Петров лениво оседлывал диван, когда подкатил сын.
– Па, женщинам отказывать можно или как, а?
– Смотря каким, Вадька. Красивым тётям фиг откажешь. – напрямик ответил Петров. Их мама была далеко (навещала родственников) и Петров был в безопасности. Однако Петров спохватился:
– Аллё, что ты имеешь в виду?
Только вчера он прочел в новостях, что в Америке очередная училка совратила добрую половину мальчукового поголовья католической школы. Школа Вадика была с небольшим, но православным уклоном и Петров забеспокоился.
– Кто она, и что ей нужно, Вадик? – как можно безразличней спросил он двенадцатилетнего сына. Тот поморщился:
– Да это все Зинка, пап. Сидорова. Ну, помнишь, в детском садике была? Нашла меня в одноклассниках и просит встретиться, погулять. Надоела! – с откровенным недовольством на красивом лице, сказал Вадик.
– Аа, вон чего. Та рыженькая козявка, нос на мокром месте, красные глазки, одежный ящик рядом с твоим, дикобраз на дверке?
– Ёжик. – поправил Вадик.
– Ёжик. Таскалась за тобой, а ты крутил с Аллочкой, мама пухлая блондиночка в очках, на каблучках, а?
– Ну да. Та рыжая прилипала. – презрительно буркнул сын.
– Что ж, пойти девочке на встречу благородно. Это ж не тетя какая. К тому же, рыжим в жизни и так непросто. На редкий вкус. А знаешь, как они летом обгорают? – великодушно сказал Петров.
Вадик вздохнул.
– Ну, когда же встреча соратников по горшку и манке? Ха-ха! Что?! Сегодня?!
Петров молниеносно спешился с дивана.
– Иди к черту, Вадик! – заорал он, резко отказывая рыжим в сострадании. – Только не сегодня! Футбол же, черт тебя дери с твоими бабами!
– Но она который раз просит. Замучила. В два часа мама приведет ее к садику.
– Дьявол! – прошипел Петров.

– Ну, и где они? – озирался Петров в поисках подходящей мамаши с субтильной пигалицей. Они с Вадиком уже приближались к детсаду, но у ограды ностальгически пропахшего тушеной капустой учреждения маячили лишь две женщины.
Петров было обрадовался, что рандеву сопляков, кажется, не состоится, но тут у Вадика зазвонил телефон.
– Это Зинка. Говорит, что видит нас и машет... – удивленно ретранслировал отцу Вадик, а одна из тех женщин помахала и кинулась наперерез. Фигура приближалась быстро и неумолимо, как электричка или заходящий на посадку «Боинг 747», грозя похоронить разинувшую ебальники парочку.

– Может, ну эту Зину!.. – пискнул Вадик, но было поздно, – она уже осадила рядом. Улеглась пыль, отдрожала земля, можно было оценить, как сильно девочка видоизменилась.
«Какая тут нахуй девочка! – невольно присвистнул про себя Петров. – На голову выше Вадика, а грудь как у мамы Вадика, а стопа как у меня!».
Он отодрал от себя тоже потерявшего самообладание сына и предложил:
– Ну же, пожмите друг другу руки, друзья! Столько лет не виделись.
Зина схватила Вадькину руку, словно хотела оторвать на добрую память или случай голода, тряхнула, у Вадика клацнули зубы. Трогательность встречи зашкаливала. Глаза Зины горели неподдельной радостью, улыбка разрывала рот. Казалось, она готова сожрать любезно предоставленного «спонсорами» Вадика, как торт.
Подошла мама. Петров побоялся оставить сынишку наедине с импульсивной Зиной, поэтому сам вызвался выгулять детей час-другой, чему женщина здорово обрадовалась.
– Куда привести вашу девочку после прогулки? – уточнил Петров пункт сдачи-приемки. А никуда, сказала мать. Оставьте Зиночку где вам удобно, она сама домой вернется.
На охуеший взгляд Петрова она пояснила, что девочка уже самостоятельная, у нее пояс по каратэ, и аллилуйя тому, кто захочет это проверить. Петров понимающе кивнул. «Ебанутая…» – определился он с кондициями мамаши и, троица отправилась в набег на окружающие детские площадки.
«Конь с яйцами!», на пятой минуте трипа определил Петров психотип Зины. «Яйца с конем!» – окончательно решил он на седьмой. Подъем переворот на турнике, стойка на руках, соскоки, подскоки, отскоки, наскоки и аутентичные гортанные звуки атакующих янки команчей и т.п., не оставили в этом сомнений. Вадик едва поспевал за неумолкающей, ходящей колесом Зиной. В физическом и вербальном развитии.

– Ты куда? Опять гулять с Зиной?
– Да, а что? Мне уже шестнадцать.
– Вот именно... – очень невесело вздохнул Петров и спешился с дивана. Вадик явно поехал с гормональных катушек.
Пришла пора поговорить с мальчиком о главном. Аккуратно, тактично, без нажима.
– Нахуя тебе эта неугомонная рыжая макака?
Вадик насупился: – Она не макака.
Мама опять была в отъезде и Петров решил поговорить по-мужски.
– Тебе почти семнадцать. Я залетел твою пьяную маму в день ее совершеннолетия, а мне было и того меньше. И знаешь, почему мне не пришлось платить алименты? Потому что я с удовольствием на ней женился. Мама была красавица и отличница. Ёб твою мать, Вадик! – воскликнул Петров. – В школе столько красивых умных светленьких девочек, а ты положил глаз на Зину! А прежде чем упасть на известные взгорки и норки, подумай, готов ли жениться, если чего...
– Угу. Я могу идти?
– Нет.
– Паа…
– Нет!
– Ну, пааа…
– Иди, несчастный идиот! Ступай, неблагодарный опарыш! Дэбил!
Мальчика надо было спасать. Подруга сына рисовалась Петрову красивой студенткой престижного ВУЗа, с мягкими манерами, хорошим вкусом, с рукодельем и домашним печеньем, а не рыжей оторвой.

– А я ей скажу, Зина, ты же не глупая. Неужели не видишь, что вы не пара, скажу я ей. Вадик тебя бросит, а ребенка, если что, обратно не затолкаешь. Вадик готовится в столичный иняз, потом аспирантура, и т.д., а тебя ждут в институте физкультуры на периферии. Понимаешь, девочка?.. О, вот и она.
Петров нагнал Зину в тихой аллее парка. Пошли рядом. В какой-то момент непростого разговора Петров положил поникшей девчонке руку на плечи. В какой-то момент она руку скинула и ускорила шаг. Петров нагнал, решительно повернул ее к себе, раздался свист и:
– Эй, старпер! Отвали от девчонки! Она с нами хочет, да? Ты кто ей?
– Катитесь нахер! – крикнула троице типичных хулиганов Зина. Девочка была не в духе. – Что вы еще хотели сказать, Иван Сергеевич?
– Ах ты!.. А по щам? – обрадовались хулиганы.
Петров поднял кулаки навстречу приближающимся телесным повреждениям.
– Не советую. – от страха лишь прошептал он и получил залихватский удар в ухо. Упал, сломал три пальца, стукнулся лицом и на несколько мгновений покинул деструктивный диалог.
Когда открыл глаза, Зина поправляла рыжий хвостик. Вокруг подавали признаки смерти нападавшие. Петров страшно пересрал.
– Ты что их, того?!..
– Да нет, что вы. Скоро очнутся.

– Говори громче, сынок. Я неважно слышу.
– Что с тобой, папочка? – заорал побледневший при виде отца Вадик.
– Ничего страшного, сын. Просто споткнулся. Проводи-ка папу до дивана. Вот так… Подставь стул – положу на него гипс. Как ноет! Принеси холодное полотенце на ухо. Что с лицом? Говорю же – оступился. Вот так, спасибо мой мальчик. Спасибо… Ты, кажется, куда-то собирался? Наверное, гулять с Зиной? Нет-нет, иди, Вадик, иди. Нет, я не против. Да, правда. Она неплохая девочка. Нет, со мной все в порядке, вот рыжим не просто…