В детстве я постоянно дрался с сестрой. Если бы у меня был брат, то дрался бы с ним. Но родители наказали меня сестрой, ещё и старшей. Наверное, всему виной порвавшийся гондон. 
У сестры во всем было преимущество- возраст, вес и от удара в пах ей не было больно. Поэтому она часто меня побеждала. Но я всё равно пытался извернуться и укусить её. Жизнь была слишком несправедлива ко мне. 
Однажды, я прокусил ей палец, в отместку она пошла на кухню, взяла нож и резанула меня ножом по уху. Вышел маленький Ван Гог. Потом вечером мы вместе жрали кукурузные хлопья и смотрели кино как ни в чем не бывало. 
Моментов затишья хватало ненадолго. 

У сестры росли сиськи и гормоны. Гормоны придавали ей силу, а сиськи, не знаю, что они ей придавали, но именно они вызывали всё больший мой нездоровый интерес и желание их потрогать. Однажды во время очередной драки я откусил ей сосок. Было много крови и воплей. На вопли прибежал наш сосед Моисей Израилевич, он был хирургом и умел пришивать любую хуйню. Правда мой папаша предложил залить это дело клеем и чуть было не залил, я то уже успел сбегать за клеем, но доктор его остановил. Сосок оказался на старом месте, а сестра меня после этого долго опасалась. Правда, в наказание, родители заперли меня в шкафу на двое суток, но я и там нашел чем себя занять. Я насрал в мамину шаль и завязал всё это на манер кулька. Кулёк же засунул в рукав отцовского осеннего пальто. Меня наказывать- только хуй тупить. 
Я рос. Сестра росла ещё быстрее. В обиход вошло слова "акселерат". Драки наши становились всё более жестокими и я понял, что скоро убью её. Думаю, сестра думала так же. 
У меня был план- затеять драку ближе к балкону, чтобы постепенно вытолкнуть её и в оконцовке сбросить с шестого этажа. План был хорош для десятилетнего ублюдка. Но ему не суждено было сбыться. 

В день Х, родителей не было дома. Они умчались за покупками в какие-то ебеня. Я направился в ванную комнату, чтобы прихватить швабру, которой намеревался вытолкнуть сестру. Захожу в ванную, а там сестра, голая, с сиськами, с ассиметричными сосками и волосами на том месте, где у меня писюн, а у неё ничего, только клочок волос. Стоит она перед зеркалом и любуется. Я остолбенел от такого. А она повернулась ко мне и говорит, мол, хочешь потрогать. У меня в горле пересохло. А руки сами тянутся. И в штанишках какой-то неизвестный ранее моему организму переполох начинается. Я её всю тогда потрогал. И мы после этого навсегда помирились. Правда, трогать себя она даёт мне всё реже и реже. У неё парень недавно появился и я уже строю коварный план как его убить. Потому что он отбирает у меня самое сокровенное.