В лихих двухтысячных я, вчерашний дембель, устроился на работу водителем в автоколонну. Времена были интересные, получку не давали месяцев по девять; в автопарке зверствовала эпидемия бензиновой клептомании. Болезнь была страшна и никого не щадила. У шоферюги могло не быть в машине домкрата, но шланг и канистра всегда были в наличии и полной боеготовности. Бензин всегда можно было монетизировать за две трети от рыночной стоимости, чем народ поголовно и занимался. На этом фоне водителями велась кипучая научно – исследовательская деятельность по уменьшению расхода топлива. Мне, как самому молодому, досталась УАЗ – буханка в плачевном состоянии и не на ходу, по годам молодая, но вусмерть ушатанная, так как на ней не было постоянного водителя и вообще она была чужая. Но об этом чуть позже.

Я с энтузиазмом восстанавливал машину, заёбывал начальство и кладовщиков, клянчя запчасти. Процесс шёл. Попутно я изучал местную мифологию; анализируя и обобщая полученные в курилке сведения, вырисовывалась такая картина. Есть где-то какой-то мужык, этакий абстрактный сосед по гаражу. И этот ёбаный кулибин поставил на уазик карбюратор от жыгулей, чо-то там подкрутил и уазик расходовал в городе самое большее 10 литров и то зимой. При этом с места лихо делал легковушки и вообще. Воодушевленные баснями водителе без устали крутили карбюраторы. Я, как человек с зачятками здравомыслия и техническим образованием понимал, что скорее Синди Кроуфорд помолодеет лет на 20, побреет жопу и встанет передо мной раком прям тут в рем.зоне, чем я добьюсь таких ТТХ от своей буханки с «сотошным» мотором. Нужно было искать другие методы.

Начальником автоколонны был красноносый пятидесятилетний еврей Вальцман с кличкой Ля-Ля. Во-первых, он любил попиздеть, во-вторых именно так звучало сочетание «Илья Яковлевич» при попытке произнести его быстро, да еще заплетающимся языком. Вызвал он меня к себе, узнал что дня через три-четыре я готов к выезду, похвалил за хорошие темпы восстановления машины и начал пиздеть. Оказывается моя буханка принадлежит автозаводу, состоит на балансе в экспериментальном цехе, у нас в автоколонне находится на испытаниях. По договору мы её заправляем, ремонтируем и всё такое, но все данные о поломках нужно передавать на УАЗ. И руководство завода недовольно, что водилы-долбоёбы часто меняются, машина убита и об этом никакой статистики. Ссориться с ними нуегонахуй, понятное дело. С таким напутствием Ляля отправил меня на завод мириться с тамошним начальством и налаживать взаимодействие.

На УАЗе меня встретил благообразный старичок Афанасьич, начальник отдела надёжности и долговечности. Он был грустный и по всему было видно, что кормила его жызнь говном из детдомовской ложки по самое нибалуйся. Посетовал что «опять молодой и новый», вздохнул и попросил записывать все поломки на листочек и постараться его не проебать. Обмыть знакомство и закрепить договор о сотрудничестве мы направились в чебурашечную, расположенную неподалёку. На середине первой поллитры я поведал Афанасьичу, что не понаслышке знаю за наработку на отказ, микрометрирование, сам лично в своё время на стенде загубил пять уазовских движков и один пшековский атмосферный («самососущий» по ихнему) дизель. Афанасьич посветлел лицом, прослезился, обозвал коллегой и спрашивал где ж я был раньше. Взаимопонимание явно налаживалось. На второй бутылке я пожаловался на жизнь, на высокий расход топлива своей кормилицы и перманентную жадность Ляли. И как бы увеличить норму расхода по путёвке, хотя б литров до семнадцати на сто км. Афанасьич воскликнул: не вопрос, коллега, щас я тебе такое нахуярю! Ну и нахуярил – выдал офицыальную бумагу с печатью и ссылками на нормы минтранса, в которой говорилось что моя бухань расходует в умеренном городском цикле аж 24.3 литра на сотню. Это была моя первая маленькая победа. Вторая была назавтра в кабинете Ляля, который два раза перечитал бумаженцию и всё спрашывал как же я, дипломат хуев, умудрился раздобыть такой манускрипт. Однако со скрипом утвердил норму расхода и направил к диспетчерам. Жизнь налаживалась. 

Ремонт машины выходил на финишную прямую, осталось совсем нихуя. Пятничным вечером в самом начале апреля (это важно!), выходя из ремзоны, наткнулся на поддатого Лялю. Последний воскликнул: о молодой! Эврика! Оказалось, что дежурный водитель заболел и мне придется отдежурить ночь в компании с бапкой – сторожихой. Я блеял, что человек новый и нихуя не знаю, но тщетно. Ляля заявил, что дежурный водитель должен быть и ниибет, а то вдруг пожар на территории и некому выгонять и спасать от огня казённый автотранспорт. Да и припозднившегося шофера домой отвезти святое дело. Вздохнул: тебе ж бензин выдать надо, а диспетчера все ушли. Эх, своё отдаю, цени. Вытащил из кармана талоны на 60 литров и вручил мне. У меня была мысль честно сказать, что машина не на ходу, но я удержался.

Сторожихой оказалась древняя тортилла Петровна, пившая чай и фтыкавшая в ламповый телевизор на проходной. Транслировали в мире животных. Бапка обвиняла Н.Н. Дроздова в некомпетенции, что он жывотных и не видел хотя бы потому, что не был ни разу в нашем автохозяйстве в пятницу вечером. Познакомились – разговорились, бапка оказалась вменяемой и выразила сочувствие, что я не вовремя попался на глаза Ляля, но это хуйня, отдежурим, всё расскажу-покажу и т.д. Я с вожделением глядел на заветные талоны и мысленно переводил их в денежный эквивалент. Бапка оказалась глазастой и поделилась со мной своими соображениями: наверное грядёт конец света, раз Ляля отдал свои талоны – этого жидопидараса она знает лично, так как он с её сыном учился в одном классе и скорее даст в жопу, чем что-то из своего кармана. Да и вообще генетика – великая наука и всё ихнее семейство такое.

Я нутром чуял какой-то подвох и, как оказалось, не зря. Бапка Петровна взлянула мельком на талоны и громко хрюкнула в чашку с чаем, забрызгав телевизор. От души проржавшись, она открыла мне страшную тайну: штампик с цифрой «1» на талонах означает первый квартал, который уже закончился; она верила в Ляля и грядущий конец света откладывается. Я взвыл от обиды и на глаза навернулись слёзы горечи: неужто нету в мире справедливости и как можно быть таким моральным гандоном? Естессно, Ляля знал, что моя машина прочно расхристана на смотровой яме и впарил мне просроченные и негодные талоны. Слезами горю не поможешь, милости от природы и жидопидоров не дождешься – решил своими силами восстановить справедливость и сделать мир чуть-чуть лучше и приблизить его к вселенской гармонии. Сказал Петровне, что мне надо сгонять до ларька за сигаретами, не взять ли ей чего к чаю. Бапка поведала что начальство ушло, весь автотранспорт в наличии и запаркован – не грех разговеться чекушкой.

Долетел до ближайшего Юкоса, где была очередь примерно из двадцати автомобилей, оставив личную машину поодаль, я из кустов стал наблюдать и выискивать проводника в мир гармонии и благолепия. Им оказался обезьяноподобный чюрка-таксист за рулём поёбанной Волги. Подошёл, сел на переднее сиденье, показал талоны – приступил к торгам. Нехитрый диалог был примерно такой: Почём? –По семь. –Дорого, мне по пять привозят. –Ну-ну, я специально щяс погляжу как ты на кассе по десять купишь. –Давай уж по семь, алчный шайтан. Таксист отсчитывал деньги и говорил мне, что это плохо когда такой молодой и жадный. Но вези еще, я на автовокзале всегда стою. Забрав деньги, я душевно попрощался с нехристью и пожелал ему удачной смены. Окольными тропами вернулся в автопарк, взяв по пути поллитру и курицу гриль.

Развернули поляну в сторожке, однако культурно выпить не получилось из-за страшного грохота: ёбана, таксист вернулся! Бабанька, не погуби-схорони, он по мою душу приехал. Я заныкался в соседней комнатушке механика и внимательно слушал. Таксо-нерусь со всей дури колотил кулаками в железные ворота, кричал про каких-то пидарасов и обещал всех зарэзать. Петровна строго окликнула обизьяна, сказала что вызовет ментов и вообще, что тут происходит. Выслушав историю про сделку века она подобрела и сказала что приехали по адресу. Ты, горный человек, давай сюда те талоны: они ж номерные.  Как выходные закончатся и придёт начальство – установим твоего злыдня. Его с работы выпиздят и в РОВД на опыты сдадут, ибо дело подсудное. Ты только адресок свой оставь, чтобы мы знали куда деньги возвернуть. И телефончик давай я тебе запишу на всяк случай, звони-интересуйся, требуй возврата денег, ога. Алчный горец послушался советов, сказал «спасыбомать» и уехал; больше в ту ночь никто нас не беспокоил.

Таким образом, затеянное мною благое дело было счастливо завершено. Хочу добавить, что распивая шнапс с Петровной я узнал, что она майор юстиции в отставке, пенсионерка с тридцатилетним стажем следовательской работы. Естессно, она сходу скнокала ситуацию, ну а уж нассать в уши жадной до денег неруси было вообще для нее децкой забавой. Телефон, который она записала таксисту, был  дежуркой областного ОМОНа. В завершении дежурства бапка полезла в шкаф и поменяла мои просроченные талоны на актуальные – у неё оказался дежурный пакет с бензином на всякий непредвиденный случай. На моё предположение что ей достанется от начальства, она заявила что её ебать – только хуй тупить, и вообще подобная неразбериха бывает всегда в начале квартала. Ну и в догонку заявила что я мальчонка шустрый, штоп неебал мозг и шел учиться – ибо нехуй ходить с канистрой и двумя шлангами, хватит с меня и штатного кожаного.