Генрих растерянный поднял взгяд,
Не привык слышать он слова мат.
В гневе он был от того,
Что пешкою свергли его. (Король и Шут)

Улица Харченко. Вокруг ни души. Ветер носил жёлтые листья, и, если дорога убиралась хоть немного, то тротуар был завален ими полностью.

Довольно прохладно. Со дня на день должен пойти снег — так думал Ваня Киселёв, поправляя ворот куртки. Он знал, что на его малой родине, на севере Урала, в городе с труднопроизносимым названием снег лежал уже неделю. Прошёл мимо трансформаторной будки и склада. Потом мимо магазина, все три окна которого были завешены баннерами, визуально они составляли единое целое. На первом красовалась надпись «про» и изображён виноград, на втором «дук», палка колбасы и батон, а на третьем «ты» и, что нарисовано, хз.
Откуда-то Ваня знал — Дук-Дук — тайный союз у народов Меланезии. Они появлялись в деревнях в страшных масках, наводя панику на жителей. Посторонних к обрядам не допускали под страхом смерти. Непосвящённые должны были верить, что это духи умерших, а не люди. Во главе союза стоял Тубуан. Имя чел запомнил хорошо. Дух, женского пола, который никогда не умирает. Ваня неожиданно почувствовал постороннюю, чужеродную энергию, она нахлынула, вогнав страх в самые его кости. Как будто увидел лицо женщины, её длинные, вьющиеся волосы, и понял, что не умирает дух потому, что не умирает знание о нём, что знание вышло далеко за пределы местности, в которой эта тема является частью культуры, и сделало его бессмертным. Дука — дух умершего. Страх внутри усиливался с каждой секундой. Дук — ты. Парня бросило в холодный пот.

-Дук — а! — повторил Ваня.

Мир вокруг показался ему ненастоящим, трансформировался в шахматную доску, на которой он был одной из фигур, пешкой, играющей за чёрных.

Дук — ты! И не было никогда такого парня Вани Киселёва в реале, всего лишь вымышленный персонаж на просторах сайта посвящённого шахматам. С другой стороны, «про», недописанная книга под названием жизнь — про него. И если он пешка, если человек, двигающий фигуры, теряет темп — ещё не значит, что это проигрыш. Наоборот, можно ходить от соперника. Подловить его, когда партия достигнет своего апогея, обмануть, лишить ведущих фигур и выиграть. Так то. Шахматы начинаются ни в тот момент, когда все фигуры выставлены на доске, нет, когда их осталось всего несколько. Игрок вынужден думать над каждым ходом, и каждый ход может оказаться последним.

Улица Харченко — та самая прямая, пройдя по которой почти до конца доски, при поддержке других фигур, Ваня мечтал зажать, словно в тиски, белого короля. Заставить капитулировать, увидеть падение и агонию противника. Если бы ему было суждено погибнуть в партии в первых рядах, когда кто-то сильный сдавал одну фигуру за другой, он сделал бы это во имя общей победы, но судьба даровала ему дойти до конца и сыграть последнюю, решающую роль. Ваня верил, соперник не станет дожидаться мата, он сдаст позиции раньше. Осталась всего пара ходов, смертоносных, а главное, очевидных. И Ване, чёрной пешке на шахматной доске, суждено было устоять.