Сегодня я отмечаю свой тридцатый День Пограничника, так что это праздник особенный – юбилей. А ведь знал людей, которые только один отметили… Первый свой праздник я встретил в 1992 году, на заставе, отъедаясь после учебки, которая нынешним инфантилам могла бы показаться адом. Пишу это текст, потихоньку напиваясь на радостях.

1.
Когда учебная застава заступала в наряд по части, моей вотчиной был  КПП. В принципе, неплохой наряд, чистенький. Только если ты не мерзляв. Учебка находилась в Калининградской области, в шестидесяти километрах от моря, окружённая с трёх сторон болотами, а с четвёртой – Государственной границей с Польшей. Сырость была такая, что по утрам на погонах иней вырастал высотой с иголку, а ветер заставлял пихты расти изворотливо – дул не смолкая, как ныне дурачок в Интернете.
Не, конечно, самый козырный наряд был по бане – тепло и мало работы. Кроме того, при тотальной антисанитарии, - мылись один раз в десять дней, - отодрать свои телеса от говна и пыли было блаженством.
Самым страшным нарядом был подхоз – за свиньями говно убирать. Этот наряд  у нас участвовал в мотивационной схеме курсантов – если плохо учишься, то готовься к вонючей телогрейке, сну в размере одного часа за сутки, и к двум дебилам-подхозникам, один из которых твой дед.*
Так что КПП – вполне нарядно. К тому же людей видишь. Да и служба простая – открой ворота, закрой ворота. За сто метров узнай офицера, метнись в дежурку и доложи, что мол идёт такой-то – это было важно, так как начальник учебной заставы, а во время наряда – дежурный офицер по части, - был горьким пьяницей. В то время он обменял свой свежеотремонтированный нами «Запорожец» на бочку польского контрабандного спирта в ОКПП*, гулял.
- Товарищ майор! В часть следует начальник штаба отряда подполковник Амосов!
- Не п-препятствовать, - ухмылялся тот. 
Ещё бы. Боевой офицер, прошедший Афган*, заикавшийся по контузии. Господи, он,  кажется,  мог стрелять вообще из всего, и даже убить зубной щёткой. При нас он показывал, как стрелять из РПГ с четырёхсот метров:
- А с-сейчас б-бензооо- бак! – и бензобак от расстрельной «шишиги» послушно валился на землю от учебного выстрела*.  Что ему какой-то подпол с девичьим лицом?
Сон на КПП был положен как в любом наряде – четыре часа. Но это ничего не значило: бдящий свой кусок ночи курсант был одет в овчинный тулуп и валенки – можно было в этом наряде просто упасть в сугроб и подремать. Отдыхающий спал в это время в комнате для свиданий, на жёсткой лавке, без удобств. Так что на воздухе было даже интереснее.
Плохо было утром.  К шести часам мы должны были стоять красивые и опрятные, в шинельках и сапогах начищенных, не смотря на заволакивающую регион грязищу. И отдавать честь приходящим послужить Родине офицерам.
Особенность: у нас не было парадных перчаток. Их старшина заставы* выменял у кого-то на сухпаёк перед ревизией. Наличие шинели не подразумевает руковицы-трёхпалки, только перчатки. Руки в карманы не засунешь – по сроку службы не положено, дергаться и потирать ладони нельзя – портишь эстетику воинской службы, и вообще.

До сих пор редко ношу перчатки зимой. Если уж совсем ниже двадцати, да и то – тоненькие, шерстяные.

2.
Ещё немного о КПП.
Стояли в наряде два курсанта и скучали. А тут мимо какой-то мужик идёт. Ну, один из курсов возьми и скомандуй со скуки:
- Стоять! Подойти ко мне! Предъявить документы!
А тот от них дёру дал. Зря, очень зря. Учебка – один сплошной фитнесс-клуб, мы там минимум бегали три километра, по воскресеньям на утренней зарядке. А так бывало и по двадцаточке  в день, да ещё со всяким хламом на себе, типа вооружения и всяких приблуд.
Стоит ли говорить, что орлята очень быстро настигли несмышлёныша, повалили на землю и слегка попинали для успокоения.  Оказался пшезом. Нарушителем. Как он просочился через местную заставу – история умалчивает. Но два курсанта, на третьем месяце службы, поехали в отпуск на десять суток плюс время на проезд до места проживания.
Особенности: Пограничник должен стрелять как ковбой и бегать, как его лошадь
Особенности: Пограничник, бегущий за нарушителем, бежит за своим отпуском.
Если бы поляк тогда просто улыбнулся и прошёл мимо – его бы никто не тронул. Нервишки плохие.

Я тоже как-то испытал трепет предвкушения отпуска. Даже два раза. Это было уже на заставе, и мне очень запомнился  второй раз. Мы тогда задержали злодея, утомившего округу. Ещё и вооружённого топором и ножом. По итогам меня чуть на дизель не отправили. Да, мы немножко отрихтовали персонажа – сняли ремни и забили бляхами, чтобы «мяу» сказать не мог. Не подумайте, мы не садисты, просто мы хотели вернуться домой живыми. А ответственный по заставе выпустил нас на задержание без оружия, - побоялся этой самой ответственности.
Особенности: долбоёбы и мрази есть везде, даже в таких элитных войсках, как пограничные.
На дизель я не поехал, даже на губу не попал – у нас её тупо не было, но и в отпуск тоже «у меня его тупо не было».

3.
Снабжение учебок, отрядов и застав существенно отличаются.
Есть коэффициент снабжения Пограничных войск относительно шурупов* - он составляет 1,4. То есть, у нас лучше обмундирование, лучше питание и вообще всё лучше на сорок процентов. Мягко говоря, это не совсем так. У нас это дискретно. Застава – рай, отряд – жопа, а учебка – глубокая жопа.
Да, даже в учебке у меня были сапоги юфтевые и кожаный ремень – ещё бы, столько пробежать по говнам болотным, и столько навешать на ремень при этом…

К нашей учебной части примыкала часть спецсвязи КГБ. На удивление, у них были чёрные погоны, как и у всех связистов. Некоторые неокрепшие души пытались перевестись к нам – ведомство-то одно, но немного повисев на заборе, и посмотрев, как нас ебут, разошлись, в раздумьях. Ну ещё бы…

В учебке нас кормили плохо. Нет, не плохо, а хуёво. Даже той мерзости, чем нас кормили,  нам было мало. До армии я подтягивался пятнадцать раз – а я не умею подтягиваться технически, только на физике, - на третий день смог подтянуться три раза. Символизм.  Ели на скорость – курсовые сержанты этой едой брезговали, и поэтому уже через две минуты можно было услышать «заканчиваем приём пищи… застава … встать!.... Въебали строится перед столовой».

В отряде я был мало – когда распределяли на заставы, и когда ездил в командировку на юга. Надо же, писал рапорт в Армению, меня отправили под Питер, а потом сослали в Таджикистан, за вольнодумство и пугачёвщину. Хорошо, что ребята мне отдали все свои деньги на дорогу. Я там питался в чипке.  Даже был удивлён, что месяцев восемь назад я ел ещё большую блевотину, причём с удовольствием.
Да, нам раз в два-три месяца привозили полтуши коровы. На штат заставы – сорок два человека. А нас девятнадцать рыл удивлённых смотрело на говядину. Ещё нам по осени завозили четырнадцать тонн картофеля, тонну моркови и тонну лука. И шесть поросят, которых мы откармливали и с жалостью забивали. Я ещё опоздал – до меня был курятник, и там курицы были. Но их ребята сожрали по внезапному голодняку.

Особенности:  Мы – мультикультурная страна. На одной заставе нашего отряда имени Ю.В. Андропова был ПТН* на острове. И приехала туда проверка, но никого не нашла – все рыбу ловили. Очень хотелось есть. Вернее, нашли двух полуголых страшненьких женщин, которые не говорили на русском, а говорили на языке наиболее вероятного противника. На финском. Они приплывали к острову, кормили наших, а наши их в благодарность трахали. Юкси, какси, колме, нелья….У нас самоучители финского были. Вииси, куусе, сейтсемен. Не поверите. Юхдякян, кахдокян, кюммененн…

4.
Благодарность – наше всё.
Что вы знаете о поэзии? Ничего вы не знаете
К нам на заставу из ближайшего посёлка приходила поэтесса Наташа. С говорящей фамилией – Самодурова. Она читала нам стихи, а мы… мы скоты, несли её обратно на руках, в посёлок, истраханную вусмерть. Я думал, что она никогда больше не придёт. Но оно настойчиво приходила, обрадовать стихами. Ну… Знаете, смешной случай – часовой заставы Дыдыч ебёт Наташу в спортзале, девочка шепчет стихи, а у Дыдыча автомат, который он не снял, бьётся мушкой о гриф штанги. Идиллия. Два чухонца нашли друг друга.
Особенности: спортзал был кинозалом, мы его просто переделали

5.
- Куда, ты, Баски! Тебя же там грохнут!
Сержант Басинский усмехнулся
- Я всё равно умру. До тридцати не доживу. Я же с Брянщины, меня Чернобыльское облако накрыло.
На заставе мы его называли «Лизун». Не подумайте хорошего – он был очень похож лицом на персонажа мультика «Охотники за приведениями», на приведение Лизун. Одна морда лица. Смешной парень.  Мы тогда мало улыбались – случилось нападение на нашу заставу в Московском Погранотряде, в Таджикистане. Из девятнадцати человек рапорта написали десять. Забирали четырёх.
- Баски, ты ведь и стрелять не умеешь! Ты – никчомность, отзови рапорт.
- Да не ссыти вы, месяца через два вернусь. Ты ж, Геш, вернулся?
Если честно, там весь берег был заминирован, и на минах только ишак подорвался. Два дня выл, пока не разрешили его пристрелить.
- Я вернулся, долбоёбушка, потому что у меня была крутая учебка. Да и был в Пяндже, а тебя в Московский отряд направят.
- Да насрать.
Через два месяца трое вернулись на заставу. Сержанта Басинского убили в первый же выход. Ему залетела пуля под бронник, превратив в кашу его правоё лёгкое. Его довезли до Душамбе, там он и умер.
Особенности: выживают не сильнейшие, и не всегда умные, а просто везучие.
Старшина заставы принёс нам водки.

6.
- Гешин
- Я!
- Говорят, ты у нас кэ-ра-тист?
- Никак нет, товарищ капитан! Рукопашник
- Отлично. Пойдёшь выкапывать столбы
Не смейтесь. Застава – это родной дом. Мы работаем только для себя. Очень похоже на кибуц. Но это не точно
Как-то пришлось закапывать столбы – мне поручили создать будку для разряжания оружия, которой на заставе не было. Я выпросил человека и неделю срока.
Человека мне выделили моего призыва, поэтому мы друг другу кивали и расходились по интересам – он плескаться в ледяной воде Финского залива (он из Барнаула, никогда моря не видел), а я забирался на крышу ПТН* и там спал.
За неделю мы с друганом сделали четыре вещи – срубили четыре сосёнки, и вкопали их на месте. 
Через месяц нам сказали, что если завтра не будет будки, то мы оба уедим туда, где три месяца в году холодно, а остальное время – очень холодно.
- Что думаешь, Серёг? – мрачно посмотрел я на столбы.
- Поедем в Воркуту, - вздохнул он.
- У тебя пила есть?
- Да, месяц назад взял у Капканова. А тебе зачем?
- Пилить
Доски оставались от старой заставы, хорошо что на дрова не пустили. Гвозди можно было надёргать и выправить. Зелёной краски на складе у старшины не было, но нашлась синяя и жёлтая. Я хорошо учился в школе – будка была готова. Мы ещё пребрежный песок в стенку засыпали. Умучались, и вылезли с работ только к Боевому расчету.
Особенности: мерзавцы, лентяи и просто прекрасные люди.

Пояснения:
один из которых твой дед.* - в ПВ дедом становятся через год. Осенний дед – осеннему сыну дед. Очень удобно.
на бочку польского контрабандного спирта в ОКПП*, гулял.  ОКПП – Это не КПП. Это отряд, который пропускает гражданских туда и обратно. Речь идёт о городе Багратионовск
Их старшина заставы* - старшина в этом случае не звание, а должность. Типа завхоза. С ним нужно дружить.
Боевой офицер, прошедший Афган* - первыми в Афган вошли Погранвойска, и последними из него вышли. После того, как генерал Громов, вихляя жёппой, шол по мосту, наши там ещё почти три месяца оставались
от учебного выстрела*.  Имеется в виду учебная граната для РПГ-7В. Боевая тоже называется «выстрел»
относительно шурупов* - «шуруп» - презрительное наименование всех войск, кроме ПВ. Они пилотки на голове носят – как раз под отвёртку. Есть у пограничников уважение к мореманам «чёрные» и ВДВ «шнурки»
. На одной заставе нашего отряда имени Ю.В. Андропова был ПТН* на острове – Пост технического наблюдения. Грубо говоря, у тебя под мордой монитор РЛС, в ухи жужжит куча радиостанций, на которых говорят суда. Именной отряд – это наказание. Устав и все дела. Хорошо, что я спрятался на заставе