В 2004 году у меня, на то время студента архитектурно-строительного университета, встал колом вопрос о съёме жилища под трахо-еблю. Как бы совокупляцо с противоположным полом можно было и в общежитии, но всегда, откуда ни возьмись, находилось много желающих посоветовать, подсобить, поддержать морально одобрительными криками и звонкими шлепками по голому заду.

Однажды моему однокашнику во тьме ночной, развратной и порочной, в мельтешащую жопу шутники сунули кошачью морду, мокрую и усатую. Бедняга тут же профессионально проредил улыбу своей партнёрше. Сработал рефлекс, спровоцированный неожиданным посягательством неведомым татем на его девственную пукалку. С той поры оббезубленная дивчина некоторое время носила погоняло ПИАНИНА, пока не выскочила ради экономии замуж за своего стоматолога. Короче, однокашнику ахуеть как понравилось такое куртуазное действо! Теперь он, когда ебёца, всегда к моменту эвакуляции засовывает в очко заранее приготовленную мокрую тряпку и слегонца попизживает свою, охуевшую от такого пердимонокля, избранницу. Если с собой тряпки нет, то он к трахо-ебле даже и не приступает. Мне такие приколы нахуй не сдались, чтобы от мокрой тряпки половая жизнь зависела, итак вокруг ГМО всякое, радияция, Евровидение. По этой беспезды уважительной причине я начал активный поиск съёмной хаты.

Предложение через друзей поступило подозрительно быстро. Мол, есть на проспекте Юрия Гагарина улётная и недорогая хата в «хрущёбе». «Поехали!» – воскликнул у меня в голове первый космический человек. Воображение сразу нарисовало охуительный межгалактический порнофильм, где я в образе Чупаки беспощадно дрючу отряд незадачливых космобаб, по ошибке приземлившихся на моей планете. Ну, я и поехал осматривать, что за жильё мне, собственна, предлагаецо.

Встретились у метро «Парк Победы» с красивой и вполне ебабельной девушкой, лет на пяток меня постарше, но это, конешна, похуй. Я же не годовые кольца у неё в пизде собрался считать. Она мне даёт расклад, что квартира принадлежит её парню, он альфонсирует у неё, чтобы, когда захотелось ебацо, далеко не ехать. От этого блядского переезда трагически погибла её кошка, которая из добрых побуждений начала мять на нем тонкое одеяльце, а этот дебил свою залупу после ванной не зачехлил. Так и лежал с шашкой наголо. Ну, дальше понятна, хули тут рассказывать… Пирсинг Сирёженькиной (так звали её парня) залупы обернулся кровавым фаталити для кошары. Посему законы бизнеса велят освободившуюся квартиру немедленно сдать, но чёта никто нихуя не хочет осчастливить себя методом проживания в этой хате.

- Люди – придурки просто какие-то! – сделала вывод она.

Я слегка охуел от таких подробностей из интимной жизни её парня. Беседа навела меня на мысль предложить ей вместе опробовать траходром, а там, типа, стопудово возьму хату в аренду, ежели кончу бурно и обильно, тем более что у меня хуй с одной дыркой, не то что у контуженного когтистой лапой Сирёженьки. Но тут красавица отворила ворота в моё предполагаемое секс - королевство. По-моему, я даже пёрнул со страху. Жилище выглядело, как будто там… блядь, метафоры не подобрать. Это теперь у меня есть метафора – «как будто там жил Сирёженька», а тогда мне ещё оставалось совсем немного времени до знакомства с ним. Ща постараюсь описать подробно!

Пола было на 99% (рейтинг Путина на то время) нихуя не видно. Оставшийся один процент, символизирующий внесистемную оппозицию, давал намёк, что к полу когда-то была прихуярена виниловая плитка, но её кто-то отодрал и в прямом смысле, и, сука, блядь, в переносном. Обои тоже были отодраны в обоих смыслах. Чтобы не повторяцо, слово «отодрано» было применимо к любой поверхности в этой хате, что создавало неповторимый интерьер зверски запущенного бомжатника.

Прямо в коридоре с остатков страниц советской периодики, когда-то выполнявшей функцию грунтовочного слоя под обои, охуеваючи от антуража филиала питерской помойки, на меня глядело лицо генсека Брежнева. При развитом социализме хозяина хаты лишили бы партбилета и комсомольской чести групповым способом за вопиющее неуважение к кумиру советского пролетариата. Рядом с Лёней висел плакат группы «Черный кофе» с пририсованными шариковой ручкой к ёблам музыкантов усами, хуями и фашистскими крестами.

На полу валялся мусор: консервные банки, бутылки, использованная туалетная бумага, презики там, блювота – вроде ничего необычного, но, зайдя на кухню, я обнаружил покоящийся на полу в засохшем гуано голубиный скелет в перьях. Тут я уже отчётливо бзданул ещё раз и сразу позабыл про останки голубя, ибо с потолка сюрреалистически свисали, как коровьи сиськи, беспезды настоящие, сука, бля, коричневые сталактиты. Крупнейший сталактит висел прямо над плитой, на ней, собственна, и заканчиваясь.

- А это чё за нахуй? – вежливо поинтересовался я, дрожащим от страха пальцем показывая на сталактиты и ища взглядом готовые к раскрытию личинки «чужих» или иной не толерантной к людям инопланетной нечисти.

- А, это? –нисколечко не смутившись, отвечает Анечка. –Хуйня, просто мой парень Сирёженька сгущёнку по пьяне варил!

- Чёта для банки сгущёнки тут всего дохуя! – не поверил я.

- Ага, верно. У него было шесть банок. И все, сука, ёбнули! По очереди. Он у меня гражданин упорный. Если хочет пожрать варёнки, то пожрёт. Ставит сгущёнку на плиту, пьёт, засыпает, просыпаеца от звука ёбнувшей банки, снова ставит. Вот и тут, когда снаряды закончились, он лёг на пол рядом с Кешей, хайло раскрыл и ощутил себя как в раю: лежит и в рот тёплая сгущенка течёт. Правда, потом морду побрить пришлось полностью, «под нуль». Брови нахуй, ресницы там, волосы…

- Пиздец! А Кеша, это кто? Попугай?

- Нет, голубь, точнее, его скелет. Вот же он. Ты чё, не заметил? – отвечает красавица, пожимая плечами, как будто, сцука, в каждой нормальной российской среднестатистической семье должен быть обильно обосравшийся, глазированный в варёной сгущёнке скелет голубя Кеши! – Ему уже годков пять-шесть. Залетел на кухню, Сирёженька пытался его поймать, а он возьми от страха и сдохни! Ты смотри, ничего с ним не сделай, ато Сирёженька растроица.

Настало время принимать решение о заключении сделки. Я ещё раз осмотрелся, мой взгляд зафиксировал кучу артефактов: мобила-кирпич родом из 90-х, домашние чёрно-белые порнографические снимки, печатная машинка, с заправленным листом. Я подошёл к ней посмотреть, что же афтыръ хотел поведать вечного и мудрого.

"Мамаша орала в экстазе, качая дряблыми сиськами: “Еби меня, сынок, еби!”"

- Ой, бля! – охуел я. – За эту хату дам не более штуки в месяц! (Напоминаю про 2004 год. Афтыръ)

- Почему так мало? –капризно надула губы Анечка.

- Потому что я, осматривая всё версальское великолепие хрущёвского дворца работы «архитектор расстрелян», бзданул навскидку раза два, а то и три. И ещё хочу. Мне же подруг сюда надо водить. Если они тоже пердеть начнут со страху? Это создаст определённые неудобства, которыми я готов пренебречь, но не больше чем за штуку в месяц.

- Не знаю, нормальная же квартира. Люди – дыбылы! Ладно, давай штуку, всё равно других вариантов у нас нет.

Тут бы мне ещё поторговаться, конечно, но в мозгах и так нехило коротило от всего увиденного. А интима хотелось со страшной силой. Голыми с подругой ходить по квартире, все дела… Конечно, для того чтобы кошерно трахнуть бабу, придется основательно поибаца с уборкой, ну и выкинуть нахуй попугая, тьфу, голубя Кешу. Этим увлекательным процессом я все следующие сутки и занимался.

Отпидорасил я хату до вменяемого состояния, стены завесил плакатами, чтобы дырок не видно было, скомуниздил сохнувших на улице ковровых дорожек, отколол стамеской сталактиты, покрасил потолок, выбросил Кешу вместе с мусором на помойку, удовлетворённо осмотрел результат своих трудов и решил сходить за пивком, чтобы наконец насладиться одиночеством. После студенческой общаги это было пиздец как актуально!

Но человек предполагает, и в большинстве случаев бывает послан нахуй. Возвращаюсь я домой с пивом, весь в мыслях про то, как буду с неподдельным интересом изучать винтажные порно снимки, и хуяк, вижу сидящего на кухне человека. Ну как сказать, человека… Представьте байкера Хирурга, растянутого по экватору до состояния шара. Только у короля мотоциклистов лицо умнее, а у этого незваного посетителя свежеснятой хаты лицо тупенькое, бородка, как у дьячка, жиденькая и всклокоченная, кругленькие очёчки на сверкающих безудержным долбоебизмом глазах. Одёжа кожзамовская, потёртая. Вот такая вот хуйня сидела у меня на табуреточке и жрала из горла водяру.

- Где Кеша, блять?! Блядь, где Кеша!? – заметив меня, заревел байкер и, задиристо пердя, пошел в атаку, потрясая кулаками. Жирдяй совершил далеко не первую ошибку в своей жизни (первой было вылупление на свет Божий), ибо школьная и студенческая жизнь проходила у меня под знаком боевых и качабельных видов спорта, не то что сейчас – сто кило жиру и гамна. Поэтому через пару десятков секунд байкер лежал, заливая пол кровью из хобота, и активно отражал ебальничком свет в фиолетово-бордовом спектре. Опиздюлившись, незваный гость пребывал в NIRVANA и слушал нетленки Кобейна.

Вволю полюбовавшись на поверженного «Голиафа», я решил узнать, чё ему надо-то было?

- Э, бля, очнись! – хлопал я его по щекам.
- Маменька, маменька, я опростался… – простонал байкер.
- Читывали мы про твою «маменьку». Фу, бля, походу ты в натуре обосрался…
- Кеша, Кешенька, ты где?
- В пизде твой Кешенька. Ты кто? Сирёженька? Нахуя сюда припёрся?
- Жизненные обстоятельства! - заплакал долбоёб, наматывая сопли на кулак и ища на ощупь очечи. - Ке-е-е-е-ша!

Пациент был пьян, невменяем и сильно потрясён утерей домашнего питомца, поэтому я решил обратиться к первоисточнику. Анечка на звонки нихуя не отвечала. Тогда я, ещё пару раз для пущего смирения отпустив гостю трындюлинских по ебальничку, начал допрос с пристрастием.

Оказалось, что этот муфлон возмутился тем, что Анечка продешевила со сдачей мне комнаты и вместо благодарной ебли закатил ей истерику. Краля, конечна, обиделась и отправила жирного мудака в полный вербальный и сексуальный игнор. Через несколько часов Сирёженька, обнаружив в складках жира нечто похожее на хуй, неистово возжелал размножацо. А для этого, что очень логично, нужно было помириться со своей устрицей.

Выжрав в туалете бутылку водяры, он подключил мощные колонки, надел бандану «Арии» и, заперев Аньку на кухне, врубил ей песню «Возьми моё сердце». Когда до него дошло, что порыв раненой души не оценён по достоинству, он разнёс девушке всю кухню и расколотил скворечник.

- Бабы – дуры! – сокрушался дебошир. – Я к ней со всем сердцем. А она предпочла фиолетовое мурло. Ну и мне тогда, в принципе, фиолетово. Вот я и приехал к тебе жить. Точнее, к себе! – добавил он и опасливо покосился на мой кулак.

- Ну, блядь, теперь у вас всё охуенно! – издевался над байкером я. – У неё ебало фиолетовое и у тебя. Инопланетяне с планеты Пиздюли прилетели на опиздюляторе, чтобы получить неведомый сорт земных пиздюлей. Давеча миссия выполнена, теперича пиздуйте обратно. Ты на байке приехал?

- Нет, у меня нету. Я на Дэу Матиз гоняю.
- Вот как? На Матизе, блеадь. Ага...

Представив этого колобка-переростка на Матизоне, я честное слово смягчился. Уж сильно потешная картина. Поэтому я просто почтительно сопроводил его с хаты увесистыми подзатыльниками. Это был мой, сука, бля, урок на всю жизнь. Ибо обгадившейся сказочный герой сразу вызвал ментов, объявив меня взломщиком, захватчиком частной собственности и, собственно, главным виновником сочащегося из его кожзамовских лосин сногронятельного запаха запревшего дерьма. Типа: "А ищо он мне в штаны насрал".

Я тока сел, взяв в левую руку порно снимок, так как правая уже была занята, и в тот же момент вылетела входная дверь, кто-то что-то заорал, и я оказался еблетом на тщательно вымытом мною полу. За спиной на запястьях щёлкнули наручники. Произведшие захват менты поставили меня на ноги и приказали молодому мусоракшу напялить мне штаны. Мол, не вести же меня с взведённым в боевое положение бибислом до бобика? Что люди подумают? Как только "повёвшийся" присел предо мной на корточки, тут же щёлкнула двухмегапиксельная камера телефона "NOKIA". Весёлые у них шутки, блеадь.

Дальше рассказ переходит в крутой эндшпиль. В участок прихуярила, сиявшая ебальником как стадионный прожектор, Анечка и методом выноса мозга а также угрозами сексуальных кар заставила Сирёженьку забрать заявление. Я жил на этой хатке чуть больше года, пару раз эту Анечку всё-таки неслабо дрюкнув в качестве моральной компенсации. Один раз, в конце 2005-го, уже съехав с квартирки, я проходил мимо ларька, где Сирёженька барыжил музыкальными дисками. Он заметил меня и радушно пригласил испить коньяку.

- Как Анечка? – спросил я после первой.
- Понимаешь, Лёха. На чём держится мир? На бабах! Единственная вещь, в которой я уверен на все 100%, это то, что когда баба стоит ко мне лицом, её пизда всегда строго перпендикулярна линии горизонта!
- А у Вас есть диск Надежды Кадышевой, где течё-ё-ёт ручей, бя-я-яжит ручей? – сунувший морду лица в окошко, подвыпивший мужичок беспардонно оборвал Сирёженькину философию. За его спиной стояла позитивно улыбающаяся подруга.

Сирёженькины глаза недобро сверкнули. Проворно достав биту, он поставленным ударом опытного игрока в бильярд вонзил её в улыбающуюся во все зубы варежку клиента. Я в этот момент чёта вспомнил про ПИАНИНУ.

- Я р-р-р-русский человек! – прорычал матизайкер, – и такую хуергу не слушаю!

После того, как милиция (или полиция, уже не помню на то время, как они звались) повязала орущего песни Гражданской обороны Сирёженьку, я остался в ларьке один. Не долго думая, я закрыл ставни, позвонил Анечке и по приезду прищучил её прям там в последний раз. Затем откланявшись и вытерев хуй обложкой от диска Леонтьева, я навсегда распрощался с почтенным семейством.