Прямо с порога Верочка всем своим видом говорила: «Идите в преисподнюю с попугаями!». Потому что белый какаду, что принесли ей на передержку, не понравился с ходу.
Животина неуловимо смахивала на одну токсичную тварь – сожителя Толика, сбежавшего от Веры полгода назад. Такой же носатый, самодовольный, с крошечными глазками распутной ехидны. И держался Толик, словно он один в белом, а все остальные не пойми за кого. Привлекательный сука... Еще и общие бабки не забыл прихватить.
– Разговаривает? Как зовут? – без тени энтузиазма спросила Вера подругу Надю, что принесла пернатого на день-другой. Надьке попугая оставила одна знакомая пара на время отпуска. А тут у самой Нади возникла необходимость срочно уехать.
– Зовут Попка. Разговаривает, все понимает! – радостно заверила Надя и экстренно смылась, потому что подруга мрачнела на глазах и попахивало отказом во въезде.
Так куполообразная клетка заняла место на холодильнике у Верочки, тяжело теперь переживавшей мужское вероломство и мечтающей лишь поскорей все забыть, а тут как нарочно это сходство… Но деваться было некуда.
– Только пикни! – предупредила она нежеланного гостя, и попугай на жёрдочке тут же повернулся к ней спиной.
Верочка изумилась. Вспыхнула.
– Ах, вон мы как!.. Морду воротим, разговаривать не хотим! – откинув логику, подбоченилась она и не без злорадства подумала: «Ну до чего ж похож на этого козла! Одна рожа…».
Действительно, бывает же: смотришь на какое-нибудь свиное рыло, положим, – один в один твой начальник. И половина трудового коллектива. Увидал по ящику осовелую мартышку с пиздюком на закорках, – вылитая жена в декретном. Взглянул на веселую соседку по подъезду – просто зайка!
До следующего утра Вера не обмолвилась словом с нагловатой птицей.
– Ещё корми его, пои… – брюзжала она поутру, задавая Попке корм, прежде чем убежать на работу. Приставным шагом попугай отъехал по жёрдочке подальше от длани дающей и угрожающе разинул клюв.
– Ах, неблагодарный! – укорила его Вера. Ухватками попугай все больше напоминал ей неблагодарного Толика. Где то он теперь, подлец?.. Притупившаяся было сердечная боль взбрыкнула.
Вечером за ужином Вера немного выпила. Пригубив винца, она простерла тонкий бокал и не менее тонкую улыбку к клетке и декларировала что-то вроде: – Где б ты не шароебился, твое здоровье, Толик. Чтоб ты немножечко сдох, висельник!
И рассмеялась как серебряный колокольчик.
После пятой здравицы в духе «Слеза монашки» (бел. пол/слад., 10-12%) Вера подошла к клетке и обратилась к её содержимому:
– Ну, что молчим? – говорит она попугаю. – Брякни чего-нибудь, красавец.
В ответ тот показал откровенно нетрезвой женщине спину. Совсем как высокомерный Толик. Верочка решительно развернула клетку: – А ну!
Попугай живо нивелировал разворот жилплощади поворотом на жердочке. Вера круть в одну сторону, попугай верть в другую. Она опять, и он!
Неизвестно сколько бы продолжалось это «столоверчение», но Вера схитрила – повернула клетку так, что попугай на жердочке стал к ней торцом. Она испепеляюще заглянула ему в левый глаз.
Попугай упал с палки и, решительно переставляя лапы, прошел в «дальний угол», где и встал к Вере жопой, рук… крылья за спиной. В пизду! – читалось в его фигуре.
Онемевшая от демарша, Вера несколько мгновений хранила молчание. Потом обругала дерзкого до самых колен его птеродактилиевых и прочла исчерпывающую лекцию, как пристало мужчине вести себя с женщиной, что дает тебе кров, хавчик и любовь. Инструктируемый упорно молчал. Не доплюнув в этого дятла, нетвердым шагом Вера отправилась спать.
Следующим вечером девушка опять помазала губы… После нескольких рюмок за здоровье Толика (у чувака наверняка отвалился и воспламенился конец), Вера попросила попугая поддержать компанию и выдать что-то из репертуара, а не ломаться как сраная баба. Попугай молчал.
Никакие ку-ку, фюить-фюить, закопаю, удод! и прочие увещевания, не работали. Какаду отмалчивался как немой партизан в секрете. Вот так и из чертового Толика невозможно было слово вытянуть…
Вера шатала клетку и требовала: – Говори, ну! Что молчишь, как в штаны наклал?
Попугай молча наклал и без штанов. Издевался. Вылитый Толик…
К счастью, хрупкой Верочке слабо бухать более двух дней к ряду, иначе б какаду стал инвалидом на голову. Но и двух хватило, – когда поутру Вера вышла в кухню, попугай обделался и быстрей говна ёбнулся с палки и застыл кверху лапами. И делал так всякий раз, едва завидев Веру, покуда не вернулась Надя.
– Ну как? Не скучали? – спросила Надя.
– Скучали. Недомерок все время молчал. – посетовала Верочка, а про себя вдруг отметила, что не прочь еще побыть с этим непокорным попугаем.
– Все правильно. Самки вообще редко говорят. – с улыбкой заявляет Надя. – А эта Попка и вовсе глухонемая. Бедняжка. Я тебе нарочно протележила, лишь бы ты её взяла на время.
– Гы.. Гы-гы… – забулькала Верочка, и начала неудержимо хохотать, а потом и плакать. И отпустило. Вскоре она вычеркнула Толика из памяти, и все наладилось.