К ней забежал нехило поебаться,
Но резко так скрутило мне  живот,
В её сортир я стал перемещаться,
Кал волею сдержав и мощь пердот.

Влетев орлом на белый камень,
Сорвав в полёте порты и трусы,
Дал ключ на старт, извергся пламень,
И первая ступень упала с высоты.

Сверхзвуковое истеченье газов,
Селёдкой порождённых и яйцом,
Заполнило всё помещенье разом,
И брокколи, горохом и пивцом.

Не в силах выдержать вонизма,
Ступень я за ступенью отстрелил,
Подтёрся, выскочил наружу,
Заметив, что и свет я не включил.

Затем пыхтел я долго лёжа,
Потел, кряхтел я стоя и рычал,
На мне скакали сверху тоже,
И в сиськи мощно я кончал.

Лежу в кровати, хуй не дышит,
Она пошла в сортир поссать,
Тут ухо вопль дикий слышит,
Кидаюсь к ней – вот ёбжеж мать!

При свете видно - пол сортира,
Слой ровный тараканов покрывал,
А в уголке мыш дохлый, синий,
Собой он насекомых защищал.

Как оказался мыш ручной был,
Он часто с тараканами играл,
Как включат свет – те врассыпную,
К эвакуации тем самым дан сигнал.

Ворвавшись же во тьму вонючею ракетой,
Я всю сигнальную систему погубил,
До тараканов, в общем, дела нету,
Но я любимца бабского убил!

Рыданья затопили пол квартиры,
А вопль всё сотряс - я смыл мыша,
Кричала, что достоин он могилы,
Трусы надев, покинул их я не спеша.