Вскоре после начала учебного года сын подошел к отцу.
– Па, – уныло сказал этот оболтус первого сорта и школяр пятого класса. – Па, нам задали сочинение, как я с пользой провел лето. И…
– Стоп! – отрезал отец и рука со стаканом замерла. – Ты почему не в школе, мелкий саботажник среднего образования? Одиннадцать часов. Опять заболел?…

– А у тебя опять день повышенной дОбычи крови? – передразнил пятиклассник. – Я уже неделю учусь во вторую смену. Забыл, пьешь!...
– Донору положен отгул, почет, значок и усиленное калориями питание, чтоб тромбоцит был веселый и склонный к смене прописки. – сказал отец, выпивая и закусывая копченым салом красное полусладкое.
– Ну, что у тебя, математическая ошибка моей поэтичной молодости?
– Говорю же, – сочинение, как полезно провел лето.
– Прекрасно!
– Что прекрасно? – простонал мальчик. – Писать-то мне чего? Как все лето в деревне помогал дедушке гнать полезный самогон?…

– Хым…А ты напиши, что помогал бабушке делать томатный сок и поили им колхозников в страду. Верная пятерка. – подмигнул папаша.
– Но бабка давно померла, а в деревне нет колхоза. Там одни старпёры на валенках и претензиях.
– Вот и напиши, что это колхоз миллионер. Кто проверять станет? И потом, это же сочинение, дятел ты затупившийся. Можно чуточку и соврать и подправить.
– Аа…
– Хуй на. Ступай, сынок, да пиши красиво, без помарок. Получишь отлично, я тебе значок донора нах. Будешь в столовке хавать двойную манку и кисель, а на физре балдеть или играть с девочками в скакалку. Поди, уж и глаз положил на какую-нибудь, а? Ха-ха!
Сын залился красным и потупил глаза: – Ну, паа… – замычал.
– Ладно-ладно. Ступай, пиши.

Через день, отца вызвали к директору школы. Директор положила перед ним раскрытую тетрадь и закурила. Читайте, сказала, и затянулась поглубже…
Красивым почерком было написано что-то вроде…
« Как я провел лето.
Это лето я провел у дед (зачеркнуто) бабушки в дере (зачеркнуто) колхозе. Это самый большой и богатый колхоз в СССР. Колхоз миллиардер. У председателя «Чайка» с автопилотом».
Нихуя!... – оторопел папаша над столь громким коммюнике. Вспомнил, как в половодье, «миллиардеров» отрезает от внешнего мира в лице автолавки и передвижного кино на базе разъёбанной буханки.
«…Вокруг колхоза раскинулись бескрайние поля. Там растет: кукуруза, картошка, арбузы, розы и апельсины».
Кхым. Не знал, что родился в Краснодарском крае… Хотя, Краснодарский, Красноярский... – еще крепился папаша, но дальше...

«…Летом светит жаркое солнце и колхозники любят пить. Особенно томатный сок. Залудят литр в один циферблат, да еще за чекушкой приползут, говорит бабушка.
Бабушка гон(зачеркнуто) делает томатный сок, а я ей помогаю. Пионер должен помогать стареньким. Даже таким...
Как стемнеет, бабка гонит меня за ябло(зачеркнуто) помидорами в сад соседнего колхоза. Это очень бедный колхоз, – ихний сторож стреляет солью.
– На пули денег не хватило. – хохотала бабка. – Но, еще попадание и ты сможешь посыпать солью зимние дорожки. Только приладь сито к жопе.
Теперь послала за помидорой на кукурузное поле. Если поймают, учила бабушка, нишкни про томатный сок, бо открутят бабушке помидоры и накрутят пятнадцать суток на рога.
Бреющий кукурузник, ночной кошмар Хрущева, – хвалила меня она, когда возвращался.

Мы лущили помидоры, засыпали в большие бутыли. Еще вода, сахар, дрожжи и куриный помет, чтоб колхозников балдёжней разбирало, – учила бабушка и весело подмигивала:
– Как вздрюченных свиней.
На бутыли надевали резиновые перчатки. Ждали, когда перчатки надуются, как у космонавта в открытом космосе.
Когда надувались, бабушка начинала варить томатный сок. Варила ночью. Наверное, страдала бессонницей.
Как и местный участковый. Юродивый, называла его бабушка.
Выпив стакан-два свежего томатного, милиционер оглядывал нашу старую избу: – Багор, песок, топор имеются. Самогон не замечен.
И удалялся уже на четвереньках.
– Эх Дима, димедрол... – лукаво щурилась вслед бабуся. – Одна таблетка, а как плотно кроет, – что теплицу пижженным шифером.

Кроме Димы, бабушка улучшала сок заваркой.
– Бурбон! Финьшампань! Или змеевик мне в мадам Сижу. – любовалась бабка цветом напитка.
Сок лили по бутылкам, за которыми я мотался за десять километров на помойку (зачеркнуто) свалк (зачеркнуто), далее неразборчиво.
– Эгей! Не упади, малыш! Мне не нужен рубленый шницель. – приветливо орала бабуля, завидев меня на велике, авоськи с бутылками на руле.

Что сок готов к употреблению, колхозники узнавали из объявления. Бабушка мелом выводила на калитке «ГТО 24 ч.».
На вопрос, – ты готова к труду и обороне двадцать четыре часа, она отвечала: – Да, но это – «где тебе отпустят круглосуточно».
Полезный томатный сок по душе колхозникам. Они жадно пили его: в бане, на сеновале, в избе, хлеву и нахваливали. После, как правило, строение сгорало дотла. Иногда заодно с колхозником.
Приезжал отведать сок и председатель. Тпрру! – глушил он Чайку. А когда выходил от бабуси, то валился в телег (зачеркнуто) машину, и Чайка на автопилоте везла его в правление.
Так я с пользой провел это лето».

А. Болдырев.