Август – самое неудачное время для экскурсий. В особенности, в чужих неизведанных странах и в больших городах, где само состояние нового и неизвестного ошеломляет. Добавь к этому – жару, море туристов, и спешку: упаковать как можно больше впечатлений в минимально короткий срок. Бегом, бегом, с фотоаппаратом, с телефоном, с айпэдом, все щелкают, никто ничего не видит, надеясь на цифровую память гаджетов. Но гаджеты не чувствуют. Да, фотка у Эйфелевой башни будет красоваться на Фэйсбуке (я тоже был в Париже) но в наше время — это можно сделать в Фотошопе. Если ты приволок свою задницу до Парижа, то смотри, понимай, чувствуй, проникайся. Что именно ты хотел приобрести для себя этой поездкой? Посмотреть на башню? Открой Интернет, там миллионы профессиональных фоток – в таких ракурсах, каких сама башня себе и не представляла. Что привело тебя в эту страну, в этот город, в это место? Что заставило тебя раскошелиться на тур, на авиаперелеты, на дорогие гостиницы и багеты? Что заставило тебя платить пять евро за кофе, когда ты мог бы его лучше приготовить дома за двадцать центов, рассматривая картинки городов, стран, пейзажей и достопримечательностей в уюте собственной квартиры.
Нет, все надоело, хочу сменить обстановку, хочу увидеть Париж, Версаль, башню и Триумфальную арку. Хочу соткаться на Елисейских полях, поглядеть на скульптуру Родена, на Мона Лизу в конце концов. Что там на самом деле таится за той загадочной улыбкой? Может в присутствии этой шедевральной картины, на меня снизойдет свет Понимания и мне станет ясно… ясней чем самому Леонардо… отчего на самом деле, улыбалась Джоконда. Да в конце концов, надо посетить Париж, потому что все одноклассники там побывали. Судя по их фоткам в профайлах, только я там не был. Даже дядя Петя и его жена Аня тетя из 504-ой квартиры там были. А ведь она – швея, а дядя Петя – сантехник. А вот, они счастливые (конечно же), улыбаются в камеру в свои айфоны, на фоне башни. Тоже побывали. В Париже! А то все в Египет, да в Египет. Надоела Хургада. Надоели египтяне – подозрительные африкашки. Вот Франция – другое дело. Правда, африканцев там тоже крутилось немало, именно к подходу к башне. Откуда? Да через Гибралтарский пролив перебрались. Сумки продают, да статуэтки. Полиция их гоняет, а они в другое место. Тетя Аня, кстати, сумочку носит, почти фирменную. «В Париже купила», любит она отметить невзначай. А дядя Петя зеркальце себе купил кругленькое раскладное, с камешками, блестящими по краям. Пять евро. Зачем купил, не знает. Надо было что-то привезти. Носит зеркальце в кармане.
Итак – Париж. Звучит. Впечатляет. Прилетел в Шарль Де Голь, оттуда поездом до «Gara de Nord». Северный вокзал. Вышел на площадь, огляделся и подумал о том, сколько беспокойных людишек топтали эту землю. И вот, и я тоже в Париже. Но, пока ничего особенного не наблюдалось. На углу – ресторанчик, рядом магазин, автобусная остановка, метро.
Перешел площадь. Первым делом надо выпить кофе и решить, что дальше. Присел в кафе, экспрессо – три евро. Пробую Инет – нима. За углом увидел гостиницу. Семьдесят евро. Что делать? Не на вокзале же спать.
Комнатка в два раза больше тюремной клетки. В которой я сейчас сижу, кстати, на нижней полке, потягиваю черный растворимый кофе без сахара, без молока и без круасанов. Надо научиться вести аскетический образ жизни. Есть растворимый кофе и спасибо. Нечего борзеть. Молоко, сахар, сливки, круасан, газета, сигарета, пепельница, зажигалка, второй стул (на который ноги закинуть), солнечные очки, мобильник… надо проверить соцсети, почту, скайп, ненужные сообщения: «как дела? ты где?» «в Париже я. А ты»? А я – в тюрьме. Только растворимый кофе в одноразовом стаканчике (которым пользуюсь уже второй месяц) и больше ничего. Чистый, черный, целомудренный кофе, не испорченный сливками, сахаром, булочками, пирожными, лишними калориями, а также – интернетом с лишними новостями. Только кофе. Спасибо и за это. И тот заканчивается. Ложечка осталась. Одна ложечка борзоты и шика. Ложечка вдохновенья и запаха свободы.
Итак, где я был? Да, я снял гостиницу величиной в две тюремные клетки, принял душ, посмотрел в окно... Башни не видно. Только кондиционер на крыше. Задернул шторы, взял бумажник и вышел на улицу знаменитого Парижа.
Народ сновал, никто не удивился мне, никто не поприветствовал, только худой высокий негр предложил купить красную сумку с изображением (конечно же) Эйфелевой башни. Пять евро. Купил. Пришлось вернуться, оставить ее в номере, не собираюсь я с этой сумкой ходить: кому нить подарю.
Побродил по бульвару вблизи вокзала. Вечерело. Присел за столик кафешки на бульваре, почувствовать себя французом. Выпил вина два фужера (десять евро) и вернулся в номер.
Итак, моя программа: 1) посмотреть на башню, сфоткаться, может даже вскарабкаться на нее (зависит от цены); 2) Версаль (даже не знаю где это); 3) Триумфальная арка; 4) Лувр; 5) Сена; 6) музеи; 7) красный автобус. И по дешевле. Без лимузинов, без лобстеров и шампанского.
Утречком встал, сделал растворимый кофе горячей водой из крана (кофе было с собой в чемоданчике), покинул мотель, пересек площадь и решил оставить свой чемоданчик в камере хранения. Это металлические сейфы, куда помещаются пару чемоданов. Четыре евро в сутки. Рюкзак взял с собой. Там у меня ноутбук, телефоны, паспорт, симки, запасная кофточка, раскладной зонтик, солнечные очки, блокнот, ручки, запасная мышка, маленький винт, флэшки, растворимый кофе в пакетиках (много), сигареты, зажигалка. Вроде мелочи, но рюкзак плечо тянет, если целый день тягать. Еще бутылочку воды сбоку пристегнул, в маленький карманчик.
Бодрый, в предчувствии новых впечатлений (я в Париже!), пересекаю еще разок площадь и двигаюсь к метро. Изучаю карту на стенке, все понятно. Если бывал в московском (или Нью-Йоркском) метро, то в Парижском тоже разберешься. Стрелочки, цвета линий, названия остановок, говорящих сами за себя: «Charles de Gaulle, Louvre, Notre-Dame, Opéra». Через полдня я чувствовал себя здесь как местный гастарбайстер и практически мог сойти за француза. Я мог бы снять тут квартирку и пожить в Париже. Может даже книжку написать.
Поныряв в метро, с пересадками, следуя знакам, оказался у Триумфальной Арки. Вот она – первая достопримечательность. Потопал к ней, внизу очередь. Девять утра, а уже очередь, человек сто. Все желают вскарабкаться, сфоткаться наверху. Сколько фото-видео техники, висящей на шее туристов я еще не видел. И почти все китайцы.
Раньше мир топтали японцы, щас на смену им пришли разбогатевшие китайцы. Группами, группами, группами… В очках, круглолицые, пузатые, с фотоаппаратами. Зачем им такие объективы? Но и русская речь слышна. Соревнуются с китайцами, кто кого по-пере-путешествует. Японцев-американцев – не видно. Еще индусы есть. Но в основном китайцы и русские.
Очередь двигалась, азиаты лепетали, щелкали телефонами, снимали на видео. Через часик настала и моя очередь. К этому времени я жутко проголодался и мечтал поскорей подняться на это сооружение, посмотреть вокруг, может удивиться, может даже что-то осознать: что-то эфемерное, необходимое, существенное и откровенное. Я поднялся наверх.
Пыхтел, пыхтел по лестницам, вспотел, рюкзак вдруг стал весить килограмм сто. Остановился, выпил воду, чтобы ноша легче стала, и дальше. И зачем народ на Эвересты карабкается, горные вершины покоряет?
Добрался я наверх. Вид на Париж. Улочки в разные стороны как паутина. Все щелкают, а я думаю о том, что спускаться надо тем же маршрутом. Калорий восемьсот, думаю, скинул, посетив арку. Теперь – пожрать.
Иду вниз по Елисейским полям, рестораны в ряд. Рекламные щиты, с ценами, изящно на четырех языках написаны. Поглядываю на расценки, иду дальше. Вижу – Макдональдс. Родное заведение. Там все есть. Вхожу. Очередь, не протиснуться. К кассам к столикам, к туалетам: человек двадцать в мужской, а в женский же, очередь метров двадцать и выходит на улицу через боковую дверь. Хоть здесь мужчинам повезло – очередь в сортир короче.
Цены в этом Макдональдсе астрономические, не дешевле чем в французском бистро. Беру два самых дешевых гамбургера. Ничего, худеть надо по-любому.
Мест свободных не было, поэтому потопал вниз по Елисейским полям, жуя картонные гамбургеры. Продержимся.
Красные двух-ярусные автобусы разъезжают, туристы смотрят на Париж, айфоны щелкают нон-стоп. Надо раскошелиться тоже на «красный автобус». Неограниченные путешествия к достопримечательностям. «В ногах правды нет», где-то слышал изречение. И таки устал. Вся энергия ушла на Триумфальную Арку.
Приобрел пасс (на три дня) на красный бус. Успею все посмотреть. Все самое важное. Двадцать два евро. Выдали брошюрку с картой маршрута и красненькие наушники. Втыкаешь в штекер с флажком страны и слушаешь электронного гида. На памфлете маршрута в развороте – карта города, места остановки красного автобуса, реклама некоторых ресторанов и слоган: «Париж – лучшее место на земле». Надо же.
Я поднялся на второй ярус, занял место у окошка и стал наслаждаться видами «Лучшего места на земле». Отдыхаю. Это хорошо. «Гид» в наушниках объяснял где нахожусь, что вижу, что проезжаем, одна скульптура знаменитей другого. Правильно потраченные двадцать два евро. Даже не потраченные, а инвестированные: три дня кататься на бусе с неограниченными пересадками.
Первая остановка – Эйфелева башня. На подходе к ней меня обступили африканцы с статуэтками башни, сувенирами, магнитиками, кепками, футболками. Купил «башенку» за три евро.
Под вышкой извивалась очередь в десять колец, человек триста. Даже не мелькнула мысль пристроиться. Просмотрел на великолепие с двух-трех ракурсов. От башни шли две прогулочные аллеи, на траве между ними расположилось около тысячи отдыхающих, распивающих вино из бутылок на траве.
Я потопал обратно к остановке красного автобуса. Следующий стоп: Лувр. Протиснулся в музей, разузнал в какую сторону к «Мадонне». На второй этаж. Туда двигалась основная толпа.
Картина «Мона Лизы» была запрятана под несколькими слоями пуленепробиваемых стекол. Пробраться ближе чем на десять метров было невозможно. Народ кишел как живая волна. Я щелкнул на телефон из далека, дома посмотрю. Отметился.
На улицу отсюда, жрать хочу. Отошел от Лувра пару кварталов, сел за столик уличного кафе, раскошелился на багет с колбасой и кофе. Одиннадцать евро удовольствие.
Поехали дальше на красном бусике. Вышел у оперного театра, заценил древние великолепия, люстры, велюр, ложи, Оноре де Бальзак и Дюма здесь тусили.
Обратно в бус. К этому времени маршрут следовал обратно на Елисейские поля и к Триумфальной арке. Вымотанный эмоциями первого дня в Париже, я решил вернуться в гостиницу. Вынырнув из метро на остановке Gara de Nord, зашел в продовольственный магазинчик на углу, где цены были в десять раз ниже чем на туристских тропах. Взял бутылочку вина, четыре багета, нарезанный салями, сыр, сигареты.
С этим радостным пакетом, вернулся в гостиницу. По-моему, самые приятные моменты моего первого дня в Париже происходили именно в этом гостиничном номере, после утомительного галопа созерцания «Лучшего места на земле». Первым делом я откупорил бутылку (ключом вогнал пробку внутрь), отцедил красного вина с крошками от пробки в пластиковый стакан и, округляя глаза от удивления (вкусно!) опустошил тару. Тут же –хрясть! откусил багета, кусочек хэма выудил из бумажки и съел. Затем принял теплый душ, залез под французский тонкий плед, обложился магазинной добычей: вино, багеты, колбаска, сигареты… открыл ноут и великолепно поужинал, читая какой-то бред в Интернете.
Париж. День номер два.
Утречком – душ, кофе, две сигаретки. Из остатков ужина замутил два сэндвича. Один съел на завтрак, другой – в рюкзак. Внизу выплатил буржуям семьдесят евро, вышел на свежий воздух, прошел пятнадцать шагов до метро. У входа негр попытался продать мне еще одну красную сумку за пять евро. Я скоренько, не обращая на него внимания, словно парижанин, спустился в метро.
Версаль – сегодняшняя программа. На метро до Pont de Sevres, там пересадка на автобус и до площади Place d'Armes.
Я приехал рано, в девять, но на площади очередь стояла в восемь рядов. Добро пожаловать в Версаль в августе месяце! Захотелось купить бутылку вина и выпить ее на траве под Эйфелевой башней. Затем спать там до ночи. Но я занял очередь.
К одиннадцати солнышко пекло немилосердно. Китайские бабушки стояли впереди меня и не жаловались. К двенадцати подошел и мой черед войти в благословенные врата. Внутри было прохладней, но народ подталкивал в спину, если вдруг зазевался, любуясь поблекшими царскими интерьерами.
Я бегло прошелся по залам и вышел на улицу. Здесь открывался монументальный вид на Версальский парк. Я отдохнул в тенечке, глядя на отманикюренные грядки, прошелся мимо статуй собак и львов, и мимо недействующего фонтана.
Ну вот, отметился и в Версале. Сад уходил далеко вглубь на километры. Истинные ценители прогуливались, держась за руки по аллеям, исчезая в чаще изысканного парка. Я покурил на парапете, съел запасной сэндвич.
Когда вернулся в Париж, было около шести. Возле метро, в маленьком магазинчике, купил бутылочку «Бордо» за семь евро, кусок сыра с голубой плесенью, багет и бутылочку воды.
Добрался до башни на метро. Нашел свободное местечко на траве, откупорил «Бордо» ключами, и произвел еще одно священнодействие: выпил бутылку вина на травке возле Эйфелевой башни.
Винцо меня хорошо вставило, настроение поднялось, пообщался с двумя толстенькими девушками из Ирландии за соседним ковриком. Я представился капитаном дальнего плавания, что их развеселило. Они подвинули поближе свой пледик, с разложенными на нем фруктами и произвели из рюкзаков две бутылочки вина. Мы пили за Париж, за Молдавию, за Ирландию, за лучшие места на земле. Ночью – вид на башню, таки сказочно красив. Она светилась, переливаясь гирляндами ярких разноцветных ламп, меняя цвета и освещая окрестности голубыми прожекторами.
Посетила шальная мысль: переночевать тут на траве, в обнимку с двумя толстушками. Заодно сэкономлю семьдесят евриков на мотель. Но здравый смысл подсказал, что это место было бы обиталищем бомжей, если бы все тут ночевали после пьянки. Французский этикет, наверное, позволяет праздновать до установленного часа. И таки народ вокруг стал потихоньку сворачиваться, собирать за собой мусор в пакетики и расходиться. Я попытался пригласить толстушек в свой привокзальный мотель на продолжение банкета, но они меня обняли, поцеловали по очереди в щечку и проводили до метро, поддерживая под руки.
Добрался до жд вокзала без приключений, у выхода в метро метался негр с красными сумками. Я ему буркнул: «Привет, негр!» и вошел в отель.
Утром болела голова. Надо было опохмелиться. Я выпил обезболивающее, две чашечки крепкого кофе, скурил несколько сигарет и состояние поправилось.
Третий день в Париже.
Платить за еще одну ночь семьдесят евро совсем не хотелось, поэтому я решил закруглить свое пребывание в Париже. Основное я посмотрел, сегодня покатаюсь на красном бусике: оплачено.
Метро за два дня стало почти родным, даже подсказывал туристам на какую ветку и на какого цвета линиях делать пересадки. Я мог бы обитать в Париже, оставалось придумать источник дохода, чтобы платить за это обитание.
У Триумфальной арки, я зашел в красный автобус как к себе домой, поднялся на верхнюю палубу и устроился на переднее сиденье с круговым обзором. До обеда поездить, потом на вокзал.
Вышел на останове Cite, прошелся чуток, посмотрел Notre Dame, прошел по берегу Сены, поглядел на статуи львов, на готических горгулий и химер, на скульптуру Родена, на Оперу, на красную мельницу «Moulin Rouge», на памятники Наполеону...
Вымотался после обеда, вернулся на вокзал, забрал чемоданчик из сейфа, и можно смотреть ближайший поезд. Поеду куда-нибудь, высплюсь по дороге.