, да и только... Неожиданно на своих висках я почувствовал пальцы парикмахерши. Она установила мою голову прямо, прервав мои гримасы самому себе.

- Ну что, как хотите подстричься?

Я молчал, я весь сконцентрировался на ощущении её прохладных пальцев на своих висках. Ничего особенного, подумаешь тоже - пальцы, но я хотел, чтобы она держала меня так, как можно дольше. Не знаю, сколько это продолжалось, она смотрела в глаза моему отражению в зеркале, я смотрел на неё, потом заметил, как она кинула взгляд в сторону маникюрного кабинета. В конце концов, я выдавил из себя что-то вроде:

- Покороче чуть-чуть.
- Хорошо, чуть подравняем, а так оставим как есть.

Взявшись за кресло двумя руками, она сделала несколько энергичных движений правой ногой. Я почувствовал, что кресло подо мной движется, поднимая меня. На мгновение испугавшись, я задрал голову и увидел нависающие надо мной её груди. Мне захотелось прикоснуться к ним, но я знал, что она вряд ли будет этим довольна, а мне так хотелось понравиться ей.

Она отпустила мои виски и занялась волосами, а я, наконец-то, получил возможность, как следует рассмотреть её. Она оказалась значительно выше меня, хотя я не считаю себя маленьким. Её причёска очень шла ей, хотя в ней, казалось бы, ничего особенного не было. Знаете, бывают такие парикмахеры, по которым сразу видно, что они попробовали на себе все возможные причёски, краски и способы завивки. С ней всё было не так, всё было просто и без изысков, она просто была красива, мне повезло с парикмахером. Играла музыка, какое-то дурацкое радио с песнями ни о чём, руки женщины касались меня, щелчки ножниц задавали ритм моим мечтам. Иногда она касалась моего плеча своей грудью, а я был готов к этому, я отмечал все свои чувства в эти моменты, чтобы запомнить их получше.

Я смотрел на неё, то в анфас, то в профиль и думал о том, что у неё, конечно же, есть мужчина. Тем не менее, она гладит головы другим, стрижёт им волосы, делает это каждый день. Интересно, а его это заботит? Меня бы заботило, это уж точно. Я б никогда не позволил своей жене работать парикмахером, хорошо что не все такие как я. Иначе в парикмахерских работали бы только старые крысы.

- Ну как, тебе нравится?

Оказывается, мы перешли на "ты". Отлично, я этому рад.

- Да, у тебя здорово получается, приятно смотреть.
- Сейчас ещё, немножко и всё… Тебе укладывать?
- Да, конечно.

Хочется продлить это ещё хотя бы на пять минут.

- Всё, теперь красавец, все девчёнки твои.
- Спасибо, вы молодец, сколько мы вам должны?

Это была мама, ей уже сделали маникюр, и она ждала, пока закончат со мной. Мы торопились, утром я уговорил её сходить в зоопарк, пообещав взамен пойти с ней в филармонию. На её любимого Брамса. Ненавижу его, честно говоря, да и вообще, там только мороженое прикольное, а всё остальное - просто скука, особенно публика, одни бабки.

St. Ass
26/01/03