Бля, если эта глава вам покажется чересчур хуёвой, то не сцыте!
Следующие две будут гораздо круче.
...Там Дима-еврей уже начнёт расчленять...
Ждите, нах!

- Привет, киска! Как видишь, я не смог оставить тебя одну. Вспоминал по дороге, да. Ты пока отдохни, а я тут пока пивка глотну... Кстати, ты не видела моей открывалки? Нет? Жаль, жаль... Значит, сама виновата. А ну открой-ка, Леночка, свой рот. Я пока по-хорошему прошу! Бля, тебе что, провода было мало?! Ну ладно, сама напросилась...
Впрочем, ничего плохого Дима-еврей делать Леночке не собирался, он всего лишь хотел открыть об её пока что целые зубы своё пиво. Что он и сделал, засунув горлышко бутылки в её рот так, чтобы пробка оказалась как раз между двумя рядами зубов. Он сжал челюсти, потянул бутылку, и вот уже через секунду раздался приятный щелчок, известивший о том, что пиво открыто. С трепетным вожделением Дима-еврей достал изо рта Леночки свою бутылку... и охуел: пробка как была на месте, так на нём и осталась! "Эта сучка сломала зубы...".
Надо было что-то делать. Пива хотелось страшно, а открывать бутылку об стол Дима-еврей не хотел. А тут эта жопа ещё и зубы себе поломала, манда противная...
- Ладно, хуй с тобой, - произнёс Дима-еврей и достал из своего кармана большой перочинный ножик. Аккуратно раскрыв лезвие, он довольно легко сковырнул им крышку, после чего возбуждённо, буквально в три глотка, высосал из бутылки всё содержимое. Да, он любил сосать... И пиво - в том числе.
- Н-да, уж извини. Не охота в карман было лезть.
А Леночка, глядя в холоднокровные глаза своего мучителя, в очередной раз начала ныть:
- Отпусти меня, а то мой папа приедет и заберёт тебя в милицию! Я хочу домой..., - но короткий удар ботинком в челюсть прервал речь полной отчаяния Леночки.
- Я подумаю, - саркастически произнёс Дима-еврей. - Может быть. Может быть, но это только если по частям. Ну там сначала ноги, потом ещё что-нибудь... Вот что, ты пока отдохни, а я пока пельменей поем. Да, поем. А тебе ни хуя не дам, ха-ха-ха!

***
...Готовить Дима-еврей не любил с детства. Но порой в жизни бывали такие случаи, когда приходилось превозмогать себя и плестись на загаженную тараканами кухню, дабы потом не спрашивать у самого себя, а хули я, блядь, так голоден. Вот и сейчас у него как раз был такой момент. Конечно, вся эта жрачка мешала. Не захоти вдруг неожиданно есть, Дима-еврей уже давно бы осуществил свою, в общем-то, главную мечту, в том числе и ради которой он и припёр в свой дом это страшное уёбище.
"Игорь, Игорь... Где же ты, мой милый? Забыл... эх... А я-то помню, как я лизал твою попу, а потом как входил в тебя своим тюльпанчиком... Как давно это было...". Чтобы восполнить непоправимую потерю, Дима хотел сделать то же самое с Леночкой. Да, для него это порой казалось глупым, даже чем-то суррогатным... Но иначе он не мог, для знакомства с парнями его сознание было слишком робким. А после того, как его отпиздили за это на какой-то дискотеке... После этого Дима-еврей либо дрочил, либо вымещал свою сексуальную энергию на старушках и маленьких детях. Но сейчас этому конец, ведь у него есть Леночка, и никто этому помешать не сможет!
Пельмени тем временем уже поспели. Дима-еврей снял с плиты кастрюлю, достал откуда-то не особо чистую вилку, после чего приступил к трапезе. Сжирая пельмени и запивая их пивом, он делал это так дико, что порой можно было подумать, что за столом сидит не банальный еврей, а сбежавшая из зоопарка макака.
Еда, к великой злобе Димы-еврея, кончилась настолько стремительно, что от неожиданности он даже и не знал, что делать. Впрочем, беспричинная злость на неодушевлённые предметы не была свойством его сознания. Пару раз матернувшись, Дима-еврей вспомнил, что его ждут дела более великие, нежели банальная трапеза на засратой кухне... Поэтому, захватив оттуда чёрный перец и уксус, он в очередной уже раз пошёл к своей Леночке.

***
- Я тут подумал, что ты шибко голодная, всё ж три дня не ела... А это я специально, чтоб говна поменьше было, итак тут нассала уже раз восемь, ссыкунья блядская, - и Дима-еврей снова ударил Леночку своим тяжёлым ботинком. - Так, молчать! ...О чём я? Да, ты тут пожрать хотела... Ну ладно, так уж и быть, я добрый сегодня. У меня есть подарочек. А ну-ка, закрой глаза, открой рот! Кому сказал? - последовал ещё один взмах ботинком. - Счас я тебя кормить буду.
Леночка опять заорала. Но всё ещё звучавшая кассета Людмилы Зыкиной делала своё дело превосходно, уж соседи-то точно ничего, кроме голоса вульгарной певицы не различали.
- Молчать, бля!
Дима-еврей опять дал ей пару раз по морде, после чего Леночка относительно успокоилась. Относительно - это потому, что так громко она уже не орала, лишь поскуливала как очередная жертва зоофила -маленькая собачка, которая чует неминуемое приближение смерти...
Свернув за с бутылки крышку, он резко почувствовал, как по комнате постепенно стал распространяться противный запах несвежего уксуса. Леночка опять закричала. А Дима-еврей вплотную подошёл к ней и стал при помощи рук раздвигать её рот так, чтобы влить туда как можно больше смертельной жидкости.
- Гад! Урод сраный... Мой папа тебя поймает... Он отом..., - Леночка не смогла договорить, поскольку первая доза больно жгущей рот дряни уже достигла своей цели.
Поставив бутылку почти вертикально, Дима-еврей следил за тем, чтоб Леночка как можно меньше дрыгалась. Для этого он буквально навалился на неё своей стокилограммовой тушей. А для того чтобы зафиксировалась уже голова, он опустил на неё своё колено. Первую минуту Леночка активно сопротивлялась, и она сумела даже выплюнуть какую-то часть наполнявшего её уксуса, но потом у Димы-еврея всё пошло как по маслу. Он сумел запихнуть бутылку так глубоко, что никаких надежд сплюнуть уксус у Леночки уже не оставалась...
"Что-то легко идёт...".
- С-с-сука, только б не сдохла раньше времени! - со злостью прошипел Дима-еврей. Леночка лежала на полу не двигаясь. - Нет, всё нормально... Ты ещё дышишь...
Убивать Леночку раньше времени он не хотел, ведь он не сделал ещё с ней главного - не выебал её в жопу и не полизал там, как когда-то делал это с Игорем. Поэтому надо было срочно её разбудить... "Или потерпеть, пока не переварит... А то наблюёт ещё, потом смывай... Не, пущай подрыхнет...".

***
Прошло три часа, прежде чем Дима-еврей убедился, что уксус благополучно сделал своё дело - внедрился в организм Леночки так глубоко, что по крайней мере в ближайшее время блевать она не будет. Потом, правда, придётся отнести её в ванну, поскольку уже совсем скоро из всех её отверстий буквально захлещет кровавая жижа пополам с уксусом и блевотой.
- Вста-а-вай, пи-и-изда огро-о-омная! - пропел Дима-еврей, приближаясь к Леночке, держа в руках большой охотничий нож и два уже открытых пакетика с чёрным перцем. - Ты любишь красоту? И я, и я тоже. Знаешь, я ведь в душе художник... И поэтому я сейчас тебе такую татуировочку сделаю, что твой папочка, когда получит... Ну, скажем так, какой-нибудь твой орган... Вначале охуеет, а потом помянет меня добрым словом и прослезится. Но для начала, чтоб не оглохнуть, мы завяжем тебе твой прекрасный ротик вот этой вот штучкой.
Он отошёл в угол и поднял с пола какой-то длинный предмет розового цвета, имевший продолговатые формы и по виду являвшийся искусственным хуем. Поскольку он был довольно сильно погрызен, использовать его по назначению Дима-еврей уже не могла, ну а вот Леночке этот предмет вполне, пожалуй, сгодится. Брезгливо взяв хуй в руки, он подошёл к своей жертве, и, привычным жестом раздвинув ей рот, запихал хуй туда аж по самые яйца. А Леночка при этом так забавно вертела головой и умоляла её отпустить, что настроение у Димы-еврея на порядок улучшилось.
Примотав хуй скотчем (а то, блядь, выплюнет, сука), он также склеил им Леночкины руки и ноги, поскольку делать татуировку - это всё же серьёзно, и одно лишнее движение может свести всю работу к ебеням. На этом подготовительный этап был закончен. Теперь Дима-еврей приступил к главному: он сорвал с Леночки остатки её платья и, зашвырнув их подальше, чтобы не мешались, стал размышлять о том, какой нивьбенный пейзаж он сейчас напишет. Можно было, скажем, ограничиться чем-нибудь кратким, например, нарисовать свастику, с низу которой будет красоваться слово "хуй". А можно придумать и что-то более сложное... Но что? Этого Дима-еврей не знал, а потому решил не впадать в крайность и изобразить на Леночкином теле несколько звёзд: еврейскую, от мерседеса и Максима Галкина.
Начал он, конечно же, со звезды Давида, поскольку знак этот был им любим ещё с детства. Поэтому её он хотел изобразить на самом почётном месте Леночки - её лице.
Итак, первый надрез... "Блядь, да не дёргайся ты так!".
Всего шесть линий, но зато как красиво! Всего одна звёздочка, а как Леночка преобразилась! Ну да ладно, ведь своей работы Дима-еврей пока ещё не закончил. Теперь оставалось, аккуратно и не рассыпав, обработать надрез чёрным перцем - во-первых, для красоты, а во-вторых - чтобы болело. Когда первая щепотка порошка попала на края ранки, Леночка опять начала дёргаться, пытаясь прекратить всё это... Но тщетно, наручники, крепившие её к батарее, были сделаны в Израиле, а там подобных конфузов обычно не прощают...
Уже через две минуты первая татуировка была готова. На Диму-еврея смотрело полное безразличием лицо Леночки с резиновым хуем во рту , вокруг которого сияла свежим блеском звезда евреев.
Следующий этап - это звезда от мерседеса, и её Дима-еврей решил вырезать на животе. Самым трудным здесь было нарисовать круг, поскольку циркуля у него не было. Что же, пришлось действовать наугад. В конце концов, учителя в школе тоже начинают примерно с этого же, а под конец жизни так заебато рисуют круги, что ни с каким компом не сравнится.
Впрочем, настоящие трудности были впереди, поскольку третья звезда, Максим Галкин, должна выглядеть красиво, похоже и эротично... А этого одной линией не добьёшься, к сожалению. Впрочем, красота требует жертв...
...Наконец, хоть какой-то, но круг был готов, хоть и напоминал он скорее не круг, а больше картошку. Чтобы Леночка не сильно возмущалась, Дима-еврей решил дать ей немного снотворного. Конечно, надо было его поберечь, однако нервы, испорченные её вихлянием при нанесении круга, стоили дороже.
- Жри, блядь исламская! - хуй для этого, естественно, пришлось вынуть, поэтому Дима-еврей вновь был вынужден послушать несколько секунд её стонов.
Запихнуть горсть таблеток в беззубый рот было не так уж и трудно, и уже через несколько минут Леночка наконец-то затихла. "Как проснётся, блеванёт небось... Как это она после уксуса ещё живой осталась...".
Поскольку Леночка не могла двигаться, доделать мерседесовскую звезду на ней было нетрудно, готова она была где-то минут через пять. "Надо было раньше колёс ей дать, так бы уж всё сделал...". Радостно глядя на свои труды, Дима-еврей стал осуществлять последнее из задуманного на сегодня - нарисовать на Леночкиной жопе горячий профиль его любимого Максима Галкина...
С этим всё было не так сложно, достаточно было лишь максимально похоже скопировать его профиль с какой-то фотографии, которую Дима-еврей не так давно нашёл на еврейском гомосайте "Анал Сиона".
Глядя на Леночку, он стал думать, на каком из половинок жопы следует изобразить его любимого шоумена. Секунду поколебавшись, для этого он выбрал ту её половинку, что была слева.

***
...Проведя последний надрез и засыпав его перцем, Дима-еврей наконец-то облегчённо вздохнул: теперь главная мечта всей его жизни - помять гамно Максиму Галкину, лёжа с ним в белом мерседесе, наконец-то сбудется.
Вот он включил музыку, но на этот раз это была уже не Людмила Зыкина, чьи песни подходили скорее для расчленения, а его любимая гей-группа ПедЖопБойс. И да настанет же верх наслажденья...


Бля, если эта глава вам показалось чересчур хуёвой, то не сцыте!
Следующие две будут гораздо круче.
...Там Дима-еврей уже начнёт расчленять...
Ждите, нах!


Ебитесь...,
Ваш Крысуцкий
29.08.2002 [на хуй]