Пролог.  Мчатся санки с горки.

- Шеф, курить у тебя можно?
- На здоровье! – разрешил я, и поставил на нейтралку. Окончания пробки не видел даже навигатор в разрешении двух километров. Варшавка стояла в центр так, как будто все решили, что впереди счастье.  Но я точно знал – впереди  Большая Тульская.
- Сколько у тебя диоптрий, командир? – подал голос пассажир, флегматично стряхивая пепел за окно.
- Что?
- Очки, спрашиваю, на сколько. Я вот линзы ношу,  и нос не натираю. Левый у меня минус пять, правый – минус четыре.
- А! У меня оба минус три.


Вообще-то, меня природа наградила стопроцентным зрением. Очки, – простые декоративные стекляшки, - я стал носить на позапрошлой работе. Очкарикам доверяют, считают их умными и совсем неконфликтными.  Некоторые люди относят их, по индексу «няшности», к уличным котам - настолько очкарики трогательны и безобидны. В конфликтной ситуации это пренебрежение даёт время подумать, оценить свои шансы. И врезать по неумному лицу оппоненту со всей няшностью блохастого крысолова. А в своре коммерческих управленцев очки нагоняют солидности, как трость Ручникову.
Когда я устроился в такси, появился ещё один качественный плюс – можно не надевать маску, очки запотевают. Этот аргумент действует даже на озлобленных Свидетелей Ковида – лучше закашлять, чем разбиться. Отменить заказ и покинуть салон уютного «Солярис» с русским вежливым водителем, ещё никто не решился.

Позапрошлая работа. Тихий кошмар возвеличивания себя в своей нужности Компании. Удивительный симбиоз поэзии и выгребной ямы. Это тот случай, когда даже в столовой у тебя нет минуты. рассчитаться за свой поднос с едой – постоянно звонят. В глазах кассира – понимание. В моей самооценке дополнительный плюс – смотрите, какого важного человека вы имеете честь кормить, дешёвки. Яркого представителя пластмассового мира (по Летову) и пластмассовой зарплаты (по карте Мастер).
Женщины есть, сразу две. Дискретно, но знают друг о друге. Им я импонирую тем, что не сильно требователен – достаточно мне льстить в разговоре, и молчать, когда разговора не желаю. Можно даже не сильно усердствовать в сексе, и так затрахан выше крыше. Всех участников движения устаиваю эти ПДД, и менять их никто не собирается.
Позапрошлая работа.  Это была не работа, а snuff – смерть в кадре. Когда сообразил, что  так и помру между планами и отчётами, между срывов голоса на совещаниях и срывов голоса на подчинённых, я задумался. И уволился. Неожиданно для всех, в том числе и для себя.

Прошлая работа. Это было не работой, а любимым занятием. На сбережения я запустил один магазин с разливным пивом, через два месяца – второй. Привлёк поставщиков с ближайшего рынка, они мне поставляли некондиционную сушённую рыбку. Много, и на реализацию – спасибо позапрошлой работе, засрать мозги я умел уже на этапе знакомства.
Через полгода выручки хватило на третий магазин. Долго искал площадь, но рядом не было. Оказываться в разных районах перед открытием и сразу после закрытия я не умел, поэтому смирился и копил деньги на мечту. Конечно, продавцы подворовывали, но ребят я не трогал, просто намекал, что знаю про их гешефты. Они разумно не наглели, и воровали исключительно с прибылей.
И вот, скопилась у меня сумма для мечты. Отыскал дешёвую площадь, сделал там ремонт недорогой, и открыл пивной бар. Никакого алкоголя, кроме пива. Разного. Один и тот же сорт мог быть английского способа варки, индийского, австралийского, сингапурского. Немецкое пиво из Китая и Аргентины, ирландский  эль из Мексики,  пшеничное из Канады. Пафос и самодовольство, бар крафтового пива. Конечно, бармены подворовывали, но специалистов надо беречь. Если в магазинах у меня было двенадцать SKU, то тут нарисовалось под пятьдесят. На три крана со стандартной разводкой это было много, пришлось вносить рацпредложение.
Для раскрутки места (назвал «Бирцайт»), нанял продвиженца по соцсетям и, но он ничего толком не сделал. Набить ему морду не представлялось возможным – он залёг где-то на тёплых островах, и я чувствовал, как он курил травку, купленную на двести долларов лоха. Нанял голодную музыкальную группу с симпатичной певичкой, но они старались голосами в никуда.
Смотреть на это было больно. И тут грянул карантин
Народ пропал. Не дремали только фискальные службы. Бар сожрал всё. Сдуру оформил кредит, веря в светлое будущее, но деньгами ситуацию было не спасти – разве что заказать пожар ради страховки.  Но меня покинула рациональность. Протухала моя мечта, и запах от неё шёл грустный – стравленной во взблёве дешёвой водки. Самым обидным было то, что в туалете моего бара ни один мальчуган не трахнул ни одной девчонки, а значит бар даже не прошёл инициации во взрослые, своей «Бар мицва».
Вскоре я лишился бара, магазинов, девок, денег и перспектив. С месяц где-то пропивал остатки денежных средств, а когда перешёл на «девятку», остановился. Уже стало видно дно. Ещё немного, и я у продуктового буду стрелять мелочь на бутылку тошнотворного шмурдяка.
Устроиться в торговую организацию простым манагером я не мог – мешала директорская запись в трудовой. И директором не мог – единицы находили места через знакомых более высокого круга ада, а большинство  наполняли биржи труда. Кризис сразу всего. Сплошная безнадёга, импотенция и растерянность. Моль летает среди оседающей пыли моей никчёмной жизни.  Хотелось работать много, как дизель в Заполярье, и получать впечатления. Устроился в такси.

Часто таксисты рассказывали мне, что они бизнесмены, а драйверят ради отдыха. Я усмехался, но молчал. Я и сейчас буду молчать – ни одному пассажиру не стану рассказывать, что у меня было своё дело. Стыдно.


Изменил масштаб навигатора – до Третьего кольца пробка, и на ТТК тоже полчаса размышлений. Доползли до Детского мира. Перед ним ушёл вправо. «Маршрут перестроен» -сообщил навигатор. Повернул на первый Нагатинский, свалился под горку на зелёный свет, умчал к набережной. «Маршрут перестроен». Какой же он нудный, а? На набережной камеры только в сторону центра, надавил тапок и через минуту выруливал на метромост. «Маршрут перестроен». Блядь. После моста выскочил на Трофимова, повернул направо, в Южный порт. Свернул на Второй Южнопортвый «Маршрут перестроен». Дал дугу до Пьяной дороги, и свернул на неё. «Маршрут перестроен». (Я когда-нибудь плевком собью спутник, который раздаёт навигацию). Хоть что-то стабильно – ямы на этой дороге и двадцать лет назад коварно предлагали поиграть в старенькую игру «Ага! Подвеска!». Выскочил в Печатниках, покосился на дома - кукурузины, построенных на месте взорванного дома, тихо доехал до Шоссейной, и повернул направо.
Остановились у ворот женской тюрьмы. «Мы на месте» - радостно сообщил навигатор.
- Да соси ты уже конька морского, лишенец, - прокомментировал я, забыв о пассажире. С испугом оглянулся. Паренёк томно улыбался.
- Это ты мне, грубый мужлан?
- С вас восемьсот рублей.

Оценка: Одна звезда. Водитель вёл себя грубо.

Эпизод первый. Удачный пассажир

Перед выходом на работу следует выпить много воды, и съесть какой-нибудь цитрус (у меня это лимон). Потом надо сесть перед телевизором, и смотреть новости. Желательно, посмотреть всех, как проституток – Россия 2, Россия 24, Евроньюс, «Дождь» и что-нибудь украинское. Минут через пятнадцать оглушительно захочется  ссать. Терпи, самурай, ещё пять минут. А вот когда перед глазами побежит рябь, то беги в туалет, и не вздумай отливать стоя – смиренно сядь на унитаз, как первоклашка за парту, и отдай природе лишнюю влагу. Гарантия, что ближайшие три часа ты не захочешь. С собой возьми воды, не более литра, желательно минеральной. Пей маленькими глотками.
Кури мало, жвачку не жуй. В бардачок положи шоколадку. Когда умотаешься, освежит.

- Сто двадцать три… Сто двадцать три…
- Да, слушаю.
- Заказ видишь? Ты рядом.
- Да, беру. Спасибо
- Удачного пассажира!
Комиссия агрегатора входит в стоимость ежедневной платы за машину, поэтому у нас добрые отношения. А если двум-трём операторам рассказать по анекдоту, то они заказы будут стараться закинуть тебе. И неважно, что ты на пару километров дальше.
Ехать до клиента минут десять. Ставлю «через две минуты» - навигации эту опцию перестали доверять.
Надо забрать человека от кабака в Орехово. Когда-то этот шалман назывался «Обжорный зал». Там даже справляли свадьбы. Сейчас это что-то вроде закрытого клуба для своих,  – не информированный  человек, желающий поесть и выпить, просто пройдёт мимо стареньких дверей, обитых потемневшей рейкой. Буянящих андреналинщиков тут быть не должно. Хорошо, если пассажир будет не сильно пьяный – везти аж на Щелчок, Девятая Парковая.  Может задолбать трепотнёй, может уснуть, может… Да всё, что угодно.

Не успел подъехать, как задняя дверь открылась, и кто-то уверенно сел в салон.
- Добрый вечер, - сказал кто-то, - мы можем ехать.
Мельком глянул в зеркало – какой-то дядька в спецовке, как у крановщиков.
Двинулись. Подлый навигатор показывал маршрут по МКАД, но я не люблю эту дорогу – из-за отсутствия вариантов. Будет пробка – будешь стоять, альтернативы нет. Мне помнился более живописный путь.
На Каширке развернулся в сторону центра. «Маршрут перестроен» - квакнул предатель. Пассажир не возражал. Судя по звукам, он что-то набирал на клавиатуре телефона.
С Каширки ушли на Андропова, у Коломенской нагло усмехалась небольшая пробка до моста.
- Музыку включить можно? – спросил я потребителя услуг, почему-то оробев.
- Как будет угодно.
Вызвал хранилище, решил поставить подборку блюза. Нашёл дорожку, включил. Мы выехали на мост. Заиграли первые скупые звуки, обещая спокойствие и умиротворение. Через триста метров я понял, что играет не блюз, а  сборник Мамонова с названием «Такси-блюз». И ход с козырей – песня «Бутылка водки».
С заднего сидения возражения не последовало, и мы расслушали бутылку  почти до Таганки.
Когда вырулил на набережную Яузы, Пётр Алексеевич интимно сообщал слушателям, что он всё равно сегодня напьётся. А при въезде на Сиреневый бульвар отстаивал интересы своей мухи.

Приехали. Унылые пятиэтажки, серые, как судьба этого мира.
- Сколько с меня? – вернулся в реальность  пассажир.
- Тысячу четыреста тридцать. По возможности, без сдачи.
- У вас карта к телефону привязана?
- Да.
- Я вам переведу. Вот. Ловите. А что за музыку мы слушали?
Сообщение от банка. Сумма поступления – 2000 рублей.
- Звуки Му
- Странная фамилия. Тоже тувинец что ли?
Мужик выбрался из салона. и устало пошёл к подъезду.
На спине устало  светоотражались буквы «МЧС».

Оценка: Пять звёзд. Хорошая машина


Эпизод второй. Жертва инцеста.

- Шеф, твою мать, уже пятнадцать минут тебя жду! Замёрз, как сука..
Я промолчал. Заказ свалился мне пять минут назад, но лучше не спорить.
На переднее сидение плюхнулся парень, и его реально трясло. Салон наполнился ароматом водки, употреблённой без закуски. Стекло слегка запотело.
Глаза у паренька были ошалелые, как будто он только что  вырвался с шабаша иеговистов.
- К-командир, прошу – по дороге магаз или шаурмяшка – тормози, хочу еды и пива. Т-твою мать…
Удивительно, но его просьба была услышана мирозданием – через пятьсот метров нашёлся невзрачный продмаг и стекляшка с шаурмой. Пассажир аж взвыл утробно, чуть на ходу не выпрыгнул.
Вернулся минут через пятнадцать, с шаурмой, двумя бутылками пива и бутылкой воды – для меня. Да, помнить о таксисте может человек, действительно настрадавшийся.
Первым делом он вцепился в еду, брызгая соусом на панель и роняя элементы салата на коврик.
- Мммм, бллл, ммм… - урчал детдомовец, - А фы снаш, паэму эм..
Открыл пива, брызнув на стекло
- Ты сам откуда, командир?
- Москвич, - признался я.
- Коренной?
Чёрт, мне никогда не нравилось это выражение. Этакая оценка прав на исключительность. Во-первых, настоящий москвич не бывает шовинистом, а во-вторых, очень похоже на тройку лошадей – коренной, пристяжные…
- Братиш, извини, если чего не так говорю, - оценил моё молчание пассажир, - я сам из Перми. Северный Урал, знаешь? Так вот, у нас дома говорят как в Питере – «шаверма», а не «шаурма». Не знаешь, почему? У тебя сто один и семь ловится? Меня Ромой зовут.
Эта волна у меня была на кнопке. Воткнул «Наше радио». Заиграл «АукцыонЪ»
-  Алексей. Знаю. В Москве это название появилось вместе с авторами. На их языке – шаурма.  В Питере – через порт, и письменно, на английском, с «дабл ю». Пролетарии порта дабл ю прочли как «в».  В Пермь, как понимаю, питерские добрались раньше.
- Везде эти питерские, мать их, - погруснел  Роман и хлебнул пива.
Минуту ехали молча. Потом пассажир ожил:
- Меня тут девки чуть не угробили, прикинь. Еле вырвался. Катюха позвала на ночь поразвратничать, а у неё сеструха в гостях. Из Питера приехала, курица. Мордашка так себе, но тельце упругое.
Всё начиналось вполне пристойно. Свет погасили и по койкам. Мы с Екатериной, подождали, как сестра заснёт и стали  трахаться тихонько, чтобы Олю не будить, а та и не спит совсем. Перелезла к нам со своего дивана. , Катя пыталась возражать, да сеструха её за сладкое место  схватила по-родственному. И взасос целовать начала. Потом…эээ…Короче, узнал много нового. Три дня у них проторчал. Жрать в доме совсем нечего, водка одна. Как-то ночью сделал вылазку на кухню, нашёл кусочек сыра, съел. Сахар ел из сахарницы, луковицу отыскал.  И ведь в магазин не сходишь – они мою одежду застирали. Два раза.  Девки–то на диете, водка и секс. Вот, видимо, и решили, что у меня член автоматический, а яйца – блок питания к нему. Кормить базу не надо. Ну, у меня и выключился на смазке. Ну да, Оля сестре задницу чем-то смазала и говорит мне – люби свою невесту в попу, я посмотрю на ваш семейный быт.  Мол, сестрёнка у меня одна, должна заботиться о её здоровье… Умгу.. Только прикоснулся, а смазка-то – холодная. У меня и упал. Девчонки реанимировать пытались, да только хуже сделали – хер натёрли и задницу расцарапали. Через полчаса  интерес ко мне потеряли. Поспорили немного о том, кто из нас троих лучше писку лижет, обсудили Ольгиного мужа в сугубо негативном ключе, потом о каком-то сериале поговорили… и засопели.  Ну, я одежду снял с сушилки, натянул и ноги оттуда. Хорошо, что телефон и бумажник в прихожей на полочке лежали. Зайти к ним в комнату я бы не смог… Вот здесь направо и в этот двор. Ага. Чем обязан?

Моё мнение, что психотерапевты у нас всегда будут голодными. Потому что есть проститутки и таксисты – можно выговорить свою боль и свои страхи. Скорее всего, этого человека больше не увидишь, поэтому стыдно не будет.

Оценка: Без оценки. Затрахали человека.