Бордельеро - это, други мои, человек… Человек, превративший четырёхкомнатную квартиру в бордель. Но бордель - это таньги надо платить. А у Бордельеро гости платили только за такси до борделя и приносимую синьку, значить, с хавкой. А ещё был у Бордельеро кореш Саша… Пограничником сначала служил, а потом в школе КГБ учился чемуй-то. Бросил потом. Стал манекенщиком работать, в агентстве манекенщиков. Был высок, статен и моден. А и заковыка-то вся в том, что у Саши всегда была любаша какая-нибудь, красивая, из этих тоже…

Ну, на этот раз у него Аня была. Лань просто крутобёдрая, ивушка плакучая, волосы, значить, до земли… И глаза с поволокой, зовущие и манящие одновременно и вдаль, и вглубь. Деваха - хоть куда… Но Бордельеро было с Аней только пить весело, бо пил он много и часто, но всё больше с мужланами неотёсанными, кои ему заточь и синьку приносили, в плату за комнаты для ебли. Тем более, Аня ж с Сашей вроде как… Ну, не так всё, конешно плохо было - жила с Бордельеро девушка Света. Такая… Миниатюрная, што ли… Брунетка.

Бордельеро её на рейв-пати подобрал. Там рейв-пати тогда в овощебазе проводили. База почти вся в земле, только крыша торчит, да перила ржавые при входе. Там вот Свету и рвало чем-то желтым. А Бордельеро тогда уже знатный был, ему даже пластинки разрешали на овощебазе крутить. Покрутит-покрутит, намахнёт стопарь тыкилы - и на воздух… И вышел вот - а там она, беспомощная вся, в пальтишке тоненьком. Стали вместе жить.

Света оргазму не знавала, ни до Бордельеро, ни во времена его. Он, конечно, и так, и эдак… И слова на ушко, чтоб её проняло, да не просто мол "хачу тебя, сиськи красивые, попа ничего", а мол "Света!.. Светочка моя… Не бойся. Ты мой цветок, моя нежная пушинка… Я люблю тебя!.. Мне так хорошо с тобой!.. Ты прелесть, Света… Тебе нравится так? А хочешь, я буду нежно-нежно целовать тебя там… Покажи мне, как тебе приятнее всего...". Ну и дык в-общем. И пальцами, и ртом, и воды струёю, и перышком, и льда куском… Никак Света кончать не кончала. Как-то однако, стоит Бордельеро на краю рейв-парти, у стоечки, а Свету держит поперед себя, и лапой ей лобок мнёт. Света мычит сипло, извивается, и вот еще малеха, и кончила бы себе, да тут друган какой-то подвалил и позвал обоих водку жрать. Света потом и говорит - знаю, мол, что есть оргазм, почти был он у меня тогда…

А тут значить, ёб Бордельеро Свету весь день, а к вечеру Саша звонит, манекенщик. Мол, не приду к тебе сегодня. А потом егойная Аня звонит, лань круторогая. Приду, мол, вечером, и подругу приведу - она знакомиться хочет. Свете-то чего, она завсегда гостям рада, да и Бордельеро тоже не прочь ланью любоваться к ночи ближе, да ещё без Саши, да ещё и с подругой. А подруга - Маша, што-ли…

Бордельеро-то сам тоже статен был, бицепсом не обделен, наколками покрыт как полагается - трайбал там, биомеханика, ёбтыть… Умён был тоже, да и образован как-никак. Дипломат! Одно слово - Бордельеро! Он же бордель как начал - сам привёл, сам вдул… А потом ужо друзья пошли, да не просто так, а завсегда с пузырем, как полагается, вроде как в гости… Бордельеро туда-сюда, да и стал Бордельеро - борделя держатель, для корешей. Тем ебстись всё негде было, а тут четыре комнаты, да ремонт евро.

Дык вот статен был Бордельеро, и бабы от него как-то млели. Вечером, значить, пришли Аня с Машей, три рубля и нашей… Аня выпимши, как водится, но глаза вдаль зовут, и ноги в чулках ажурных. А Маша… Маша-то - у-у-у!!! Красоты исконной, славянской, лебедь-пава стройная, очи долу, водку только с соком пьёт. Сидит Бордельеро с тремя бабами, байки рассказывает, Ане в глаза зовущие смотрит, Машиной грудью тихо восхищается, Свете попу мнет по-тихому, по-семейному...

Тут Аня и говорит - слышь, мол, хороший ты мужик, Бордельеро! Уютно у тебя, как у Христа, мол, за паху… Ну, за пазухой! И Маша вон, зырь, как на тебя смотрит. Света хихикает, знает, что Бордельеро верен ей аки лыцарь… И в туалет идёт смело, подвох не чуя. Аня же сумочку свою хвать, и говорит: "Ща, Бордельеро, смотри чего устрою!" Берет, значит, лань тонконогая, таблеток из сумки - и Свете в водочку. Бордельеро-то чего, он всю жизнь экспериментатором был. Естествоиспытателем. Света взад приходит, помочившись, и водочку залпом без натуги - хлоп! Ой, чегой-то горькая она… Ы-ы-ы…

И сморило Свету минут эдак через пять. На боковую прям за спиной у Бордельеро улеглась, руку в штаны и сопеть (дело на диване было). Тут Маша голос подала впервые почти что за вечер. Бордельеро, мол! Ду ю спик Инглиш? Тот ей в ответ: "Канэшно хачу". Маша ему: "пошли, мол, хочу взять тебя прямо на ковре!". Пошли… Ане-то чего, перед ней, считай, больше полпузыря, да мандарины, да соку жбан… Света сопли пузырит на диване, тоже никого не трогает… Забыл сказать, Аня медсестрой в морге работала, знала, как людей на сонный отдых определять… Так что за Свету никому, значить, не страшно…

А на ковре знатно всё было. Только Бордельеро всё хотел на Машину срамоту смотреть, а она не давала свет зажечь - говорит, мол, шрам у меня на пузе от кесарева… Што ж, кесарю - кесарево. С ковра, считай, часа три не слезали. Ужо и Аня заглянула, как вы, мол, тут… Наёбся Бордельеро аки конь по весне, да и проводил домой всех, кроме Светы…

Под утро возжелал он спящую Свету, раздел спящую, а вот что дальше было - в истории следующей поведаю…