Пиши тут – Вадим ткнул пальцем в правый верх листа А4 – Начальнику… тыры – пыры, полковнику милиции
- Может не надо? – меня же убьют… - затрясся молодой «коммерс».
- Все мы когда-нибудь умрём – закатил глаза к потолку Еврей – на все воля Всевышнего – а вот если при нас убивать будут, то мы без заявления помочь тебе не сможем, извини… так что пиши – прошу вас привлечь к уголовной ответственности неизвестных мне лиц, которые под угрозой применения насилия вымогают у меня денежные средства в сумме…
Потерпевший жался, трясся, но писал… понять его было можно – времена такие. Не каждый был уверен, что придёт домой живым.
Опера тоже не были в этом уверены – но таковы правила игры – выбрали сами. К смерти они относились уважительно, но спокойно. Чему быть, тому не миновать, фаталисты.
Здесь же – мирный житель. Ему страшно. Мы понимаем, но страхуемся. Что бы не уехать вслед за Стендалем в тюрьму. На кону – его судьба, судьба друга. И щелчок по носу «театралам» и "гестапо". Что бы секли поляну и не зарывались.
- Сам Он тебя нам послал – ляпнул вслух Баста
- Кто? – ещё сильнее испугался «терпила»
- Пиши давай, не умничай – Баста о чём-то размышлял, постоянно теребя пальцами черную, как смоль чёлку – сам бог… если он есть.

****
Замысел Басты был прост, как все гениальное – закрепить на «вымогалове» бойцов Джона, а лучше – самого Джона. И провести обмен. Бойцов на Стендаля. Вымогателей на сотрудника.
При этом все получали своё – Ахмед – бойцов и Джона, Баста – Стендаля, коммерс – свободу от наездов и отсутствие уголовного дела.
Контору в Городе боялись. Наехать на коммерсанта второй раз никто бы не рискнул.
На случай провала Баста прикрылся заявлением без даты – в любой момент можно зарегистрировать, подписав число этой же ручкой.
Ни одна прокуратура не докопается. Подробное объяснение от «терпилы» отобрал Еврей. На шести листах, штабным почерком – следователю останется только перепечатать на протокол допроса потерпевшего.
Автосервис незадачливого коммерсанта находился на отшибе улицы, которая примыкала к широкому проспекту.
Чтобы исключить возможность жуликов скрыться, один выезд с улицы перекрыл наряд ГАИ, а на другой выезд поставили Еврея, нарядив его в форму «гаишника», снабдив полосатой палкой и свистком.
Беда была в том, что Вадим права имел, правила дорожного движения в общем знал, но в службе ГАИ не понимал совсем. Откуда ему было знать, если он с этим почти не сталкивался…

Автомобильную подготовку в школе милиции у Вадима преподавал майор Меняйло – бывший гаишник, вредный въедливый хохол–западэнец, умудрявшийся поставить в одну клетку классного журнала шесть двоек, а потом заставить незадачливого курсанта их отрабатывать.
Чернобровый, усатый, с пивным брюхом и влажными от бытового пьянства глазами, он звал своих подопечных просто – мои долбоебы, делая исключение только для курсантов – девушек.
Каждую двойку он заносил в свой личный кондуит, что бы помнить, за что проштрафилась молодая особь.
Личный состав мечтал кондуит украсть, дабы получить искупление грехов, но педантичный «бандеровец» берег его, как зеницу ока.
К чести товарища майора, все его курсанты сдавали на «права» с первого раза, чем он очень гордился…
Курсанты плакали, кололись, но продолжали грызть полосатый кактус правил дорожного движения – быть отчисленными за отсутствие «прав» никто не хотел.
А на хрена Родине бесправный офицер?
Меняйло был не плохим мужиком, желая недорослям добра, правда в садистской форме.
Курсанты любили его за оригинальный ментовский юмор, справедливость и простую житейскую философию, присущую украинцам, понаехавшим в большой Город из своих хуторов.

****
Смеркалось…
На груди у опера красовался жетон дорожной милиции, купленный в военторге и с набитым от балды номером.
Значок ГИБДД на груди у него – в общем, не знает он ничего…
Зато у него была радиостанция, настроенная на конторскую волну, зелёный жилет из кабинетного шкафа и полосатая палка, забытая кем-то в дежурной части давным-давно.
Форма операм была не положена, поэтому Вадиму отдали старую ППСку, чуть больше по размеру, повысив сразу до капитана. За отсутствием кепи пришлось надеть курсантскую фуражку – нарушение формы одежды не критичное – в связи с отсутствием финансирования строевые подразделения тоже ходили в чем попало…
Форма номер восемь – что спиздили, то носим…
- Три семёрки – 13 – вызвал Басту Вадим.
- На связи «семерочки»
- Нормально слышишь?
- Отлично. «Груз» не проморгай… постоянно о своих бабах думаешь…
- Принял, смотрю…
Краем глаза Вадим увидел две машины «наружки» - одна, бежевая «девятка» пролетела мимо, не обратив внимания на «сотрудника ГАИ», вторая, зелёная «шестёрка» заползла во дворы, развернувшись стала лицом к выезду.
Разведка рядом, в случае чего подстрахуют – грела мысль… нормально стоим.
Как будут развиваться события – не знал никто, произойти могло все, что угодно…

****

Проспект гудел, запруженный машинами. Съезжающие легковушки с моста, перемешиваясь с общественным транспортом, создавали пробку. Вечер, час пик, все торопятся домой, а тут…
Вадима дорожная обстановка не интересовала совсем – он ждал одну единственную машину, о которой ещё не знал – данные на транспорт должен был передать Баста. Всё, что требовалось от Еврея – взмахом полосатой палки попытаться остановить автомобиль с вымогателями. Там помогут задержать…
Еврей всматривался в потоки машин, пытаясь определить, какая из них поедет в автосервис, на разборки с коммерсом.
- Эй, земеля, ты чьих будешь? – внезапно окликнул Вадима кто-то.
Еврей поднял глаза. Перед ним стояла патрульная машина ГИБДД. Сидящий за рулём старлей - огромная рыжая детина сверлил его взглядом.
- Свои – буркнул Вадим и отвёл взгляд опять на дорогу. С этой стороны легенда проработана не была – кто знал, что на пути появятся настоящие «гаишники».
- С полка что-ли? – не унимался рыжий.
- С полка… - буркнул Вадим, стараясь не смотреть на патрульного. Палево… вдруг он тоже с полка?
- Я работал в полку - гаишник ударил рукой об руль – что-то я тебя не помню. Новенький?
- Новенький – рыжий стал раздражать Еврея. Но представиться он не мог, а удостоверение сотрудника ГАИ – документ оперативного прикрытия, необходимый в этом случае, у него отсутствовал. Раскрыть себя – значит расшифровать цель мероприятия.
- А если ты с полка, чего на выезде стоишь – это наша территория.
- Дежурный поставил, вот и стою…
- А… Василич – улыбнулся вдруг Рыжий – раз стоишь, так ты за движением следи – глянь, что «маршрутчики» творят – беспредел полный!
- 13й – 777 – захлебнулась в истерике рация.
- На связи 13й.
- Груз в твою сторону, Мицубиси-паджеро, госномер 666, будь осторожен, «терпила» в багажнике, не стрелять!
- Понял вас!
- «Седьмой причал» тащит, просто останови, он помощь окажет, как понял.
- Принял – 13й!
Рыжий «гаишник», услышав рацию резко рванул с места. Оказаться в эпицентре событий с вероятным летальным исходом рыцари дорог не желали.
Еврей увидел, как машина наружки выскочила их дворов, вставая на ход сторону моста.
- Пошёл «движняк» – в кровь пошёл адреналин. Немного подтрясывало – знакомое чувство для всех, кто любит риск…
Рядом послышался визг тормозов и характерный звук удара железа о железо.
Опер не обратил внимания – навстречу неслись бандиты с похищенным коммерсом…

- Капитан, блять! – кто-то заорал на Еврея.
Опер повернулся и увидел перед собой дедка – пенсионера с перекошенным от злобы лицом.
Опер отвернулся, глядя на дорогу – «Не время сейчас, Родина в опасности!», подумал Вадим, вспомнив советский анекдот про «голубых» в окопе.
- Нет ты посмотри, что «маршрутчики» творят – рвал на себе рубашку дед.
Вадим посмотрел ещё раз – несчастная красная «жигули – пятёрка», ухоженная гордость дедка – пенсионера была притерта маршруткой к бордюру. Подрезавшая её «Газель» снесла бампер и левое крыло.
Водитель маршрутки, погнавшийся за пятью рублями, сиротливо жался к своей машине, испуганно глядя на деда и «капитана – гаишника».
Прямо на Вадима несся чёрный джип Джона Мицубиси паджеро. Государственный номер 666.
В ста метрах от него взвизгнула резиной «шестёрка» «наружки».
- Дед, иди на хуй… – крикнул Вадим, норовясь остановить джип взмахом жезла.
- Ты кого на хуй послал, щенок? – кинулся в драку пенсионер.
«Суровый дед…» - успел подумать Вадим, прежде чем получил кулаком в глаз.
Стараясь увернуться от удара, опер не удержал равновесие, и рухнул на землю, гремя радиостанцией, жезлом и оружием.
В метре от него на огромной скорости пронёсся чёрный джип, унося в своём лакированном чреве похищенного коммерсанта – единственную надежду на спасение Стендаля от неминуемой "зоны".

Смеркалось…