Служебный роман.

Я был зеленым и пылким юношей, когда на экраны вышел фильм с одноименным названием. Там женщина, которых ныне обычно называют бизнес-вумен, с какого то перепугу спуталась с обычным ботаном-неудачником. Вся эта история в фильме была красиво обставлена и талантливо сыграна на экране. Я, ввиду моей тогдашней неопытности искренне этому поверил. Еще, я читал тогда много книг о большом и светлом чувстве и незаметно проникся идеями чистой и бескорыстной любви. Однако, чем дольше я жил, тем больше и больше сомневался в бескорыстности отношений мужчины и женщины.

Женщина так устроена, что она не способна на бескорыстные отношения, просто она талантливо маскирует свою корысть. Высший женский пилотаж, это убедить мужика, что она его любит до бабочек в животе и ничего ей от него не надо. Типа, у нее к нему просто пламенная любофф до гроба. Мужик искренне ведется на эти бабочки в ее животе и радуется ее раздвинутым по первому требованию булкам. Самый простой вариант, что в результате пламенной и бескорыстной любви рождаются дети, которых ему надо кормить и содержать. Более сложный вариант, когда у мужика имеется бизнес или недвижимость, и после пары лет летания бабочек в животах дама становится соучредителем бизнеса и совладельцем недвижимости.

Но я отвлекся. История то собственно про меня. Признаюсь честно, любимцем женщин я никогда не был, потому что я из обычной пролетарской семьи и внешность у меня самая обычная. Одноклассницы за мной не страдали и за мной не бегали, а в армии в полку было всего четыре женщины-кладовщицы и еще жена начальника штаба на должности библиотекаря, так что и в армии я был женским вниманием реально обделен. Ситуация радикально изменилась, как только я дембельнулся. Я подал документы на подготовительное отделение института, и поехал к родителям ждать вызов на учебу. Месяц я пожил у родителей и поразился количеству невест закруживших вокруг меня. Каждая вторая считала, что достаточно дать мне пару раз и забеременеть, и ее личные проблемы будут решены надолго и радикально. Но я был коварен не по годам, и драл потенциальных невест, используя появившиеся тогда индийские презервативы.

Потом я поступил в ВУЗ и потенциальных невест перестал привлекать. Нищий студент, жених, как известно, незавидный. Приходилось по мере возможностей пользоваться практичными или беспринципными однокурсницами. Об одной однокурснице я даже изложу поподробнее.

На первом курсе, аккурат перед Новым годом, иду я в свою комнутуху в студенческой общаге. Прошел через вахту со строгими вахтерами и группой разодетых в униформу морпехов студентов-дружинников, и уже начал подниматься по лестнице на свой этаж. И слышу из под лестницы то ли писк, толи сдавленный стон. Спускаюсь лестничный пролет обратно и, присветив зажигалкой, вижу под лестницей три непонятные фигуры, одна женская фигура и две мужских. Причем, женская фигура очень растрепанная и наполовину раздетая, а мужские фигуры хоть и одеты, но с приспущенными штанами. Надо сказать, что я хоть и был первокурсником, но был уже известным общественником и состоял в Совете студенческого городка. И мне, как члену студсовета, никак нельзя было пройти мимо творящегося безобразия.
- Выходите на свет! - Сказал я строгим голосом.
Вначале вышла девушка, она оказалась моей однокурсницей Наташей. Из мужиков один оказался третьекурсником, второй, судя по антуражу и длинной бороде, был совсем не студентом. Бородатый застегнул штаны и сразу двинулся на меня в наступление, ругаясь при этом нецензурно. Он достал изза-пояса нож, размером с турецкий ятаган и, размахивая ятаганам на манер ниндзя двинулся вверх по лестнице на меня, видимо надеясь чикнуть меня по кадыку. Я использовал ситуацию, что я нахожусь на лестнице выше его, чуть отклонился назад, а потом выставив ногу ударил его резко каблуком в грудину. Бородатый рухнул на спину, пытаясь при падении схватить руками воздух и загремел по ступенькам вниз, роняя нож и содержимое карманов. Третьекурсник, лишившись напарника, резко метнулся мимо меня вверх на этажи, видимо побежал за подмогой. Я закрепил победу над бородатым, двинув его еще пару раз с оттягом под дых и забрав его ятаган и прихватив девушку, двинулся к себе в комнату.
Ее трясло от пережитого и от негодования. Однако Наташа быстро привела себя в порядок, умылась, я слил ей водой из кружки над тазиком.
- Подонки! – шипела она сквозь зубы, - Я же из кино шла, в таком прекрасном настоянии, а они схватили меня и потащили под лестницу.
- А что ты не заорала в голос? – не понял я, - Там же в 30 метрах за углом вахта и дружинники на вахте.
- Заорешь тут! – не унималась она, - Когда нож к горлу приставили ….
- Да, такой нож не шутки, - согласился я с ней, рассматривая трофейный ятаган. Ятаган был явно самодельный и выкован был в сельской кузнице. Была раньше такая технология, когда наружную обойму подшипника ступицы КАМАЗа грели в кузнечном горне докрасна и, разрубив её, выковывали из легированной стали отличный клинок. Единственным недостатком такого клинка было его быстрое ржавление, поэтому выглядел он несолидно, но сталь была очень прочная и нож был острый как бритва.
-Они ж мне даже грудь надрезали! – не унималась Наташа и расстегнув кофточку, вывалила наружу свои груди первого размера. Несмотря на кровоточащий порез выше левого соска, груди были вполне привлекательными.
- Может, в милицию пойдем, и заявим на них? – предложил я.- Я буду свидетелем.
- Не пойду я заявлять! – махнула она рукой, - У меня жених в армии и мне огласка не нужна.
- А кто твой жених?- спросил я, скорее для того, чтобы ее успокоить.
Она и правда сразу успокоилась, достала из сумочки несколько фотографий и протянула мне их.
- Вот это мой Миша!- Она ткнула пальцем на одного богатыря на фотке. Фотка была колоритная. Но фоне запыленного БТРа стояли три вооруженных до зубов бойца в лихо заломленных панамах и в тельниках под летней полевой формой. Миша стоял посередине, и не напрягаясь, держал наперевес миномет АГС-17 на манер ручного пулемета. Я знал, сколько весит АГС-17, и если человек его держит наперевес, значит дури у него немерянно. Мне как-то сразу расхотелось конфликтовать с Мишей и вступать с ним в разборки.
- А когда ему на дембель? – поинтересовался я на всякий случай.
- Ему еще год служить, - ответила она. И не дожидаясь наводящего вопроса, выпалила, выразительно закатив глаза и всплеснув руками.
- Я его так люблю! Так люблю! Мы с ним с пятого класса вместе.
- Удачи вам! – Искренне пожелал я.
Наташа совсем успокоилась, накинула на себя мою куртку, чтобы прикрыть разорванную одежду, и пошла к себе выше на этаж. Я еще чуть подождал того самого сбежавшего третьекурсника с группой поддержки, но никто не явился и я завалился спать.

Следующий день было воскресенье, и я собирался поспать до обеда. Но часам к 10 утра в дверь постучала Наташа, вернула обратно мою куртку и принесла сковородку жаренной картошки с мясом. Я с утра не ем картошку с мясом, но пока я чистил зубы. Натаха быстро накрыла стол, нарезала хлеб и соленые огурцы. Я сел за стол, пришлось доставать заныканную полбутылки водки. Натаха выпила 50 грамм со мной за компанию и смотрела, как я уплетаю картошку. Я смотрел на нее, и никаких чувств во мне не возникало, она была не красавица и ростом метра полтора, в общем, совсем не мой любимый типаж. К тому же она была явно нерусская. Спрашивать о национальности было неприлично, но судя по чертам лица, она была или удмуртка, но как выяснилось позже, она была коми-пермячка. В тот день мы с ней расстались вполне по - дружески. И в дальнейшем у нас с ней сложились очень дружеские отношения.

Некоторые наши однокурсники ошибочно считали, что мы с ней дружим гениталиями, но ничего подобного. Мы с ней просто тесно общались, месяца три-четыре. Она мне помогала учиться. Писала за меня конспекты и курсовые, чертила графики и строила чертежи. Рука у нее была твердая и тяга к творчеству имелась. Еще она меня подкармливала. Звала частенько в свою комнату отведать домашнего борща или готовила прямо в моей комнате на электроплитке. Для небогатого студента регулярная кормежка это очень важный и стимулирующий фактор. Я обычно лежал на койке и любил смотреть, как она готовит. Натаха не делала при стряпне ни одного лишнего движения. Ничего не падало у нее из рук, не опрокидывалось и не проливалось на пол. Почищенной картошки хватало точно на борщ или жареху. В мусор не уходило практически ничего. А еще она мне стирала рубашки. Гладила брюки и стирала мои трусы. Я этого вообще не понимал. Она вела себя как жена при муже. И при этом интим у нас отсутствовал полностью. Я иногда забывался, забывал про жениха Мишу с минометом наперевес, и обнимал ее бережно за плечи. Она освобождалась от моих объятий, но не резко, не выдавая никакой агрессии. На 23 Февраля она мне подарила дорогой мужской одеколон. Я в ответку, на 8 Марта подарил ей духи. В общем, мы с ней сблизились дальше некуда, и отсутствие интима ставило меня в тупик. К тому же она не ограничивала моей личной свободы и на интриги с другими дамами смотрела с полным пониманием.

Все разрешилось в конце марта. Я явился с какой-то вечеринки изрядно нетрезвый, Наташа готовила ужин и шуршала мимо кровати от стола к электроплитке. На одном из виражей я схватил ее за поперек талии и, затащив в койку, впился в нее поцелуем в десны и неожиданно получил от нее ответный поцелуй. Мое либидо моментально вспыхнуло ярким факелом, она это поняла, поднялась с кровати и, выключив электроплитку, вернулась ко мне под одеяло. Я раздел ее и минут пять мял ее тело, она стонала и извивалась и была явно не против продолжения, но руки мои из ее трусов выталкивала с остервенением.
- Ты что!? – шипела она негодующе, - У меня же жених в армии, мне туда нельзя.
- А куда можно? – спросил я на автомате. Она замерла на секунду, размышляя.
- Я сейчас вернусь. Жди! – и она ушла, накинув на голое тело халатик и на халатик накинув мою куртку. Я лежал в раздумьях минут пять или семь. Куда она ушла было непонятно, и что она задумала, было еще непонятнее. В то время не было разгула эротики и засилья порнографии, и народ в половых вопросах в основном ориентировался на собственные фантазии и народные традиции.
Минут через восемь она вернулась с тюбиком детского крема в руке и, выдавив крем на ладошку, обильно смазала этим кремом свою промежность, переползла через меня и улеглась к стенке, ко мне задом, упершись при этом лбом в настенный коврик.
Давай! – выпалила она сдавленным голосом. Я, так и не поняв, чего давать и куда давать начал наугад тыкаться Кожаным Другом ей в промежность. Она перехватила инициативу, и, просунув руку у себя между ног, ухватила Кожаного за головку и пристроила его к своему шоколадному глазу. Мне осталось только давануть, и Кожаный погрузился в ее теплые глубины. Мне показалось, что мы с ней кончили одновременно. И, судя по гостеприимному глазу и ее умелому обращению с темой, я был не первый посетитель ее шоколадного глаза. Видимо Миша-гранатометчик разрабатывал этот вход еще со школьной скамьи и добился определенных успехов.

С тех пор, жоппоебля случалась у нас очень регулярно. Тюбик с детским кремом она носила с собой в сумочке и, мазнув свой шоколадный глаз, давала мне по первому запросу. Несколько месяцев меня эта ситуация сильно волновала и заводила как мужчину. А потом реально стала напрягать. Во-первых, во время траха всегда попахивало гавнецом. Хоть она мылась. Хоть она клизмовалась. Но тонкий запах каловых масс преследовал процесс от момента засаживания и до вынимания. Потом, у обычной бабы смазка никогда не кончается, смазка течет у из нее изнутри, а при жоппоебле всегда приходилось смазку добавлять, а это опять дополнительный запах гавнеца. Жоппоебля хороша с голодухи, когда сунул и на третьем качке кончил, а при регулярном трахе, есть опасение, что очко партнерши задымится от трения. В общем, это суррогат и заменитель обычного секса, и как всякий суррогат он никогда не заменяет оригинал. Я несколько раз пытался уболтать ее на обычный трах, но бесполезно.
- Меня родители убьют, если я на свадьбе буду не девочка! – Был ее железный аргумент.
Может это народные традиции такие, иметь дочку на свадьбе с геморроем и выпавшими сфинктерами, но с целкой. ХЗ, я тогда об этом не думал. Но ситуация начала меня реально напрягать. Я начал просто тосковать по обычной пиздяной йебле с ее засаживаниями на полную глубину, приятными сопутствующими запахами и прочими ништяками.

К моему счастью, ситуация разрулилась сама собой. Миша-жених за полгода до дембеля попал под вражеский обстрел и его с ранением вывезли в госпиталь. Наташа перевелась на заочное и уехала в госпиталь выхаживать жениха. Потом они вернулись домой, и поженились, и я в составе студенческой группы был у них на свадьбе. Миша двигался после ранения плохо, был с двумя медалями и орденом. Он подозвал меня к себе и, пожав мне руку, поблагодарил за то, что я спас Натаху от насильников и вообще ей помогал. Я скромно потупил глаза и рассыпался в ответных благодарностях. В дальнейшем Миша и Наташа, жили долго и счастливо, как в сказках. Я так понял, Наташа меня использовала, скрасила мной тяготы ожидания жениха из армии.

История вторая. Я получил диплом о высшем образовании и по распределению попал на огромный комбинат на должность начальника цеха. В моем подчинении была сотня женщин разных возрастов, толщины, цвета волос, и национальности. Трудовой коллектив был разделен на четыре звена. При каждом звене была тетка-звеньевая, и мужик слесарь – наладчик. С непривычки я захлебывался в волнах женского внимания. Еще месяц назад я был нищий и никому не нужный студент, а тут я Специалист, Мастер, Руководитель и просто уважаемый человек. Некоторые женщины так и норовили перекинуться со мной парой словечек, пошутить или просто поболтать за жизнь. В общем, работа в женском коллективе имеет некоторые особенности. Я очень удивлялся, когда некоторые молодые и замужние дамы начали делать мне очень прозрачные намеки насчет совместных отношений. А я по привычке отфильтровал разведенок и одиноких дам и начал уделять им внимание. Но не тут-то было. Дамы, пожившие в одиночестве, начинают сильно ценить свое одиночество и на контакты практически не шли и мужчинами не интересовались. Я не стал навязывать никому свою дружбу, тем более что более опытные начальники цехов предупредили меня сразу, что если я кого-то из сотрудниц вовлеку в сферу своих половых интересов, то мне придется за нее работать у станка. Я этим словам не придал значения, посчитав это завистью моей молодости и популярности.

К должности начальника цеха мне на комбинате достался довесок в виде должности ответственного за технику безопасности. И как ответственный за безопасность я отвечал за имеющиеся на комбинате монтажные пистолеты. Про ответственного по технике безопасности знают все, и это даже не нуждается в комментариях, то про монтажные пистолеты нужно сказать отдельно.
В нынешние времена, когда электродрелей с перфораторами китайцы выпустили такое количество, что эти дрели продаются даже в кондитерских среди булочек и пирожных, и с задачей подвесить гардины или полочку на бетонную стену справится даже блондинка с перфораторной дрелью.

А в доперфораторные времена на закрепление гардины или полочки на стене хрущевки, у среднестатистического мужика уходил один рабочий день, ибо долбление шлямбуром капитальной стены задача не из легких. На производстве и в строительстве для забивания гвоздей в стену существовали монтажные пистолеты. Не вдаваясь в технические детали, в устройство вкладывался патрон и отдельно дюбель из сверхпрочной стали. При выстреле патрона дюбель застреливался практически в любой материал. Были такие умельцы, их называли пистолетчики, забивавшие дюбель в стальную рельсу. Вот я на комбинате и был ответственным за эти самые монтажные пистолеты. Дюбель в рельсу забить не мог, но пользоваться пистолетом умел.
И вот подходит ко мне Светка из моего цеха и просит у нее дома пристрелить к стене кухонные шкафчики. Якобы, она с мужем купила новую кухню, а прикрепить шкафчики к стене это очень сложно в их монолитном доме.
Договорились со Светкой на среду в обед. Вышли с ней в обед с комбината, поймали такси и за полчаса домчали к ее дому. Дом и правда оказался солидной литой девятиэтажной. Литой, это построенный по технологии скользящей опалубки, если кто не знает.

Муж у Светки был на работе, но он оказался рукастым и предусмотрительным, шкафчики собрал и на стенке расчертил места крепления. Даже места под дюбели отметил крестиками. Я собрал пистолет и за полчаса прихлопнул к стене дюбеля согласно отмеченным крестикам. Довольная хозяйка достала мне из холодильника коньячок в виде оплаты, а вторую бутылку поставила на стол и предложила отметить завершение работ. Я не отказался.

Сели с ней на новой кухне, она нарезала закусь, я разлил по рюмашкам. Выпили по одной. Светка стазу порозовела, оживилась и даже начала смеяться как то завлекательно. Я разлил по второй, сидим, сидим, болтаем с ней ни о чем. А она рассказывает, смеется, и глаза у нее такие бездонные и обволакивающие. А я сижу и робею, баба она замужняя, старше меня лет на десять, двое детей, хорошая хозяйка, сама симпатичная, только слегка полноватая. Такой вот парадокс, у меня к ней симпатия и она вроде не против, но как переступить разделительную линию, я сообразить не могу. Хлопнули мы по второму коньячку. Светка глянула на свои наручные часики и говорит
- Муж с работы будет через четыре часа, дети через три часа вернутся из школы.
А я сижу и не пойму, к чему она это говорит. Видимо она поняла, что я туплю. И сказала открытым текстом
- Три часа квартира в нашем распоряжении. Оставь коньяк и пойдем кувыркнемся.
Меня два раза приглашать не надо. Мы с ней сорвались с кухни и ринулись наперегонки в зал, скидывая на ходу одежду. В зала я был уже полуголый и метнулся в спальню.
–Стой! – остановила меня окриком хозяйка.- Только не в спальню! Не надо осквернять супружеское ложе! У меня в зале диван раскладывается.
Я только подивился заботам хозяйки о чистоте супружеского ложа и шустро раскинул с ней диван в зале. Света разделась быстро, как солдат новобранец в карантине и легла на спину, приняв рабочую позу. Я пока выпрыгивал из джинсов и снимал рубашку, заметил у нее очень буйную растительность в промежности. До этого мне обычно попадались бабы с жидкой рыжеватой растительностью в промежности, которую и растительностью назвать нельзя, скорее слабый пушок. А у Светки от самого пупа ниже шли настоящие космы в мелкую кудряшку, и выглядело это все как руно у овечки. Я залез на нее со стоячим членом и несколько раз потыкался в это руно, надеясь найти вход интуитивно. Но где там! Видя мои беспомощные попытки она средним и указательным пальцем левой руки раздвинула потаенный вход среди кошмы, а правой рукой направила туда моего Кожаного. Я погрузился на нужную глубину, она ойкнула и призывно застонала в такт моим движениям. Я не стал мучить Кожаного, на первом заходе и отстрелялся через короткое время. Мы полежали с ней минуту, восстанавливая дыхание, потом она пошла подмываться и принести коньячку из кухни.

Пока она шла на кухню, я заметил, что космы из промежности у нее торчали даже сзади, там где сходятся полужопия. И выглядело это как хвостик у зайчихи. Она пришла с коньяком и закуской, но я быстренько поставил ее раком и кинулся сходу проверять вход в районе ее заячьего хвостика. Вход оттуда оказался гораздо свободнее, я удачно засадил без всякой ее помощи. Жарить ее раком оказалось гораздо сподручнее, как у всех полных женщин вход сзади у неё оказался гораздо удобней. Светка стонала, визжала, охала, я несколько раз менял позу, ложил ее на спину, загонял ее наверх, поворачивал боком, опять ставил раком. Что интересно, на этот раз вход среди ее лобковых косм не терялся и оставался открытым на вход, то ли Кожанный дорожку к входу протоптал, то ли физиология у нее такая и вход сам открылся. Через полчаса активного порева она явно выдохлась, перестала визжать и вскрикивать и только глухо постанывала в такт моим поступательным движениям. Да я и сам выдохся. Вынул и прилег с ней рядом.
- Свет, может в другой раз кончим? – спросил я ее.
- Нет - нет!- возразила она, - Давай кончай сейчас, мне от этого самый кайф и у тебя не будут яйца болеть.
Я подивился заботе о моих яйцах со стороны малознакомой женщины. Опять поставил ее раком и, ослабив свою внутреннюю чакру, кончил от души. Она это почувствовала и завизжала тоненько по-заячьи. Мы полежали с ней минут пять, восстанавливая дыхание и силы.
-Может еще один заход?- Спросил я ее.
- Да я не против.- ответила она. Но дети придут уже через полчаса и надо бы прибраться в квартире и комнату проветрить.
Я быстренько собрался и ушел, прихватив домой монтажный пистолет и подарочный коньяк. Светка меня просто умотала. Вечером я рано завалился спать, и мне снилась скачущая на мне Света с болтающимися грудями и заячьим хвостиком и я, скачущий на ней с монтажным пистолетом наперевес.

На следующее утро я ждал ее на комбинатовской проходной, надеясь перекинуться с ней парой слов. Но она с утренней сменой не появилась. У меня сразу поперли черные думки, а вдруг ее муж разоблачил и пришиб от ревности. Заметив мои переживания, другой начальник цеха, коллега Иван Иваныч меня успокоил.
- Это же ты вчера со Светой с обеда ушел, и пистолет с собой унес?
- Она оплатила услугу в бухгалтерию комбината, так что никакого криминала, – ответил я.
-Да мене это без разницы оплата в бухгалтерию. – Ответил Иван Иваныч, – Но если она оплатила натурой тебе лично, то тебе придется вставать к ее станку вместо нее.
Я опять не понял намеков Иван Иваныча.
Света появилась на работе через полтора часа.
- Что случилось? – спросил я ее заботливо.
- Да на автобус опоздала. – Невозмутимо ответила она.
С тех пор не случалось ни одной недели, чтобы Света отработала полную неделю. То у нее дети приболели, то она отпрашивалась к врачу. То она отпрашивалась на похороны родственников мужа. То она встречала родственников с самолета, то она провожала родственников на поезд. И я не мог, как ее непосредственный начальник, топнуть ногой и обьявить ей выговор. Разовый доступ к ее телу открыл ей массу поблажек, послаблений и других ништяков по работе. Через месяц она обурела и начала требовать поднять ей квалификацию и повысить зарплату. Я понял, что я попал, и если б я отжахал десяток баб из цеха, то они бы меня сожрали своими капризами и мне бы пришлось уволиться.

В подтверждении своей версии я провел еще один эксперимент с сексом на работе. Была у меня в цехе Оля практикантка после техникума, работала на контроле продукции. Она надеялась остаться в цехе, но я знал, что на нее уже есть приказ о переводе ее в другой горд, на новый комбинат. Я пригласил ее в лабораторию обсудить результаты ее практики, подождал пока народ уйдет со смены и трахнул практикантку раком на вертящемся лабораторном стуле. Оказалось, это очень удобно, стул вертелся на винте и Олю практикантку можно было потрахать раком, а потом повернуть ее вместе со стулом и вкатить ей за щеку. На следующее утро Оля не пришла на работу, а позвонила и сообщила, что сильно простудилась. Не иначе сквозняк случился от верчения ее на стуле, подумал я. До самого перевода на другой комбинат, она практически не работала. Каждый день у нее появлялись веские причины откосить от работы.

После этого я сделал вывод, что мои коллеги, начальники цехов, не зря меня предупреждали, что романы с подчиненными, то бишь служебные романы, не идут на пользу рабочему процессу и карьере. Впрочем, при стечении обстоятельств, можно и поиметь пользу с любительниц открыть на работе доступ к телу и сделать на этом карьеру. И я эту возможность использовал примерно через год. За год я вычислил всех баб -карьеристок, желающих дать мне ради улучшения их положения на комбинате. Одни из них мечтали перевестись с монотонной работы, в лабораторию контроля качества, другие желали работать только в первую смену. Одна звеньевая, Марья Ивановна, баба в возрасте, лет на 20 старше меня, была поймана мной на воровстве и рыла землю копытами, чтобы я списал уворованное в брак и не передавал документы в карающие органы.

За прошедший год я нашел себе другое рабочее место на другом комбинате в другом городе, и поскольку комбинаты входили в состав одного министерства, я просто подал заявление о переводе. При переводе не надо увольняться. Просто здесь я сдал дела, а там принял дела. Никто не знал, что я перевожусь, а за неделю до сдачи дел случился праздник, который нынче называют корпоратив. В столовой комбината накрыли столы, бухло, музыка, все как всегда. Бабы перепились, начали петь и танцевать.

Партнеров для танцев категорически не хватало. Я был нарасхват. Пьяные бабы-карьеристки решили использовать момент, и по очереди тащили меня в подсобку в столовой и отдавались прямо на разделочном столе. Несмотря на мою молодость и активность я выдохся на пятой карьеристке. Видимо я просто не рассчитал сил. Да и виагры в те времена еще не придумали. Так что желание трахать на том корпоративе, у меня как то пропало. Еще пять карьеристок остались нетраханными. Я сделал исключение только для Марьи Ивановны. Ее ярко накрашенные губы и полная пасть золотых зубов просто будили нескромные желания. Я пригласил ее в подсобку, она, как дама очень сообразительная, начала раздеваться, но я решительно остановил раздевание, взял ее за уши и задвинул ей вялого Кожаного Друга в круг ее золотых коронок. Мне показалось, что она обиделась, возможно, она рассчитывала на пламенный стандартный трах.

Бессовестная баба, обокрала комбинат и государство, а отделаться хотела по-быстрому. Сосала она наверно полчаса, я так и не кончил. Сосала она без энтузиазма, а может золотые зубы ей десны жали, и не способствовали качественному отсосу. Через полчаса я ее отодвинул и обрадовал, что уголовного дела не нее не будет. Она сразу засветилась от счастья, и с энтузиазмом снова впилась ртом в привядшего КожанногоДруга. Бабский энтузиазм великое дело. Я все - таки кончил и пустил жидкую струю ей за коронки. А она радовалась как малолетка. И я тоже за нее порадовался.

Только после этого я на всю жизнь зарекся не заводить служебных романов. Это легкий путь доступа к бабскому телу, но добром это никогда не кончается.

Rotfuks 28.11.15