- Эй, солдатик! Кипяточку не найдется? Ты чего, солдатик, я же... ты чего обмочился что ли?

Первый боец почетного караула бросил винтовку и с криком бросился прочь, а вот второй оказался пободрее и на всякий случай ткнул меня штыком. Впрочем, поскольку должного эффекта это не возымело, также заорал и бросился из моего пристанища. Только пиджак попортил, какой несознательный товарищ. Подобного беспредела, скажу я вам, даже на третьем съезде РКСМ не припомню.
Я начал аккуратно вставать со своего ложа. Ох, моя нога. Отлежал. А все проклятая Фанни Каплан. До сих пор от ее пули болит нутро и в спину отдает. Правду же говорят, хорошего человека Фанни не назовут (fanny - на сленге буржуа эпохи декаданса - задница, прим ЧЗХ).
А на улице, между прочим, было архизябко. Это вам совершенно не Швейцария! А между тем солдатики то очухались. Встрепенулись, мои родненькие. Смотрю – бегут обратно по Красной площади, ружья наперевес, штыки блестят, а сами по сторонам посматривают. Меня ищут, похоже. Ну уж дудки, думаю. Спрятался за елку, они и пробежали мимо. Отвлеклись - заметили какого-то плюгавенького мужичка в кепке, с бородкой и в цивильном костюме с красным лоскутом. Схватили, поволокли несчастного в сторону постройки с большой надписью "ЛЕНИН".
- Права не имеете! У меня есть разрешение здесь работать! - вопит мужичок, смешно картавя.
- Порядок прежде всего, - рассудительно говорит ему офицер, начальник караула. Да как хватит бедолагу прикладом по затылку! Тот обмяк, они его тело бездыханное понесли прямо туда, откуда я вышел.
Экие злодеи! Вот такие однажды и Моисея Соломоновича хлопнули, почем зря. Нет, мы туда не пойдем, где его схватили, мы пойдем другим путем!

Было очень раннее утро. Москва оживала, постепенно расправляла кости своих трамвайных путей, начинала гудеть клаксонами многочисленных авто. Право же, красота! Я скрытно продвигался от одного убежища к другому. Возле последней елки, дарующей мне укрытие от посторонних взглядов, заметил припаркованный рядом автомобиль. На нем была мигалка синего цвета. В ней ожидал водитель, а пассажир в красивом модном смокинге в это время оправлялся на ближайший кустарник. Ах, батенька, поживите с мое в Шушенском, еще не так научитесь красться к добыче, как я в эту пору, спасая свою ценную для мировой революции жизнь и свободу. Приблизился я к этому представительному товарищу, тычу ему пальцы в бок, как Коба учил делать при "эксах", мол, примет это жертва за ствол револьвера и напугается. Подействовало!
- Руки, душенька, не соизволите ли поднять? - спрашиваю. - хотя можете сначала застегнуть штанишки, так уж и быть.
Мы с ним залезли в салон шикарного авто. Попутно я быстро прошелся по его карманам натруженными пальцами и выудил уже настоящий пистолет. Водитель все понимал и лишних движений не стал делать.
- Что вы от меня хочете?
- Не хочете, а хотите, милейший, - автоматически поправил я его. - вы, наверное, из рабочего класса? Уважаю!
- Что вы, я чиновник!
- Такой богатый и чиновник? Хм, неужели мои апрельские тезисы не пошли в прок. Ведь я там четко дал понять, что плата всем чиновникам, при выборности и сменяемости всех их в любое время, не выше средней платы хорошего рабочего. И не боитесь, милейший, на таком шикарном фаэтоне людей простых злить? Или перевелись у вас бомбисты-народовольцы?
- Наши бомбисты в метро взрывают, да самолеты, которые по-дешевке перевозят, - развязно отвечал чиновник. - Ты скажи конкретно, внатуре, чо от меня надо, нах?
Ох, уж, опаскудились чиновники, как класс. Вот бы их снова всех - к стеночке, да с командой "пли!" Так не время еще. Не создана революционная ситуация в стране, меня-то не было все эти годы, а больше кому?
- Ничего существенного, милейший. Отвезете подальше от города, денег дадите на первое время. А то поиздержался немножко.
- Грабить решил? - опечалился чиновник. - Так я ж того - тебя же из под земли достанут!
- Ой не советую, душенька, беспокоить охранку или жандармерию. Я ведь могу и шейку на прощанье свернуть. Не посмотрю, что она в жирке поросла. Мне в Минусинском уезде не таких лошадок приходилось объезжать. Да и если пойдешь к жандармам, что ты им скажешь? Дедушка Ленин у тебя деньги отнял? Гони давай, - это я уже водителю.
Чиновник рассмотрел меня, говорит:
- Не стыдно вам, Владимир Ильич, грабежом то заниматься?
- А читали вы труды Карла Маркса, почтеннейший? - ехидно отвечал ему я. - Про экспроприацию ценностей у экспроприаторов ничего не вспоминаете?
- Чево? - захлопал тот свиными глазками. Я только махнул рукою. Тупые они тут, что поделаешь.
- Вы то чего Владимир Ильич подскочили ни свет, ни заря? - поинтересовался вдруг водитель. - лежали бы себе дальше тихонько. Чего неймется то?
- Тут, знаете ли, уважаемый, не ко мне вопросы, - вздохнул я.


Петроград. 1924 год.

- Товарищи! Прошу тишины, где партийная дисциплина? Говорите, Феликс Эдмундович.
- У нас есть причины полагать, что странная болезнь товарища Ленина имеет искусственную природу.
- Его отравили?
- Все намного интереснее. Буквально несколько часов назад наш отряд накрыл квартиру оккультистов. Да, да, они действовали прямо под носом ЧК, в Петрограде. Наши чекисты, ворвавшись в их логово, обнаружили, что главное место в зале занимает портрет товарища Ленина. Перед ним оккультисты производили некие манипуляции. Не теряя минуты, чекисты открыли по ним огонь и положили всех на месте, кроме одного. В ходе допроса выживший рассказал, что именно они в течение последних месяцев своими оккультно-эзотерическими воздействиями насылали на товарища Ленина болезни и немощь.
- И вы, чекисты, всерьез воспринимаете сказки обчитавшихся "Изиды" полудурков? - хмыкнул кто-то из зала закрытого заседания Центрального комитета. Феликс зыркнул из-под очков на подавшего голос и тот смущенно пробормотал, что не имел в виду ничего такого.
- ЧК как никто другой стоит за материализм. И если мы видим, как от бормотания обчитавшихся "Изиды" полудурков нашему Ленину становится плохо, то шлепнуть этих полудурков есть лучший способ лечения. А как это у них получается и почему – оставим науке и ученым.
- Ну вот шлепнули их, стало легче Ленину?
- Нет, Генрих, лучше не стало. Эти твари довершили таки обряд под названием "Изъятия души". Правда, есть способ, если арестованный не врал на допросе, как исправить положение. Необходимо назвать город в честь Ленина, поставить определенное количество памятников в честь него же по данной им схеме и не хоронить тело Владимира Ильича. Тогда спустя ровно 100 лет душа вернется в тело товарища Ленина.
- Но как же, товарищи, - прогудел кто-то растерянно. - Мы уже завещали его мозг и сердце науке....
- Ой, нашли проблему! Да шлепните какого-нибудь беспартийного, того же оккультиста, к примеру, и даруйте его мозги, сердце и прочий ливер товарищам ученым, скажем, что это все от Ленина, - подал голос другой член ЦК. - Пущай изучают до посинения.
- Итак, решено. Вот разнарядка на порядок и количество возведения памятников Ленину. Проект переименования Петрограда в Ленинград. Также надо обдумать, каким образом провернуть операцию по незахоронению Владимира Ильича. Да, да, Феликс Эдмундович, вы что-то хотели добавить?
Чекист кивнул.
- Оккультист не выдержал нашего интенсивного допроса, помер. Однако перед смертью добавил - если же не выдержав срок, переименуют город, названный в его честь, снесут памятники его - то.... И вот на этой трагической недомолвке он сделал большие, полные ужаса глаза и отдал товарищу Богу душу.
- Все вы чекисты таковы, лишь бы поинтриговать, - засмеялся кто-то в зале, кажется, товарищ Иосиф, и первым поднялся, погладывая на окружающих. - а я вот что думаю. Наша советская власть и наша РСФСР не сто лет, а тысячи стоять будет и не кашлять. Потому смело голосую за то, чтобы сделать все вышеупомянутое, чтобы через век Владимир Ильич проснулся в новом мире - мире победившего коммунизма и получил полагающийся ему почет и славу от наших потомков. Кто еще за? Единогласно!

Автомобиль начал притормаживать. Водитель пояснил – впереди дорожные работы. Мы стали медленно проезжать мимо разбитой дороги, на которой суетились люди в желтых жилетках с желтыми же лицами.
- А чего у вас тут пролетариат такой желтый и недокормленный? - осведомился я у водителя. Тот ответил.
- Чего им не быть желтыми, это же таджики. Или узбеки. Хрен в общем их разберешь кто. Нерусь.
- Ай-яй-яй, что за шовинизм? А если....
Завершить свою поучительную речь про дружбу народов я не сумел, поскольку внезапно дорожные рабочие рванули к машине, вытащили оттуда и положили на землю чиновника с водителем. Для острастки ткнув каждого совковой лопатой по спине. Аккуратно под локотки взяли меня, прикасались, плакали от умиления. Ренин, Ренин, твердят.
- Вы кто, товарищи рабочие? - спрашиваю. Оказалось, это бойцы из КНДР. Специально засланные в Россию. Днем они работали гастрабайтерами, по ночам шпионили на московских улицах во благо родной Северной Кореи. Один из них, убирая Красную площадь, заметил шум, проследил мой путь и тут же дал сигнал своим сослуживцам, что случилось невероятное. Товарищ Ленин - жив!
- Ренин жил, Ренин жив, Ренин будит жыыть! - плакали корейцы от радости, обнимая меня.
На конспиративной даче в строящемся коттеджном поселке меня досыта накормили лапшой быстрого приготовления и предложили ночлег, разложив шикарную раскладушку. Я отказался, сославшись, что уже належался. Тогда они включили телевизор и объяснили, как переключать каналы. А сами пошли дальше работать. Сижу так, кушаю финики, болтаю ногами и подпеваю телевизору, где включен канал "Ностальгия": "И Лееенин, такой молодой, и юный Октябрь впереди!"
А тут канал забарахлил, врубились новости. Надо же так случиться – про культуру рассказывают. Мол, некто Леонардо Ди Каприо решил про меня снять фильм и сыграть главную роль. Уже готовится, вживается, так сказать, в гриме по улицам ходит. Вот чудак.
- А я про что говорил, из всех искусств главнейшим является кино! - твердо сказал я телевизору. Ведь к гадалке не ходи, этот проклятый актёришка, как Плеханов – все переврет и скажет в своем фильме, что так и было.
В уме уже складывались первые строки новой статьи на тему "Американский империокретинизм и эксгибиционизм". Тут звонок по телефону. Беру трубку.
- Товарись Ренин, с вами говорит Ким Чен Ын. У нас объявлен трехдневный праздник в честь вашего возвращения в жизнь. Мы ждем от вас наступления мировой революции!
- Ах, товарищ Ким! Мне еще надо прийти в себя, оценить, так сказать, мировую обстановку.
- Я все понимаю, мы готовы ждать!
- И вот еще что, товарищ Ким. Завалялась у вас кое-какая тибетская вещица, которая могла бы нам помочь в общем деле. Статуэтка Властелина Разума. А мировую революцию мы начнем непременнейше, голубчик. Но не ружьями и пулеметами. Нет! Мы начнем ее с захвата мирового кино, а там мне эта штуковина тибетская ой как пригодится.
- Нет вопросов, товарищ Ренин! Куда вам ее прислать?
- Записывай адресок. США, Лос-Анжелес...
- Иии, в Лос-Анжелес с КНДР трудно переслать. У нас с этим логовом капитализма вражда. И нарочного не пошлешь.
- А кто вас там угадает, кто различит? Вокруг же одни шовинисты, презирающие дружбу народов, Ким! Скажете, что якуты, никто не придерется. Слушай план....

Шикарный дом актера Леонардо ди Каприо огласил долгий и протяжный звонок. Ругая запропастившуюся невесть куда прислугу, Лео пошел сам открывать. Вышел, как был. В шлепках на босу ногу и в бриджах. В гриме.
Открыл двери и замер, пораженный. На него смотрело лицо, которое он долгое время уже носил на своем лице, привыкая к новой роли. С которым он уже свыкся, как со своим. Сдавленно произнес:
- What...?
- Хрен тебе в рот, - усмехнулся двойник. Выдернув отточенным движением револьвер, разрядил в актера. Воровато оглянулся, убедился, что свидетелей нет и потащил труп внутрь дома.

Далее дело техники: получить от Кима статуэтку, добиться встречи с американским президентом, подчинить его разум, а там уж я развернусь. Ухаха.