- Девушка, а как Вас зовут?

- На бейдже написано! - грубо ответила кассирша строительного магазина подозрительному, неопрятному, высокому как каланча, с острым и лысым черепом и ушами как у чебурашки, покупателю.

- Е-ка-те-ри-на! - по слогам прочитал покупатель и малахольно улыбнулся. - Спасибо!

- На здоровье! - буркнула кассирша, только заступившая на свою первую смену на новой работе, но покупателя уже и след простыл. Правда через два часа он снова появился.

- Екатерина, прощения мя алчу, ибо содрочимши на Вас! - волнуясь, сообщил он кассирше.

- Шо?! - не поняла кассирша.

- Есмь возвеличил и нарисовал в голове нагую и развратную, затем эксплуатировал в сатанинских целях. Я содрочимши, Екатерина! Прощения мя алчу!

- Вы... вы издеваетесь? Я сейчас охрану вызову! - заволновалась Екатерина, осознав, что имеет дело с сумасшедшим.

Тут к кассе подрулила начальница смены кассиров - Мила. Разбитная дама "глубоко за сорок".

- Что, Катя, и на тебя содрочили!? Добро пожаловать в наш клуб. Это Игорёк. Местный псих. Игорёк, чё новеньких пугаешь?

- Прощения мя алчу!

- Прости его, Катя, а то не отстанет. Он безобидный. Сначала подрочит на тебя, а потом прощения просит. Преступление и наказание по классике. На нас уже всех "содрочил" и не один раз.

- Содрочил, Екатерина! - завыл псих, - Прощения...

- Да прощаю, прощаю, дрочи на здоровье! - наорала на него новенькая.

Игорёк втянул голову и, загадочно улыбаясь, побежал к выходу.

- А чего он так странно всё? - спросила у Милы Катя.

- Ну типа согрешил дрочкой. Отсюда - "содрочил". Лет пять к нам уже ходит как в бордель. - стала рассказывать Мила, - Директор тут дочку свою устроил. Чтобы училась с людьми работать, не росла идиоткой. Мы её, как и тебя, проинструктировать не успели. Дак тут такое было... Она всё осознать не могла, что на неё, дочь директора сети магазинов, содрочили...

- Жесть!

- Ага. И Игорька прощать не хотела. А он, если его не простить, штаны снимает и просит наказать. Так-то. Дело кончилось тем, что дочка дура-дурой, а психолог тонкий. Сказала, что сама на него содрочила. Игорек просил покаяться, а дочка его нахуй матом отборным. Убежал в слезах, бедняга. Неделю не было. Обходил её потом стороною. Я бы тоже так от психа отвязалась, да язык не поворачивается такую пакость сказать. Да и что с меня, убудет?

- Да, пускай хоть кто-то... - согласилась Екатерина.

- Пускай! - вздохнула Милка. И обе грустно задумались о своём, о женском.