Они поймали его на месте преступления.  Когда он потерял осторожность,  позволив ветру унести  через открытое окно исписанные дрожащей рукой бумажные листы и  разметать по мостовой под ноги редким прохожим. Школяр, отправленный наставником Библиотеки в лавку за свечами для ночных посетителей,  случайно  нашел листы, прилежно собрал и поспешно отнес  их  куда следует.

И вот, наделенные властью специально обученные люди,  уже стоят за спиной необучаемого. Бесшумной мягкой кошачьей поступью прокрались в его тайный кабинет пятью минутами ранее.

Вечерний прохладный воздух, струящийся из распахнутого окна, уносит их запах в заблеванный пьяными постояльцами коридор доходного дома. Нет шанса у жертвы почувствовать вонь злых намерений этих  упрямых охотников, так долго идущих по его следу.

Тени проецируемые на пол от чадящей копотью лампы растянулись от спинки стула  до входной двери, не позволив сидящему за столом  человеку вовремя предугадать опасность.  Его привыкшие к несносному освещению глаза  способны реагировать на любое изменение цветовой гаммы, но слишком заняты они разглядыванием корявого почерка и недолгим поиском в заоконном пространстве новых слов и несвязанных образов.

Дыхание? Может быть, шум дыхания выдаст притаившихся хищников?  Навряд ли. Или ссутулившийся за столом слишком погружен в своё дело. Или визитёры не обладают способностью  дышать как нормальные люди…

Время идет, но ничего не происходит.

Специальные люди стоят за спиной нарушителя и неспешно читают создаваемое им главное доказательство своей  вины в будущем обвинительном приговоре. Заглядывая через плечо читают, плюя на  свой кодекс, превышая полномочия. Безмолвно ждут, когда преступник допишет свое невольное признание. В их улыбках издевка над жертвой и немного сарказма.

- Я кончил! – отложив перо, пишущий повернулся к преследователям и с облегчением выдохнул. Словно переложил свою незримую тяжкую ношу на плечи незваным гостям. – Надеюсь, вы не слишком  ждать устали?

В ответ  жесткой хваткой натренированных рук  выдернули не сопротивляющегося преступника из уюта сочетания лампы, стола и стула . И поволокли безвольное  тело в неизвестность.

Наутро Город Писателей облетела весть – последний графоман пойман, расплата состоится в полдень!



Полдень наступил по расписанию, и звонкий колокол возвестил о начале публичного слушания.

Шумная городская толпа, не дожидаясь окончания речей обвинителя, выкрикивала свои пожелания.

Светские дамы предпочитали  бить по голове неразумного  Илиадой Гомера, пока никчемные графоманские мозги не потекут из ушных раковин.

Джентльмены при бабочках пришли к единому мнению о целесообразности раздавления бренного тела нетленной тяжестью всей мировой литературы.

Склочные домохозяйки требовали наказания через изнасилование чернильницей и выкалывание глаз гусиными перьями.

Более добросердечные ремесленники  считали, что достаточно пойманному графоману отрубить все пальцы и вырвать язык. А дальше пусть работает разносчиком новых публикаций из Библиотеки к читателям. В корзине за спиной пусть разносит.

Перевоспитанные и искупившие свою вину бывшие плагиатчики просили о нисхождении. Умоляли назначить ему десять лет переписки классики. И в качестве безопасности  предлагали компромисс - подрезать ему на ногах сухожилия, с целью  избежать побега из города Писателей в иные миры, где тоже вначале было Слово, но как-то быстро и закончилось.

Главный редактор Города дочитал обвинение в пристрастии к словесному недержанию, в орфографической халатности, в синтаксическом мошенничестве и в  стилистическом терроризме. Вторичность и плагиат были заявлены как отягощающие обстоятельства. Отказ признать вину как ненуждаемость в помиловании.

Приговор – смертная казнь на собственный выбор осужденного!

И был этот выбор весьма велик и щедро разнообразен…

Нераскаявшийся графоман, недолго думая,  остановился на самоубиении об стену.

По площади правосудия покатился  одобрительный гул.  Давно никто не убивался, не радовал почтенную публику.

Разбежавшись по красной дорожке, графоман набрал хорошую скорость и склонив к груди буйну голову врезался в стену из краеугольного камня.

И прошел сквозь стену!  Прошел и ушел. В иные миры, где после Слова всегда следует Дело.

А хули вы думали?

Это его Мир , а значит и его Правила!