Словно страдая от паховой грыжи,
Шёл я по парку. Был вечер. Февраль.
Мимо промчались вдруг люди на лыжах
И похуярили в снежную даль.

Сгорбившись от ледяного озноба,
В ахуе вслед я смотрел на людей,
Лыжники ехали. Иней на жопах
И сталактиты замерзших соплёй.

Вечером в парке становится глуше,
Видимо мне невозможно понять
Эту широкую русскую душу,
Зиму ебучую. Лыжники, блядь.

Люди уехали. Плечи расправив
С кроткой улыбкой Христа на лице,
Я шёл по снежным сугробам в Израиль,
К теплом морю, к форшмаку, к маце.