Прошу поручить подчинённым сотрудникам установить свидетелей из числа лиц, причастных к занятию проституцией и проживающих в районе совершения преступления по факту убийства гр. Нартовой В. К.

Установленных лиц допросить в качестве свидетелей.

Собранные материалы направить во Фрунзенскую прокуратуру на моё имя

Ст. следователь прокуратуры Фрунзенского района мл. советник юстиции Аксёнов К. А.

Резолюция: т. Пятницкому, пр. исполнить в установленный законом срок.

****

Вздернутый носик, невинный игривый взгляд, зелёные глаза… от неё пахло сексом… нет, подмывалась… наверное.

- Фамилия?
- Косолобова…
- Имя?
- Мария Ивановна… в паспорте же есть, у вас паспорт…
- Родились где?
- Любань…

Всё шлюхи из Любани что ли? Третью привозим – Любань… есть в этом что-то… Любань… Любовь, нет?

- Число, месяц, год рождения?
- 8 марта 1982 года, да вы в паспорт гляньте…

Всего 17 лет, мамочки… откуда ты, чудо?

- Я допрашиваю вас в качестве свидетеля по уголовному делу по факту убийства…
- Кого? Его убили?
- Убили.
- Кого убили? – испуганный взгляд

- Кого надо, того и убили. Я предупреждаю вас об уголовной ответственности за отказ от дачи показаний или дачу заведомо ложных показаний… распишитесь вот здесь – опер протянул бланк протокола и ручку.
- Ах, да, конечно…
- Быстрее пишите, что вы там выводите, «Войну и мир»?
- Товарищ милиционер… я пишу плохо… я ж деревенская…
- Ну да, коров доила, теперь мужиков – съязвил опер – движения одинаковые

Машка закатила глаза – сама невинность…

Можно ли писать о правонарушителях с симпатией? – Машка – а что Машка – смазливая девчонка, выросшая в деревне на хлебе и парном молоке, поехавшая мыкать счастье в город.

Потерявшая стыд вместе с невинностью на подоконнике туалета в клубе местного СПТУ.

Разбитная, весёлая, стрижечка каре, крашеная, блондинистая. Сиськи аккуратные, попка – всё при ней. Мозги не обязательно – а чо такова?

Приехала, помыкалась – и в шлюхи, а куда ещё?

Эх, Машка… Машка ты и есть… не успела толком клиентурой обзавестись – мусора приняли. Ни за что, понятное дело. 17 лет тебе, Машка.

Не понимаешь, куда влезла. Ноги раздвинула – и в дамки… как просто всё…

К десяточке количество трупов товарок твоих маньяк накрутил. А сколько вас таких братва по синей лавочке до смерти забила? И СПИД не спит… да нет, с гондоном ровно всё – скоро тебя на «побелку» посадят – там ты от общего шприца и цепанешь…

Опер старался не думать о ней – конвейер – полный коридор не допрошенных. Ночь скоро, быстрее надо. Эту, потом вон ту, потом вот эту. Да, отметил – возможно подтянуть потом – в Кондуите поставил значок – возможна вербовка, идёт на контакт. Чтобы никто не догадался – NB – «нота бене» - очень важно.

- С какого времени занимаетесь проституцией? – официальным тоном спросил Вадим.
- Я ей не занимаюсь – я по любви – наигранно смутилась Машка, уперев глаза в стол.
- Кого знаешь из оперов? Не для протокола спрашиваю… – Вадим демонстративно бросил ручку на стол, пытаясь выяснить, приняли ли её родные «органы» в агентурную сеть. Или пока нет… - вряд ли обойдут, молодая, красивая…

Ударив по двери ногой, в кабинет ввалился Клейстер с чашкой чая в руке.

Оценив формы и личико задержанной, Клейстер присвистнул и из за её спины показал Вадиму большой палец, мол, ничосе, здоровская…

Подмигнув - тут же смылся, опрашивать Машкиных товарок.

****

Вербовочную беседу решено провести незамедлительно...

- Ну что ты, ты же хочешь, ну… - Машка встала на колени и начала расстегивать Вадиму ширинку.

- Хочу – подумал тот, одновременно думая о сифилисе, триппере, СПИД и кариесе. Женщины не было давно. Хотелось, правда.

Машка взяла в рот и довольно замычала.

Ну пиздец, кончу же сейчас…

Вадим поднял её, сорвал трусы, усадил задницей на стол и закинул ноги на плечи.

Машка покраснела, предвкушая удовольствие.

- Гондон, гондон возьми – сунула ему в руку маленький конвертик.

Опер впопыхах натянул презерватив, вошёл в Машку, дернулся три раза и кончил. Ему стало стыдно – чемпион мира по скоростному спуску.

- Ну что ты, милый – довольно сказала Машка – я так сильно понравилась тебе, да?

Она села на стол, прижала опера к себе и гладила по волосам – милый, милый – шептала она.

Вадим вырвался из объятий – зачем всё это? – я же тебя отпустил. Да и задерживать не собирался…

- Дурачок ты… понравился ты мне… я сама захотела.

«Вот я дурак – это точно – думал Вадим, застегивая джинсы и выбрасывая презерватив в форточку – на хрен мне это надо было?»

Машка прыгнула на диван и закурила.

- Я пойду? – игриво спросила она.

- Вали – выдохнул Вадим с облегчением – прямо по коридору. Провожать он её не хотел.

Машка схватила сумочку и пошла к выходу, но её чуть не сбил с ног забежавший Димка.

- Мне тут магарыч принесли – обрадовано сказал он, протягивая пакет с едой – давайте поужинаем, присоединяйся – кивнул он Машке. Живой, мол, человек. Иди ешь, что уж.

Нуль семь водки было не лишним – Вадим толком так к водке и не привык, а Машка с Димкой её не пили – жрали. Как будто с рождения пили её вместо молока. Закусывали лежалой корейской морковью и хорошей вяленой колбасой с нарезной булкой.

Жрать хотелось, Вадим больше налегал на еду – собутыльники – на водку.

Вадим прятал взгляд от проститутки. Неудобно вышло. Ну и хрен бы с ней, стыдно было не перед ней, а перед самим собой.
Герой – любовник, глядь…

Дима с аппетитом поглядывал на Машку – хороша девка – читалось во взгляде.

- Я домой пошёл – буркнул Вадим и начал собираться – успею на последний трамвай.
- А мне куда – вздохнула Маша – я не успею, мне в общагу через весь город ехать…
- Не переживай – улыбнулся Клейстер – у нас ещё осталось – показал он на бутылку с водкой.

****

Трамвайная становка была совсем рядом – метров двести от райотдела.

Вадим спокойно, засунув руки в карманы куртки доковылял до остановки.

До последнего трамвая было ещё 10 минут. Можно покурить и зацепить с собой бутылочку пива – запить ужин

Несмотря на первый час ночи на остановке было многолюдно – народ ехал с вечерней смены, кто с гулянки.

Рядом с остановкой располагался магазин «Ветеранский», имевший в народе название - «Спасибо Гитлеру» - в дефицитное советское время в нём выдавали деликатесы участникам и инвалидам Великой Отечественной.

Вадим прекрасно помнил, как его прадед, инвалид войны 1 группы приносил из этого магазина настоящий свежий копчёный балык, который резал огромным ножом и угощал всех домочадцев.

Сам же дефицит не трогал – тихо сидел в углу и грыз вставной челюстью соленую тюльку с варёной картошкой – обычную свою еду.

На углу магазина в десяти метрах от остановки трамвая крепкий парнишка в слаксах и свитере, грузный и наглый, лениво пинал какого-то мальчика - доходягу.

Ожидающие транспорт граждане отвернулись, и конечно никого не видели – подумаешь, дерутся.

Ничего не вижу, ничего не слышу, никому ничего не скажу. Особенно мусорам поганым – моя хата с краю.

Вадим пригляделся к нарушителю общественного порядка: оп-па, нападавший стал выворачивать карманы у упавшего мальчика. Вытащил мятые купюры (не докажешь), ага - вот это уже чистый гоп-стоп – опер увидел, как злыдень засунул в карман куртки черную коробочку – пейджер.

Грабеж – открытое хищение чужого имущества, сопряженное с применением насилия, не опасного для жизни и здоровья.

Статья.

Чувство долга и выпитая водка победили разум – хулиган был явно крепче опера, и задержание могло закончиться непредсказуемо.

- На!!! – передняя подсечка сбила «бычка» с ног.

Грабитель завалился прямо на «терпилу», удара сзади он явно не ожидал.

- Бля… - промычал он

- На сука!!! – опер влупил расслабляющий удар ногой, стараясь попасть в плечо упавшему, но попал в голову «терпиле».

Терпила заголосил тонким мерзким голоском – но Вадим этого не слышал.

Резко вывернув правую руку преступника за спину, он взял её «на захват» под локоть, второй рукой схватил гопаря за голову, пальцами за глазницы, стараясь давить в них как можно сильнее.

Добрым словом вспомнил он преподавателей по рукопашному бою в Ленполите и «шмоньке» - научили таки…

- Поднимайся и за мной марш! – скомандовал опер «терпиле» хорошо поставленным командирским голосом.

На занятиях по строевой подготовке каждого курсанта ставили перед своим отделением и заставляли жутко орать до тех пор, пока самый тупой обучаемый не выполнял команды автоматически – и тут выручил Ленполит.

Терпила, подчиняясь приказу, встал и поперся следом.

Народ безмолствовал. Помощь сотруднику милиции никто не оказал – все «ожидали трамвай». Сыщик в помощи посторонних не нуждался – бей первым, и желательно со спины, и ждёт тебя удача.

У входа в райотдел курили милиционеры роты ППС – увидев опера, перехватили у него задержанного, сковав руки наручниками сзади.

Заведя грабителя в коридор, Вадим ткнул его лбом в стену, расставив ноги бандита шире плеч – видел, так делали в РУБОП.

О работе в РУБОП он мечтал, словно лётчик об отряде космонавтов…

Однако в РУБОП брали только с тремя годами оперативного стажа. Осталось потеть в райотделе всего два с половиной…

Не факт, конечно, что возьмут и после трех – но не боги горшки обжигают.

Помощник дежурного по разбою сержант Виталик все сразу понял и пошёл искать среди задержанных мелких хулиганов более менее трезвых понятых.

Личный досмотр, изъятие похищенного, опрос потерпевшего и задержанного, регистрация материала – дежурный уже поднял оперативную группу во главе с дознавателем Анечкой.

Вадим присел на корточки рядом с задержанным – пытался унять адреналин и отдышаться.

Досматривавший жулика помдеж вывернул карманы грабителя – на пол полетели пачка сигарет, зажигалка, мятые купюры, пейджер.

Рядом с досматриваемым тупо лыбились двое понятых – самых трезвых, каких удалось обнаружить в комнате административно задержанных.

- Мой пейджер… – всхлипнул «терпила»

Хулиган пытался протестовать, но получил удар дубинкой по ногам от сержанта. На всякий случай.

Будучи опытным сотрудником, Виталик не ограничился досмотром карманов и задрал штанину негодяя.

На ноге, на самодельном подвесе висел нож-«финка» с наборной рукоятью – жиганский «мессер».

- Ух ты… - удивился опер.

- Вот тебе и ух ты – проворчал Виталик – думай в следующий раз, герой хренов… он бы тебе кишки выпустил, а ты ещё и пьяный. И не при исполнении. Уволили бы тебя, дурака, если бы жив остался… и компенсацию семье не выплатили – задерживал выпивший и в не рабочее время… эх, студент…

- Ах ты сука! – Вадим ударил ногой «пленного», в пах. Тот взвыл и рухнул на заплеванный пол.

«Терпила» вжался в стену. Ему было очень страшно.

Стоявшие рядом милиционеры ППС подняли упавшего негодяя и поставили назад, лицом к стене, раком.

Изъятое занесли в протокол, негодяя забрал к себе участковый – отрабатывать на причастность к другим преступлениям и опрашивать.

Потерпевшего – по виду, студентика, щуплого мальчика лет двадцати, пригласила к себе дежурный дознаватель – отобрать заявление, объяснение, возбудить уголовное дело, признать потерпевшим и допросить – к утру можно доложить о раскрытом грабеже и дать в сводку происшествий по городу.

Вадим присел на скамейку в дежурке, договорившись с ППС насчёт машины, отвезти домой – в обмен на указание в рапорте, мол, задержание преступника проведено совместно с патрульными.

У них свои «палки», в розыске – свои… Вадим не возражал – жалко что-ли…

Завтра, вернее, сегодня, заступать в «группу», а я ещё не дома… - думал он – солнце встало из-за ели, время срать, а мы не ели…

Возвращаться в кабинет не хотелось – там была Машка – ну её…

Решил сбегать в магазин и догнаться пивом – «Спасибо Гитлеру» работал круглосуточно.

Схватив пару баночек дешёвого бырла, он прибежал в райотдел. На пороге курила Анечка.

- Постой, герой… – дернула лейтенанта за рукав.
- Чо ты, Анюта – потягивая пиво спросил он.
- «Терпила» «заяву» писать не хочет, боится.
- Как?
- Вот так… Говорит, знает нападавшего, он у них там какой-то авторитет на районе. «Фикса» погоняло. Убьёт его, говорит…
- Чо? – закипел Вадим – да я…
- Вот и работай с ним… - я его убедить не могу, да и мне все равно – я устала… – Анечка пустила колечко дыма. Мне до пенсии год. И пошло оно всё на хер… жить хочу, понимаешь? Мужа хочу, семью, а не это говно… Я молодая ещё…

Дознаватель демонстративно выбросила бычок мимо урны и, качая бёдрами, пошла к себе в кабинет.

Следом за ней в кабинет забежал Вадим.

- Пошли покурим…– кивнул он потерпевшему.

Они вышли в коридор, прикрыв дверь кабинета дознавателя.

- Тебя как зовут? – опер хмуро посмотрел на терпилу.
- Валееера… – проблеял в ответ тот.
- Вот смотри, Валер – сейчас ты заявление не напишешь и мы его отпустим…
- И чего?
- Он дальше пойдёт грабить, а возможно и убивать. Ты нож у него видел?
- Да…
- Вот он и пойдёт им людей резать. Тебе их не жалко?
- Жалко, но заявление писать не буду.
- Почему?
- Тогда он меня зарежет – опять проблеял Валера – это же Фикса, он на районе…
- Слышь, ты баран? – сорвался на крик Вадим – чего ты ссышь? Мы его закроем и район отдохнёт пару лет от этого Фиксы… твои же близкие спокойно гулять будут.

Вадим сам не ожидал от себя такого – так откровенно и нагло он никогда не позволял себе вести с окружающими. Алкоголь и адреналин раскрепостили его. Вадиму стало казаться, что это говорит уже не он, а кто-то в нём. Бес вселился, не иначе.

- Я за твой сраный пейджер под нож шёл, ты, дебил!
- Вы милиционер, вы обязаны, вам за это зарплату платят – продолжил блеять «терпила».

После слов о зарплате, Вадиму снесло крышу. Зарплату – если её можно было так назвать он видел сравнительно недавно – месяца четыре назад…

- Ах ты сучонок, бля! – взвыл Вадим и от души всадил в рожу потерпевшего кулаком.

Валерик упал на пол, закрыв лицо руками. Опер набросился на него и начал избивать ногами.

На шум драки из своей каморки выбежал помощник дежурного.

- Пятницкий, ты чо творишь – Виталий схватил его за плечи и оттащил от студента – убьёшь же…
- А хули он заявление писать не хочет?
- Сейчас, сейчас – бормотал Виталя, поднимая «терпилу» на ноги – иди, умойся, там туалет – махнул он рукой.

Опер сел в каморке помдежа на лавочку для задержанных.

Виталя молча достал из-под стола водку и налил её в стакан – на, успокойся.

Опер выпил до дна и потянулся за сигаретами.

- А хули он? – спросил он у Виталика.
- Потому что… – спокойно ответил тот – ему проблемы не нужны – он в этом районе живёт.
- А я? Я же ему помог…
- А это твои проблемы – народ у нас такой. А ты как думал, он к тебе с благодарностью прибежит?
- Неправильно это… – буркнул он.
- Ничего – вдруг улыбнулся Виталик – вот ты уже ментом становишься… молодец. Но нервы береги, пригодятся. Водку будешь ещё?
- Не, мне утром в «группу».
- Грабителя мы до утра подержим, рапорт по мелкому перепишем. Не расстраивайся. На вот тебе, на память – Виталик протянул самодельную финку Фиксы. Носи на здоровье, считай, награда, именное оружие, добытое в честном бою – заржал он.

Вадим схватил финку и сунул в рукав куртки – тяжёлая – потом гляну.

Выходя из райотдела, опер столкнулся с терпилой. Он стоял на крыльце, сжимая в руке мятые купюры и пейджер - дознаватель вернула ему вещи.

- Вы извините меня, пожалуйста – буркнул «терпила» - мне правда, страшно.
- Бывает, все мы люди – вдруг смягчился Вадим – иди домой уже, счастливо…. – выдавил он из себя – аккуратней по дороге, вдруг ещё раз нападут.

Не фига себе, погулял малец – жулики ограбили, а менты избили… бывает же…

Опер вдруг улыбнулся.

Он почувствовал себя ментом. Героем и сволочью.