Однажды, Ибн Али Абдул,
Суфийский педагог,
В далёкий вызван был аул
Открытый дать урок

В тропинках горных и в пыли
Запутался ишак,
Аула вместо наш Али
Попал в чужой кишлак.

Жильцы не знали кишлака
Какой он человек,
И не пускали старика
За стол, и на ночлег

Лишь в тесной сакле, на краю,
Где жил семьёй бедняк
Ему решились дать приют
И жиденький тюфяк

Ни плова в доме, ни вина,
Ни мебели, ни средств,
Совсем, короче, нихрена.
Так-так, — сказал мудрец

Поведал после, где плутал,
И как настигла ночь,
Что ждут среди похожих скал
Ученики и проч.

А сам глаза слегка скосил
На тлеющий очаг,
И вдруг хозяйку попросил
Подать ему дуршлаг

Держали в доме причиндал
Отнюдь не для лапши,
Сынок в нём старший пробивал
Макушки анаши.

Потом на угли суфий дул
И разбудив в них пыл,
Он инвентарь перевернул
И пламя им накрыл

Метнулись блики по жилью
Мистических красот,
Как-будто джинн вознёс семью
До космоса высот

Дымком полезла вверх струя
Душистой конопли.
"Вот вам и схема бытия", —
Стал разъяснять Али.

"Неважно свет кому родня
И тень чему чета,
Мы все — проекции огня
И больше ничерта

На трон взобравшийся эмир
И падший ниц слуга,
Все попадают в этот мир
Сквозь дыры дуршлага

У ветхих стен другая роль,
Быть фокусом для глаз,
Они — та самая юдоль
Что так печалит нас".

Хозяин влез: "В твои лета
Курить негоже план!
Кто там за стенами, ата?
Неужто сам шайтан?"

Но рёв снаружи чей-то злой
На шёпот сбил глупца, —
"О, дервиш! Ты ль призвал за мной
Враждебных сил гонца?"

Что страхи липнут к дуракам
Был в курсе умный маг, —
Нет. — отвечал нахалу, — там
Привязан мой ишак.

С тем, вынул фиников кулёк,
Халву и курагу,
Всё съел и сразу спать залёг,
И больше ни "гу-гу".