В космолете было накурено. За столом c остатками аппетитного силурианского кузнечика, фаршированного керамзитом, трое пришельцев со звезды Тубан допивали мутную субстанцию из пятилитровой бутыли без этикетки. 
  – Прикиньте, а я этой механической дуре с Проксима Центавры говорю: пойдем за гаражи, я тебе самозакручивающийся болтик покажу. А там уже нагибаю ее, мандибулы на плечи себе закидываю и как давай нахлобучивать! У нее аж лонжероны в заду погнуло, – молодой рептилоид пьяно оглядел собутыльников, ожидая одобрения. 
  – Зебр, ты опять трахал недоразвитых, пользуясь служебным положением карателя? – командир корабля Диоптрий Боа укоризненно покачал чешуйчатой головой, обгладывая хитиновое крылышко.
  – А если бы тебя кто-то из высокоразвитых так нагнул? – поддержал капитана штурман Гнум.
  – Разве мы не всех еще зачистили? Контора крутится, авторитет мутится. Министерство зачистки везде боятся. Лучше скажи, за что вам отпуск дали?
  – Приходит мне месага, дескать, на планете кнехтов вышел из строя завод протоплазменных машин, и они терроризируют голактику. Я промониторил – ничего страшного, все живы. Только есть нюанс: роботы – особо опасные гомосеки. Размножаются толерантностью. Используют терморектальный криптоанализ.
  – Это как? – удивился Зебр.
  – Тыкают кнехта индукционным паяльником для имитации мужской гомосексуальной ласки в половую жопу, пока тот добровольно ориентацию не сменит. Еще и кривоствольные пулеметы, заряженные самонаводящимися крупнокалиберными страпонами со смещенными головками, применяют. В общем, жесть. Ну, мы с Диоптричем в полной экипировке высадились. Они как налетели! Еле отбились от херодронов этих. Ты броник неделю на жопе таскал когда-нибудь? В итоге разобрали всех ржавых пидоргов на конденсаторы. Палладия в ломбард на лям сдали. От шефа – благодарность и отпуск. 
  – Да, вырвались наконец-то. Хорошо, что без баб. А то всю охоту нам бы зудели: «Ой, какой динозаврик милый, не убивайте… Мальчики, ну сколько можно бухать, уделите нам внимание. А шашлык из птеродактиля когда будет?», – передразнил холостой Зебр самок окольцованных товарищей.
  – Подлетаем. Это сколько земных лет мы здесь не были, парни? 
  – Шестьдесят шесть миллионов оборотов вокруг карлика. Представляю, какой там воздух чистый…
  – Гнум, вводи координаты той поляны, где мы прошлый раз самого жирного тираннозавра взяли. Будем садиться.

***
  В пять утра во дворе многоквартирного дома собака по кличке Жужа оглушительно грызла пластиковую бутылку. Хозяйка животины, имхогенератор Надежда Пыжова, опять обдолбалась Википедией и слонялась по пустому двору с немым вопросом в стеклянных глазах: «Не желаете ли открыть дискуссию?»
  На звук сминаемого пластика из подъезда вышел Надин друг, сентиментальный планокур и гопник-философ Виля, с бутылкой пива в руке. 
  – Привет, Надюха. Тоже не спится? А я, прикинь, вечером по накурке на мусорке зайца игрушечного нашел. У меня в детстве точно такой же был, ушастик... На лавочку сел и стал с ним играть, как раньше – то за лапы подкину шутейно, то подсрачник выпишу, то за уши раскручу вокруг себя и зашвырну в палисадник. Так хорошо, что даже ништячков не хочется, я аж слезу пустил. Правда, бабки под подъездом на меня как-то странно косились. Когда отпустило, оказалось, что я дохлого барбоса подобрал и целый час с ним в обнимку каруселил. Всю ночь потом уснуть не мог.
  – А я рубилась с гуманитариями по поводу семантики слова «лапидарный». Господи, сколько в интернете идиотов…
  – Не бережешь ты себя. Так ведь и проскачешь всю жизнь с ветки на ветку, доказывая, что штиблеты твоего размера лучше штиблет на размер меньше. Время пройдет, Надюха, ты состаришься, а от тебя все также будет пахнуть кошачьей мочой, жареным луком и бедностью…
  – Во-первых, моча – собачья. Во-вторых, у тебя что-то не так с обонятельным эпителием, раз ты их не различаешь. В-третьих…
  Договорить она не успела. Во двор быстро и бесшумно опустился блестящий, как щука, диск с прозрачным куполом. 
  – А я знала, что они существуют! – радостно завопила Пыжова.
  – Да когда же меня попустит?! – запуская обе пятерни в волосы, закричал Виля и ломанулся было в подъезд, но остановился, чтобы досмотреть, чем кончится глюк. 
  Из летающей тарелки, звонко стукнувшись яйцевидной головой об переборку, вылез пьяный Зебр:
  – Какой дурак проектировал это ведро с нейтронами? Обо что башкой не стукнешься, все железное.
  Рептилоиды спустились по трапу на землю, озираясь и принюхиваясь. 
  – Ебучие обезьяны... Вы что натворили?! И чем это воняет? – оглядывая место посадки, изумился Диоптрий. – Были же приличные приматы.
  – Капитан, где мы? Что это за жопа в грязи?
  – Это Череповец... Штурман, запускай все сканеры.
  – Фиксирую электромагнитное излучение и проводные сети с информационными потоками. А макаки зря времени не теряли.
  – Подключайся.
  – Кэп, тут ловит только какой-то «Билайн». Тариф «домашний», 400 рублей.
  – Эти дикари здесь совсем охренели?! Я такие деньги платить не буду. Давайте лучше расспросим кого-нибудь. Вон местные уродцы пялятся, пробей их нашим мозгоанализатором.
  Гнум навел на Пыжову похожий на пылесос прибор, и по сетчаткам гигантских глаз пришельцев запрыгали буквы:
  «Техноромантик женского пола. В детстве мечтала управлять роботом системы «Громозека» и стрелять по одноклассникам из бластера. Сиськи – парный декор женского туловища или средство манипуляции в необходимом размере отсутствуют. Пишет фантастические рассказы. В одном из них инопланетянин Дарт Аньян с усами и черной шлемошляпой связал героиню шнуром от зарядки для транспортного звездолета и с криком «Анастасия, звезда моя!» наградил редкой формой межгалактического сифилиса. После чего у нее удачно выпали все волосы в зоне бикини и появилась сверхспособность – она могла в любом супермаркете незаметно надгрызать сыр.
  Объект – носитель большого количества информации и активная участница форумов в земной сети на любую тематику. В последних трех – квантосрач, роль фофудьи в церкви летающего макаронного монстра и как обустроить Россию с помощью гипсокартона – была забанена навечно. Проявляет упрямство, склочность и нетерпимость. Склонна к технофашизму, хотя тщательно это скрывает».
  После Пыжовой Зебр направил трубку пылесоса на ее спутника:
  «Вильям Сидорович Ложноногов. Маргинал, тайно пишет плохие стихи о смысле жизни. Пихота одного из поэтических сайтов и смотряга по комментариям. Злоупотребляет канабисом, любит животных и птиц. После недавней передозировки три часа кормил туалетного утенка хлебными крошками. Носит в бумажнике подаренный бабушкой презерватив ручной вязки. Жесток и сентиментален». 
  – Виля, иди сюда. Тебя не плющит. Это настоящие рептилоиды! Я про них все знаю! Они обладают тайными знаниями и телепатией. Могут даже угадать любое число, которое задумает тушканчик, – позвала Пыжова зависшего с открытым ртом кореша. 
  – Да ладно…В натуре?! А мы тоже не лыком шиты. Э, ящурки, зырьте, чо могу, – с этими словами Виля глазом открыл бутылку, залпом выпил содержимое и подытожил:
  – Да, зеленые человеки, это вам не в невесомости срать, тут миллионы лет эволюции нужны.
  – Это полный Череповец… – вздохнул Гнум, прочитав с транслейтера Вилину инвективу.
  Инопланетный говор землянам был непонятен, до них доносились только странные звуки, будто гномик играет на расческе вступление из «Звездных войн». 
  – Добро пожаловать, на планету Земля, – поклонилась в пояс Пыжова. – Будьте, как дома, но не забывайте, что в гостях.
  Диоптрий активировал голосовой переводчик с рептилоидного суахили на русский и заговорил:
  – Мы прибыли из системы Дракона с целью релаксации и не рассчитывали увидеть на вашей планете признаки цивилизации. Это феномЕн.
  – Вы, конечно, более развитая цивилизация и все такое, но у нас принято говорить «фенОмен». В орфоэпическом словаре русского языка указывается, что предпочтительным является ударение на второй слог.
  Диоптрий повернулся к Зебру и перешел на рептилоидный:
  – У меня стойкое ощущение, что в этой особи земляне каким-то образом скрестили слоненка из «38 попугаев» и муху-цокотуху. Если так будет продолжаться, эта зануда разнесет всю посуду в лавке моей хрупкой психики. Не хочешь поджениться, Зебр? У вас будут чудные детишки, которые заебут любую галактику без всяких зачисток.
  Усмехнувшись, командор снова заговорил с Пыжовой:
  – Я сейчас просматриваю дампы вашей памяти на предмет развития человечества в целом. У вашей планеты нет будущего, она обречена на самоуничтожение.
  – Пффф…Вы сейчас шутите? Мой внутренний петросян аплодирует стоя. Вы пролетели миллиарды парсек, чтобы мне это сообщить? Это уже на природоведении детям рассказывают. Разумная технократия спасет этот мир. У меня есть план по возведению биореактора для гуманитарчиков, богомольчиков и прочего бесполезного мусора. От вас потребуется только установление диктатуры. А дальше я знаю, кого в приход, кого – в расход.
  – Это может расстроить нашу интеллигенцию, – уклончиво ответил Диоптрий и добавил на своем: – Как же ты меня бесишь...   
  – Погоди, Надюх, со своей диктатурой, не тарахти, – влез Виля. – Смотри, они корытом своим летающим грибок в песочнице сломали. Это косяк, ребята, придется ответить. Э, рыбоящеры, грибок нам запилили! Мы его всем двором ставили!
  – Этот абориген чересчур агрессивен. Самка вообще берегов не видит. Если это не самые худшие представители, то перед нами не цивилизация, а вирус. Что будем делать, командор? – поинтересовался Гнум.
  – Зачистим гадюшник термоядеркой и свалим. Надо же было так все засрать... Через пару миллионов лет вернемся, посмотрим. Может, и динозавры появятся.
  – Термоядерка успеется. Мы же на охоту приехали. Давайте будем считать, что у нас сафари на гигантских мандавошек в системе Большая Мошонка, – Зебр достал из пепелаца двуствольный дезинтегратор с примкнутым штык-ножом и передернул затвор. – Ох, мы здесь и порезвимся! 
  Виля почуял неладное. Срисовав манипуляции Зебра, резко подскочил к нему, прошел в ноги и взял на удушающий. Из инопланетянина, оказавшегося мягким, как гусеница, полезла зеленая слизь.
  – Включайте щит! – прохрипел Зебр. Гнум бросился в космолет и потянул там какой-то рычаг с круглым набалдашником. Раздался электрический треск, но щит почему-то не сработал. 
  – Отсырел твой щит, слизняк обрыганный. Как говорят китайцы, чтобы не умереть от птичьего гриппа, не надо быть петухом. Мы ж к тебе по-хорошему. А ты за пукалку хватаешься. Дернетесь – придушу эту чепуху, – крикнул Виля командору со штурманом. 
  – Если ты не понял, твоя подруга только что предлагала нам сжечь таких, как ты, в биореакторе. А ты за нее впрягаешься. Права она, не права – тебе пох. Держитесь друг за друга, как хачики, – попытался наладить диалог на понятном Виле наречии Диоптрий.
  – Грибок нам запили и уебывайте отсюда. Мы тут без вас разберемся, – Виля остался при своем.
  – Ладно. Отпусти его. Будет тебе грибок, даю слово.   

***
  – Синька – зло, – сокрушенно тряхнул головой Зерб и отодвинул рюмку. – Такой проход в ноги пропустил… Кэп, уже можно активировать взрывное устройство?
  – Так точно.
  – Это тебе за слизняка! – Зебр нажал кнопку, и через несколько секунд на поверхности бело-голубой планеты, виднеющейся в иллюминатор, вспыхнул гигантский оранжевый гриб. Пришельцы помолчали.
  – Парни, а давайте споем, – предложил Диоптрий. – После удачной зачистки так принято.
  Космолет все дальше улетал от затягивающегося серым пеплом шарика, унося с собой не отдохнувших и грустно поющих рептилоидов: «Черный ворон, что ж ты вьешься над моею головой. Ох, накрылся, ох, накрылся отпуск ядерной пиздой»…