Рано утром в загородном доме Мурата Саламова раздался звонок.

- Здравствуй, Мурат! Это - из Камбоджи. Руслан ранен. Состояние тяжелое. Прости, друг. Не уберег.



Младший брат Руслана Мурат давно жил в Москве. Он уехал туда еще в девяностых. Сразу же после армии. Умному, хитрому, изворотливому чеченцу скоро наскучила растерянная украинская столица девяностых и быстро надоели кутежи и пьянки с разгульным старшим братом. Он понял, что настоящие большие деньги крутятся в Москве, и без оглядки ринулся в стремительный водоворот российской столицы. Из армии Мурат вынес главный урок своей жизни. Сидя в ракетных бункерах Саратовской губернии он осознал, что всегда будет для славян чужим. Благодаря армейской дедовщине, он понял, что хоть и родился в Украине, но всегда будет здесь «чехом». И еще понял, что только в кругу чеченцев, он будет по-настоящему своим и сможет рассчитывать на безоговорочное понимание и поддержку.

И Мурат уехал в Москву, к братьям и племянникам по отцовской линии. Он уехал к грабящим, торгующим оружием, организовывающим теракты и покушения, борющимся за независимость своей страны и, стремящимся в высшие эшелоны российской власти соотечественникам.



Через пару лет жизни в российской столице Мурат занялся строительством. Сначала, он продавал стройматериалы. И быстро заработал свой первый миллион. Затем, решил строить большие многоэтажные здания. Банковский кризис девяносто восьмого его не коснулся. Деньги Мурата были вложены в землю, в стройматериалы, в заводы и технику. И к двухтысячному году построенные строительной компанией Мурата дома, уже возвышались по всей столице. Отбоя от инвесторов не было. Цена на квадратный метр жилья была баснословной, но и спрос был огромен.

В российской столице Мурат не лез на рожон, дружил с кем надо, вовремя прощался с неугодными власти партнерами и уверенно стремился в парламентское кресло.



Через двое суток брат Руслана Мурат прилетел из Москвы в Пном Пень. Вовчик встретил его в аэропорту. Утром этого дня Руслан пришел в себя. Состояние его было не стабильным, временами подымалась температура и он бредил, но доктор уверял, что ситуация под контролем и опасность для жизни миновала.

От аэропорта до клиники русского доктора они ехали долго. Расстояние в восемнадцать километров преодолевали больше двух часов. Завидев в машине иностранцев, кампучийцы приветливо улыбались. Радостные смуглые дети махали им грязными ладошками. Они стучали в окна автомобиля, и предлагали купить крошечные венки из цветов франжипани. Попрошайничали лишенные ног и рук инвалиды. Продавали бамбуковый сок и разлитый в бутылки бензин, уличные торговцы.

В столпотворении дорог азиатской столицы сновали пронырливые мопеды и тук-туки. Тащились неповоротливые лексусы, и лихачили забитые пассажирами грузовики и автобусы. Все они куда-то ехали, стремились первыми достичь своей цели и никто не оглядывался назад, не смотрел по сторонам, не уступал дорогу. Жители Пномпеня вершили свои ежедневные, привычные дела и каждый из них руководствовался только ему и Будде известными правилами.

Но пробки и уличная жизнь Пномпеня наших друзей почти не тревожили. По дороге Владимир рассказал Мурату их с Русланом камбоджийскую историю. Он старался быть объективным и не упустить подробностей.

Рядом с уверенным в себе, дорого одетым Муратом, Вовчик выглядел тускло и подавленно. Но глаза парня горели злобным сухим жаром, взгляда он не прятал, и бойцовского духа не терял.

- Сожалел ли он?!- Да! Но, как всегда, был готов к бою и, на него можно было положиться.



После визита в клинику Мурат поселился в той самой гостинице, в которой находилось злосчастное казино.

Дальше, брат Руслана поступил довольно просто, он дал денег начальнику охраны и выкупил у него кассеты со снятыми в игровых залах видеозаписями. Вместе с Вовчиком они просмотрели все видео со дня перестрелки, и нашли на них компанию знакомых Вовке вьетнамцев. Друзья распечатали фотографии бандитов и показали их местным извозчикам. Довольно быстро, используя небольшие деньги и давнюю неприязнь кампучийцев и вьетнамцев, парни выяснили, где проживают их враги. Как и у большинства состоятельных, проживающих в Пномпене вьетнамцев, у них был небольшой ресторан, туристическое агентство и несколько, используемых для контрабанды, лодок.



Несколько дней подряд, Вовчик дежурил возле дома, в котором жили вьетнамцы, наблюдал за рестораном, но обнаружить охранников не удалось. Спустя неделю выяснилось, что люди, которых они ищут уехали из Камбоджи в Сайгон .



Еще через два дня из Москвы в Пномпень прибыл чартерный самолет со столичным хирургом на борту. Светило российской медицины осмотрел Руслана и пришел к выводу, что его можно транспортировать. В тот же день Мурат с Русланом покинули Кампучию и улетели в Москву.



Вовчик друзей не провожал. Во время вылета их самолета он уже находился в салоне следующего из Пномпеня в Сайгон автобуса. В Хошимин он ехал не один. На соседнем с Вовкой сидении дремал загорелый, крепкий мужчина, в яркой цветастой рубашке.

Сергей Васильевич Кузнецов был советником посла СССР еще до развала Союза, затем стал советником посла Российской федерации. Именно этот представитель российского посольства, в далеком 1994 году, встречал прибывшего в аэропорт Почетонг полковника Саламова с сыном. Сергей Кузнецов был не только дипломатом, но и сотрудником службы безопасности России.

Два года назад Сергей Васильевич ушел с дипломатической работы, но Камбоджу не покинул, а оказывал всевозможные услуги состоятельным соотечественникам. Он знакомил новоявленных постсоветских бизнесменов с высокопоставленными камбоджийскими чиновниками, консультировал в вопросах инвестирования и промышлял переводами.

Сергей Васильевич отлично говорил на кхмерском, и хорошо знал вьетнамский. Еще с советских времен он часто бывал в Сайгоне. Присутствовал на совместных приемах вьетнамских и камбоджийских посольств, и был знаком со многими вьетнамскими генералами, журналистами и дипломатами. При помощи связей в ФСБ, Мурату удалось отыскать Кузнецова, и договориться с ним о сотрудничестве. Этот человек обладал связями, хорошо ориентировался в Сайгоне, и должен был помочь Вовчику найти ранивших Руслана и убивших Нийю бандитов.



Автобус Пномпень-Хошимин двигался неторопливо, расстояние в двести пятьдесят километров он преодолевал шесть часов. Еще около часа, заняли паспортный контроль и пограничный досмотр. Вовчика удивили монументальные здания вьетнамского пропускного пункта. Напротив скромных будок камбоджийских погранцов, вьетнамские стражи порядка выстроили огромное монументальное здание с множеством пропускных окон. Глядя в настороженные, неулыбчивые лица вьетнамских пограничников, казалось, что они каждую минуту ждут, когда толпы камбоджийских эмигрантов хлынут в их родную многострадальную страну.

Досмотр и проверку документов прошли быстро. В паспортах Вовчика и Сергея уже стояли оформленные в посольстве Вьетнама в Камбодже годовые визы.

После пересечения границы начался город Хошимин. Автобус двигался не спеша. Дорога от границы до центра города заняла более двух часов. Вовчик прилип к окну и с удивлением взирал на огромный мегаполис. После низкоэтажной, деревенской Камбоджи, Сайгон поражал монументальностью архитектуры. Многочисленные красные знамена с символикой серпа и молота, портреты Хо Ши Мина и плакаты стремящихся в светлое будущее трудящихся чередовались с витринами брендовых магазинов. Портреты социалистических лидеров соседствовали с рекламными витринами «Диор» и «Шанель».



Жители этого горда, были серьезны, строги. А их байки двигались в четко заданном направлении. Останавливаясь на светофорах, они замирали и образовывали строго выстроенные колонны. Глядя на эти прямоугольные редуты, создавалось впечатление, что они что-то обороняют, но стоит только дать команду, то так же слаженно и целеустремленно они ринутся в бой!

Наблюдая из окна автобуса за гражданами этой новой для него страны, Вовчик обратил внимание, что одежда вьетнамцев проста и удобна. Заметил, что здесь и близко нет кампучийского буйства красок, дружелюбных, не обязывающих улыбок, и тягучей камбоджийской лени. Он сразу понял, что это страна опасного и хитрого противника. Что для выполнения задачи, с которой он приехал в Сайгон, необходимо быть максимально собранным и осторожным. Ему не нравились эти серьезные, с плотно сомкнутыми губами и, холодными, пустыми глазами, лица. Но, зная, как долго и мужественно этот народ воевал, и, какой жестокой ценой досталась ему победа, он с уважением взирал на суровых жителей четырнадцатимиллионного города Сайгон.



Информация, которой обладали Вовчик и Кузнецов, была небогатой. Они не знали, где проживают их враги. Но, через познакомивших Руслана с ювелиром людей, им удалось выяснить, где обитает сам ювелир и где находятся его магазины. Зная нравы и обычаи вьетнамцев, Кузнецов предполагал, что его охранники, состоят с ювелиром в родственных связях.

Еще до прибытия в Сайгон, Сергей Васильевич забронировал в Хошимине два гостиничных номера. Один из них располагался в отеле напротив дома ювелира. Второй - неподалеку от ювелирного магазина и рынка, на котором у торговца была точка по продаже камней. Как только ювелир покидал свой дом, Сергей Васильевич отправлялся следом за ним, на взятом в аренду неприметном автомобиле. Вовчик же дни напролет пил сладкий вьетнамский кофе в расположенных напротив магазина кофейнях, и высматривал ненавистные лица врагов в ювелирных рядах рынка.



Шли дни. Вовчик и Кузнецов, почти не виделись, каждый из них выполнял свою работу. Одному были уплачены большие деньги, а для другого это было делом жизни и чести. Вовчик не испытывал к своим врагам ненависти. Он, вообще, мало что чувствовал. Просто знал, что убившие Нийю и ранившие Руслана люди должны умереть.



Прошел месяц, два, три. Изо дня в день Кузнецов с Вовчиком следили за врагом и ждали своего часа. Близилось время китайского Нового года. Город был увешан разноцветными шарами и праздничными плакатами. Вьетнамцы покупали подарки к празднику. В магазине ювелира шла бойкая торговля. Вовчик с Сергеем не спускали с него глаз, но охранники не появлялись.

В канун Нового года, празднично одетый ювелир с женой и дочерьми, вышел из дома, погрузил в машину коробки с подарками и отправился в сторону старого города. Центр Сайгона сиял разноцветными огнями, дороги были загружены, все спешили домой или к друзьям. До праздника оставалось несколько часов.

Несколько раз Сергей Владимирович чуть не упустил из вида преследуемую им машину. И в момент, когда автомобиль ювелира свернул с основной трассы в хлябь вьетнамских трущоб и стал протискиваться по узкому переулку, Кузнецов бросил машину на перекрестке, и ринулся бегом за исчезающим вдали объектом. Ему повезло. Было уже темно, и он хорошо видел свет горящих фар, А живущие в переулке Сайгона, обычно внимательные и настороженные люди, были заняты новогодними приготовлениями. Никто из них не обратил внимания на бегущего по темному переулку иностранца.

Дом, к которому подъехал ювелир, был расположен не далеко от главной трассы.

Во дворе уже стоял один автомобиль, а ворота оказались предусмотрительно открыты для ожидаемых гостей. Ювелир загнал машину во двор, забрал из багажника подарки, и вместе с семьей поднялся по ступенькам и позвонил в дверь. Дверь распахнулась, раздались радостные, приветствующие прибывших голоса. Через пару минут из дома вышел парень и закрыл ворота на засов. Однако, калитка оставалась незапертой. Видимо, ожидали кого-то еще.



Сергей Васильевич осторожно приблизился к дому. Убедился, что камер слежения на фасаде нет, проскользнул во двор и заглянул в ярко освещенное окно первого этажа. С первого взгляда он понял, что за столом сидит семья. Было очевидно, что родители, дети и внуки собрались, чтобы встретить Новый год.

Надвинув на глаза кепку, Кузнецов ушел со двора и двинулся обратно к машине. Он вынул из кармана мобильный и отправил Вовчику сообщение: Угол –Нга Лао и Мао Дзе Дун.

На перекрестке этих двух улиц, Сергей дождался подъехавшего на байке товарища. На спине Вовчика был небольшой плотно утрамбованный рюкзак. В нем лежало четыре радиоуправляемых взрывных устройства, пара пистолетов и несколько взрывпакетов. Оружие и боеприпасы они приобрели сразу по приезду, у давнего друга Кузнецова, отставного вьетнамского офицера.



Вьетнам всегда поражал количеством оставшегося в стране после войны с американцами оружия. Он и сейчас поражает, но в 2003 году на рынках Хошимина можно было легко купить и советские, и американские боекомплекты. Продавая оружие, вьетнамцы особо не прятались. В городе имелось множество бандитских группировок. Почти все, сидящие в местных забегаловках молодчики, были одеты в застегнутые под самое горло кожаные куртки. И, при любой агрессии со стороны, из-под этих самых курток моментально выглядывали стволы. Бритые головы и ледяные бескомпромиссные вхгляды вьетнамских парней, гармонично дополняли образы местных бандюков и, до боли напоминали наших братков 90-х.

Радиоуправляемые взрывные устройства они делали сами. Кузнецов принес несколько пейджеров и под руководством опытного кагэбиста они с Вовчиком соорудили четыре смертоносных машинки.



Дождавшись Вову, Сергей Васильевич отогнал подальше арендованный автомобиль. Рядом с ним пристроили байк Вовчика.



Прячась в тени заборов, мелкими перебежками они добрались от перекрестка до дома. Скользнули за калитку, залегли в приусадебных кустах и принялись ждать новых гостей. Ближе к полуночи, раздался звук моторов приближающихся байков.

Это были они! Те самые вьетнамцы, которые охраняли ювелира в Сиануке, те самые бандиты, которые преследовали их в Пном Пене, стреляли в Руслана и убили Нийю! Прибывшие в сайгонский двор узкоглазые парни загнали во двор байки и весело переговариваясь, поспешили в дом.

Близилась полночь. Окрестные вьетнамцы спешили подняться на открытые верхние террасы домов. Они раскладывали на столах многочисленные, традиционно вспыхивающие в Новый год фейервери. Разводили на крышах домов костры и сжигали в них фейковые денежные знаки.

_ На счастье! На счастье!- Кричали и бросали в огонь денежные фантики, верящие в приметы азиаты.



В доме, за которым наблюдали Вовчик с Сергеем, тоже началась суматоха. Времени было в обрез.



Бесшумной тенью Вовчик бросился к запаркованным во дворе мотоциклам и черным скотчем прикрепил под их багажники взрывные устройства.

Кузнецов же, готовился к угону автомобиля ювелира. За пару минут до наступления Нового года, когда вышедшие на террасы своих домов люди затаили дыхание, и готовились отсчитывать последние минуты уходящего года. Во дворе дома на углу МаоДзеДун и Нга- Лао громко и протяжно завыла сирена автомобильной сигнализации. Загорелись фары машины и автомобиль ювелира выехал за ворота. Женщины на крыше загалдели и принялись тыкать пальцами в покидающий двор автомобиль., а мужчины понеслись по лестнице вниз.

Выскочив из дома, и увидев исчезающие вдали огни угнанной машины, племянники ювелира прыгнули на байки и устремились вдогонку.



Вся семья дружно смотрела им вслед, и никто не обратил внимания на притаившийся в тени забора силуэт. Никто не заметил, как Вовчик нажал кнопки двух пультов радиоуправления и не спеша ушел в обратную от дороги сторону.



В тот самый момент, когда весь Сайгон разразился праздничным новогодним салютом! Когда на крышах домов Хошимина загремели домашние фейерверки! В минуты, когда люди Вьетнама дружно желали друг другу счастья и долголетия. Только онемевшие от ужаса родственники смотрели на два взорвавшихся в переулке Сайгона мотобайка, и на взметнувшиеся вверх, пылающие тела бывших охранников вьетнамского ювелира.