с бутылкой армянской «конины»,
засунув сулгуни в карман,
я шел на твои именины.
впустила, сказала - шарман!

похожа на Крупскую в ссылке,
в колготах, с лорнетом в руке, -
отважно открыла бутылку,
я скромно сидел в уголке.

хрустально звенели стаканы,
а после(кто может постичь!?) -
я сразу же вылетел в Канны...
сбежал, как Владимир Ильич.

не то, что бы я испугался,
но все это странно, мон шер;
мой туго завязанный галстук,
твой черный старинный торшер,

и свет красноватый в прихожей,
и двое у входа в подъезд,
укрытое бархатом ложе,
торжественных слов анапест.

пускай меня часто ругают,
ну что ж, по мощам и елей.
сегодня - прости, дорогая, --
мне рано еще в мавзолей.