- Это точно не опасно?
- Ну что ты, - успокоил меня голос робота, - абсолютно безопасно. Прошу ответить на несколько вопросов. Готов?
- Да.
- Вопрос первый. Откуда ты узнал о нас? Варианты: а – реклама офф-брейн, бэ – реклама ин-брейн, цэ – наружная реклама, дэ – еженедельная консультация психолога, е – другое. Укажите другое.
- Е. Друг посоветовал.
- Не найден рекламный носитель «друг». Прошу поделиться информацией. Буду благодарен за это – скидка два кредита.
- Ну, друг. Это человек, с которым общаешься и хорошо к нему относишься.
- Уточняю: друг – половой партнёр?
- Нет.
- Вопрос второй. Твой гендер?
- Ноль-ноль-один.
- Радикально, - прокомментировала машина, - принято. Третий вопрос: сколько у тебя профессий, назови три основных.
- Восемнадцать. Историк, антрополог, археолог.
- Принято. Четвёртый вопрос: какие органы у тебя восстановлены, и какие подлежат восстановлению?
- Никакие. Никакие.
- Ты понял мой вопрос?
- Ты понял мой ответ?
- Предупреждаю – сокрытие информации о состоянии организма влечёт за собой либо отказ предоставления услуг, либо увеличение стоимости страховки.
- Зайди в мой паспорт, сам посмотри.
- Да, действительно, - через две секунды ответил робот, - ты неплохо сэкономил на своём здоровье, Юзер Семнадцать дробь семь. Стоимость  страховки будет увеличена на два кредита. Пятый вопрос: есть носители юридического права на ваше имущество, кредитные накопления, организм, - как совокупно, так и по отдельным органам, - интеллектуальную собственность и выделения организма?


Я не стал пользоваться транспортом, а поднялся наверх и через небольшую дверцу вышел на поверхность. Когда-то это называлось «улица». Закинул таблетку пищи в рот, медленно побрёл по залитой твёрдым углеродом дорожке. На поверхности никого не было – здесь, по существу, делать было нечего, только думать.
Последний вопрос меня насторожил. Хотя это обычная процедура – даже когда ты оформляешь покупку порции еды на календарь, робот спрашивает это. И я всегда отвечаю – нет у меня никого. А сегодня запнулся. Потому что процедура предстояла не простая – я собрался в отпуск. Не, ну а что? Работаешь, как проклятый, по четверо земных суток за календарь, на раскопки вылетаешь на двое суток, - надо и отдохнуть. Как говорили в глубокой древности «йобис оно синим пламенем». Мы с другом, - Юзер Двести дробь семь, - долго обсуждали эту фразу. Нашли её в кэше древней информационной сети, чуть головы не сломали. Синее пламя – скорее всего электрическая дуга на воздухе, технология, запрещённая уже более двух тысяч лет. Написано это было на древнем русском, уже давно мёртвом языке. Впрочем, все отдельные языки давно были мёртвыми – планета говорила на едином, с германо-романскими корнями, славянскими суффиксами и китайской фонетикой.
Нас выручила ещё одна находка – «гори оно коньом» - использованная с той же смысловой нагрузкой. Мы сделали вывод, что «йобис» - это активная фаза горения, а «коньом» - электрическая дуга. За это открытие мы получили по пятьсот кредитов. Друг предложил «съездить» в отпуск.
С нашим гендером, - у обоих «ноль-ноль-один», - мы в социуме были немного изгоями. «Шовинистический маскулизм» считался что-то вроде тихого помешательства на фоне двухсот сорока гендеров. Даже из восьмидесяти миллиардов населения, которые из лени остались на планете, пару нам найти было трудно.
- Ты только подумай, Юз, - говорил Юз, - можно отправить лёгкие дышать свежим воздухом в Антарктиду, глаза – наблюдать восход  Солнца на Меркурий, пищеварительный тракт отправить в наше любимое прошлое есть вредную натуральную мясу, а член – в бордель. И везде это будешь ты, и никаких последствий для организма. Займёт это всего часов двадцать. Больше нельзя – можно повредить психический контур. Да и зрение потом долго восстанавливается. Правильно называть это «сепаратор», хотя они называют это «интегратор».
Тогда я задумчиво хмыкал, пытаясь вспомнить, что в исторической науке означает  слово «бордель».

Надо же, когда-то твёрдый углерод назывался «алмаз» и ценился даже дороже бумаги. Ценность ресурса определяется себестоимостью его добычи.

***
- Уважаемый экскурстрейдер,- проговорил проводник каким-то шипящим голосом, - наш экипаж приветствует тебя на планете Юпитер. Температура за бортом минус сто семьдесят градусов по Цельсию. Давление от двадцати до двухсот двадцати мегапаскаль. Скорость атмосферных потоков до шестисот километров в час. Плотность в тринадцать раз выше плотности воды, уровень радиации в двадцать пять раз превышает смертельную дозу для человеческого организма. Здесь ты проведёшь одни сутки. Местные сутки длятся десять земных часов. Добро пожаловать за борт! Если тебе повезёт, то  сможешь отыскать признаки жизни, ха-ха, человеческий смех.

Меня выбросило в газовый субстрат и куда-то понесло. По таймеру в левом верхнем углу летел я где-то минут двадцать, пока не влетел в какой-то красный водоворот. Там меня крутило часа два, даже появилось раздражение: я что, отдал столько кредитов за эту центрифугу, где ничего не видно и даже не тошнит для проявления эмоции?
Вылетев из смерча, я стал медленно опускаться, к ядру. Очень хотелось посмотреть на металлический водород – в рекламе говорилось, что это эстетически лояльное зрелище. Спускался долго, часа три. Что поделать – планета крупная. За это время я понял, что надо было всё-таки выбрать Меркурий, там смена зрелищ активнее. Когда приюпитерился на ядро, огляделся. Поверхность была серая, как моя жизнь до отпуска. Бриллиантовые дороги на Земле и те были эстетичнее. Поднял взгляд. Надо мной переливалось что-то…в древности говорили «волшебное». Значение слова мы расшифровали как потребительскую эстетику высшего порядка. Всё переливалось разными цветами. Сине-зелёный, голубой, оранжевый и электрические дуги тёмно-красного цвета. Я замер. На это можно было смотреть часами.
В правом верхнем углу замигал мессенджер – «возвращение». Таймер показывал семь часов шестнадцать минут. Хотелось тут задержаться. Но если превышу время, то штраф в размере стоимости программы -  весь график отпуска станет недействительным.  Дал команду на обратный путь.
Поразило то, что на корабле я оказался через десять минут.
- Выбери спутник, с которого бы ты хотел осмотреть планету перед отбытием.

***
Когда-то наша планета была ужасна. На поверхности всюду торчали растения, жилища тоже были прямо на поверхности, среди растений жили биологические особи чуждой формации, и даже в жилищах иногда появлялись различные неприятные паразиты. От тех диких времён остались только вулканы и многочисленные углубления в коре планеты – «шахты». Древний человек не умел синтезировать материалы, а выкапывал их. Единственно, куда не в состоянии был добраться человек, это океан. Тогда климат был теплее, и вода занимала аж семьдесят процентов поверхности. Когда я эту инфу разместил  в сети Интербрейн, надо мной смеялись – не верили. А ведь это правда. Сейчас такого количества воды нет – она собралась в виде льда на полярных шапках. И ледники, к удовольствию человечества, находятся гораздо ниже по широтам. Но Марианская впадина до сих пор была самым глубоким местом на планете. Когда-то на её дне давление воды составляло около ста десяти мегапаскаль. Сейчас – не более шестидесяти.
- Не беспокойся, не захлебнёшься, ха-ха, человеческий смех, - голос робота на этот раз как-то неформатно булькал, - можешь выходить.

Мои ноги погрузились в какую-то субстанцию, и идти было невозможно. Донные отложения, скорее всего. Ничего не было видно, и я включил подсветку. Этот мир был тих и эмоционально непривлекательным. Зачем я сюда полез? Меня выдернуло из субстанции, разместило горизонтально, и я стал передвигаться. Долгое время было совсем не интересно – всё равно как в капсуле транспорта, если отключить Интербрейн. Через тридцать семь минут по таймеру, я почувствовал какое-то движение воды. Под освещение попали  организмы, где-то тридцать сантиметров в длину. Плоские. Их было около десятка, и они плыли прямо на меня. Движение воды усилилось, и ко мне стало приближаться что-то большое. Это самое большое открыло огромный рот с какими-то невероятно огромными зубами, захлопнуло у меня за ногами, и понеслось дальше. От этой эмоциональной нагрузки у меня произошло что-то странное с выходным сфинктером, и я ощутил влагу у себя в нижней части одежды. Наступило отсутствие эмоций и мыслей.
Какое-то время я просто висел в воде. Мессенджер просигналил «возвращение». Таймер показывал два часа ноль шесть минут. До конца пребывания ещё почти час, но оставаться мне тут не хотелось. Лучше бы  посетил Антарктиду. Там кислородные восстановители, и поэтому действительно свежий воздух.

***
В цивилизованном мире репродуктивные функции человеческого организма гасятся ещё до полового созревания – борьба с перенаселением. С помощью специального излучения воспроизводство становится невозможным, хотя вся атрибутика, включая оргазм, сохраняется. И только у некоторых особей берётся генетический материал, чтобы использовать для поддержания необходимой популяции.
Если бы после каждого маломальского секса человеки плодились, как колонии бактерий, из которых изготавливают пищу, то планета давно погибла. Кроме того, разнообразие сексуальных предпочтений делало секс эксклюзивным занятием, смысла которого я не понимал: каждому юзеру при достижении совершеннолетия, - пятьдесят земных лет, - был положен эро-симулятор. Так же, как когда-то в жилищах стояли ящики для хранения вредной доисторической пищи, сейчас присутствовали эти приборы.
Голос инструктора ушёл в низкую тембральность:
- Всё в соответствии с твоими предпочтениями. Два человека с гендером ноль-семь-восемь. Нимфо-би-фэм. У тебя три часа.
У меня нет предпочтений – не сформированы… Что?! Три часа? Мне симулятор гасит активность за пять минут. Что я с ними буду делать три часа?
- Можешь им про свою работу рассказать, ха-ха, человеческий смех.


Помещение было с убавленным освещением, но видно было всё прекрасно. Посредине стоял лежак, по площади превосходивший моё жилище. На нём полулежали две…женщины, - вспомнил я древнее слово. Одна была со светлыми волосами, другая – с тёмными. На них была какая-то странная усечённая одежда, состоявшая из двух частей – одна часть прикрывала таз, вторая – середину грудной клетки. Грудные клетки у них были странные – с опухолями. На светловолосой одежда была синего цвета, на тёмноволосой – красная.  Визуальный ряд мне понравился. Особенно опухоли.
Я не понял, что со мной происходит, но эмоциональный фон у меня резко изменился – появилось желание прикоснуться к ним.
- Иди к нам, наш хороший, - сказала синяя.
- Тебе будет хорошо, - сказала красная.
Оказалось, что я без одежды, и у меня наблюдается эрекция, да такая, что пальцы на ногах поджались.

Меня сотрясали очередные конвульсии, когда мессенджер дал команду на возвращение. Я покосился в левый верхний угол, надеясь, что там только сорок пять минут. Было на два часа больше.

***
- Это опыт необычный, сравнивать его не с чем. Подобным человеки занимались очень давно, но благодаря своему развитию, оставили подобное в прошлом, - куратор произнёс это как-то эмоционально подавлено.
Мне тоже было как-то странно: ничего не хотелось.
- Это называется «удовлетворение желудочно-кишечного тракта».
Не понимаю, что там удовлетворять? Население планеты питается хорошо и качественно. Пять раз в сутки употребляет питательную таблетку, в которой сконцентрированы все необходимые для организма вещества. Вода строго дозировалась, что бы не было нагрузки на мочеиспускательный контур. Это оптимально, кроме того, человеки перестали болеть. Когда-то продолжительность жизни редко достигала ста земных лет, а сейчас можно согласиться на утилизацию только после двухсотпятидесяти.
- Удовлетворение бывает не только эстетическое, но и физическое. С одним из них, вернее с двумя, ты недавно познакомился. Эти тоже ходят парой. Хе-хе, грустный человеческий смех.

Помещение было огромным. Везде стояли возвышения, похожие на рабочее место, но без панели для Окон. Перед каждым из них стояли сидения, как для рабочего места, но то, что их было несколько, заставило меня задуматься – разве можно работать группой? Я слышал приятные звуки, доставляющие положительные эмоции. На одном из возвышений что-то стояло. Понял, что это для меня.
Когда я сел, то мне ударили в нос испарения от того, что стояло. Мой рот сразу наполнился жидкими выделениями. На удивление, это было приятно. Каким-то образом понял, что это всё надо класть в рот и жевать. И ещё стояли разноцветные жидкости – прозрачная, коричневая, золотистая с белой пеной. Я…ел, - на ум пришёл этот термин из прошлого, - и пил (оттуда же). Кажется, я ел легендарную мясу, заедал репродуктивными органами растений, запивал жгучим белым, ошеломляющим коричневым и радостным золотистым. Таймер показывал сорок пять минут, когда у меня изо рта, с утробным рычанием, пошёл природный газ. После локальной дегазификации, опять накинулся на еду и питьё.
Когда я устал это делать, мессенджер сообщил «пройти в дефекаторную». Два часа ноль пять минут. Схожу, и если там неинтересно, то вернусь – время ещё есть.

Дефекаторная представляла собой небольшое помещение, оформленное драгоценной керамикой. Даже сидение было сделано из материала, который давно не используется – я видел такой в Сети, когда посещал Исторический музей.
Меня поразило то, что над сидением висела надпись, а не панель мессенджера. Надпись гласила «Мимо унитаза не мочиться. Бумагу не рвать и на пол не бросать. Смывать за собой. Уважайте труд уборщиц». Рвать бумагу? Какая богатая цивилизация!
В области брюшной полости образовался комок. Он разрастался, давил, мешал дышать. У меня свело скулы от напряжения и зарябило в глазах. Скинув нижнюю часть одежды я сел на это произведение….О-о-о-о! Мне хотелось просидеть так остаток времени, чувствуя, как из меня в никуда что-то выдавливается.

***
Организм был расслаблен. Покалывало пальцы рук. Ноги не чувствовались. Я приоткрыл глаза, ничего видно не было.
Включился Интербрейн, и голос Юза спросил:
- Ну, ты как?
- Плохо, - вяло ответил я.
- Что чувствуешь?
- Чувствую, что мне надо поработать над своими когнитивными способностями.
- Это что такое и почему?
- Потому что я провёл десять часов на Юпитере, спускался в Мариинскую впадину, не подозревая, что это время можно было использовать по-другому.
- М-да, некисло тебя вштырило, братан. Хорошие таблеточки. И стоят всего по пятихатке за штуку. Вон, у тебя до сих пор хуй стоит и говном от тебя пахнет. Ты вот что, в себя придёшь, сходи вымойся и пей,  кола на столе стоит. Пей обязательно, а то после этой штуки почки «караул» кричат.