Не, парни, сайты знакомств это, сука, такая засада, что по ним можно перемещаться только, как по минному полю с растяжками. Очень аккуратно, на мягких лапах, немного обсираясь при каждом громком звуке. Реклама говорит, что, мол, там можно найти свое счастье и стакан воды на старость. Я же утверждаю, что заикание и нервный тик может быть меньшим злом, извлеченным из сомнительного удовольствия подобного знакомства.

Сижу себе спокойно. Никого не трогаю. Сказал бы, что «примуса починяю», но это уже будет плагиатом, поэтому просто втыкаю в монитор, юзая по сайтам в поисках котиков. Ну как это всегда бывает в тырнетах – зайдешь на чуть-чуть посмотреть чо нить милое, пушистое с большими глазами и вот уже через пять минут пялишься в ролик, где двухметровый нигер с хером, как шланг от пылесоса пялит грудастую телку в жопу. Так вот и у меня. Ничего не предвещало беды, пока я не залез-таки на детище Бронецкого. Глянул в не отвеченные смс: пара пидаров, желающих отсосать; пяток престарелых телок с ярко-раскрашенными лицами; пара, явно меркантильных сук, ищущих лохов, которые отвезут их на Мальдивы за поебаться, и Она. С очень скромным: «Привет!». Ебаться в ребристую батарею, и тебе «Привет», красавица! Чо там делаем вечером-ночью. А не любите ли вы стихи? Ах, любите! Как прекрасно. А вот у меня из неизданного:

Я ебал, ты страдала.
Ты страдала, я еб
Вот такой в нашей жизни
Был круговорот

Понравилось? Ну дык смешно. Сам чуть не обоссался. Так завтра? У танка? Ясненько. Это у нас сейчас танков больше чем маршруток «Газелей», а тогда все ровненько было. Стоял один одинешенек на постаменте, недалеко от театра оперы и балета. Так что координаты более чем точные. Буду. В четыре.

И вот так, на ровном месте, я создаю себе на завтра проблему. Вернее пока я еще не знаю, что будет проблема, но мое незнание не говорит об ее отсутствии. Кароч ближе к свиданию побрил лицо и яйла до хруста. Сбрызнулся какой-то вонючей хуйней, от которой, согласно все той же рекламе все бабы должны приходить в экстаз и рвать с себя одежды в общественных и не очень местах. Ну и естественно чота надо было купить, типа в подарок.

Цветы – это слишком банально и занимает руки, поэтому я всегда был сторонником мягких игрушек для баб. Да, блядь, очень мягких, умеренно вонючих китайских игрушек. На глаза попалась белка. Ценник удовлетворительный. Пушистость зверька достаточная. Хвост, похожий на хуй, что могло послужить прозрачным намеком на традиционный секс. Нетрадиционный я как то не очень. За двадцать минут до часа «икс» занимаю место на посту, сменив какого-то ботана побежавшего слюнявить прыщавую телку. Изобразил на морде печоринскую скуку. Стою. Жду. Мне бы, дебилоиду, потусить где нить в засаде, оценивая со стороны, что за счастье мне на голову свалится. Но жалюзи, отвечающие за разум, плотно закрыли все щели и я, с пушистым в пакете, торчу там, словно оловянный солдатик в ожидании своей фарфоровой балерины. Беззащитен перед всеми ветрами и голубиным пометом.

Она пришла. Всякие рассказы про интернет знакомства подразумевают появление некоего чудища из детских кошмаров или персонажа романов Стивена Кинга. Но тут все было не так. Телка выглядела привлекательно, как стобаксовая купюра. Все части тела на своих местах, в нужных количествах и размерах. Прощебетала: «Привет, я Даша!». Улыбнулась. Все было вроде так, но, блядь, что-то не так. Рядом с ней, стоял мужик с коротким, седым «ежиком» на голове, в футболке, рвущейся по швам от бугрящихся мышц и ласковым взглядом Франкенштейна. Ну хуй с ним. Здравствуй, говорю, я Шубин. Это твоя охрана, хи-хи-хи. Можешь отпустить. Сейчас ты в надежных руках, под защитой неебательского пацана, джедая подворотен. Так что все путём пошли в кино или в кабак, или на ставок уток кормить, мне в принципе по хер, лишь бы скорее вечер и мы завалились в твою кровать играть в города. И чота я стою, плету всякую хрень, глупо хихикая, а Даша меня прерывает и ошарашивает, мол, это мой папа, знакомьтесь.

Ебнуло меня как крепью в лаве. А зачем, спрашиваю, нам папа? Он ведь не Римский, да и я не католик. Тут мужик улыбнулся так приветливо, ослепив меня булатными коронками, и говорит: «Да хочу узнать, кто мою кровинушку сегодня ночью шпилить собрался, а то ж вы, суки такие только об одном и думаете, как дочурку мою напоить да трахнуть, а мне потом гоняйся за вами по городу, чтобы ноги ваши переломать и ручата похотливые повыдергивать. А годы мои уж не те, для таких забегов, поэтому давай без прелюдий с этого и начнем» - и руку мне на плечо кладет, слегка сжимая, так что чувствую сустав начинает похрустывать.

«Что вы, что вы, папа» - лопочу, переобуваясь на ходу – «никаких таких порочных мыслей у меня не было, хотели просто в музей сходить или в библиотеке подшивку старой «Невы» полистать. Исключительно культурные мероприятия в планах, потому и свидание на столь ранний час назначили, дабы до выступления Хрюши с Каркушей ваше чадо было уже в постели». «Харэ пиздеть, как кандидат в депутаты по 43 избирательному округу» - говорит папа – «я вон вижу, ты настолько охренел, что не только со своим хуем в штанах подкатил, а и еще один прихватил». И на пакет мой кивает. Ох ты ж сука! «Ну какой же это хуй? Это белка. Совсем забыл за приятной беседой. Дочке вашей подарок. Символичный. Будет там и орешки грызть и скорлупки золотые по вашему жилищу разбрасывать». Пошутил типа и достаю тварь китайскую из пакета. Вручил Дашке. Она так в лодошке захлопала. Завизжала от радости, будто я ей живую панду на цепи приволок. Прижала ее к себе и грит, мол, папа, Шубин видишь какой хороший. Мы пойдем погуляем, а потом я позвоню и ты меня заберешь. «Из морга?» - это папа так пошутил – «Ты посмотри на эту рожу. Я ему даже игуану на цепочке не доверю выгулять, не то, что единственную дочь. Так что гулять будем вместе».

Ебнуться конечно. «Папа» - говорю – «а нельзя ли мне с вами переговорить с глазу на глаз? По секретничать, так сказать» - и тащу его в сторонку - «Видите ли, папа. Мой бюджет не предусмотрен для прогулок втроем. Ибо нищ шо церковная крыса, и заради прогулки с вашей дочерью, продал последние ценности. Вас я очень уважаю, Вы мне с первого взгляда и милы, и по сердцу, но слишком неожиданно вошли в мой мир. Короче – бабок нет». Папа посмотрел на меня сурово, достал толстое портмоне и отлистал несколько купюр. Мол, контора угощает, веди нас в свою библиотеку.

Поперли. Я, Даша, папа и белка. Мушкетеры короля, сука. Дашка чота там рассказывает новости из своей гламурной жизни, я пытаюсь отшутится от вопросов по поводу работы и увлечений, папа внимательно слушает. Ну а что я ей скажу? Что меня как лет десять назад «девушки прихожие тихой песней встретили», так я «и в забой отправился». Что из увлечений у меня пиво у ларька, порнуха в тырнете и срачъ в сети? Ей может и интересны эти стороны жизни мира, но перед папой как-то неудобно. Плету, кароч, чота про модели самолетов первой мировой войны, театральные студии, по ходу вспомнил про два класса фортепьяно в раннем детстве, превратив их в лауреатство на международном конкурсе имени, блядь, так как же этого пидара фамилия? Веду светскую беседу, вобщем, приближаясь к какой то шашлычной с бырлом и мясом щедро присыпанным зеленью. Папа стопорит. Куда, мол, дальше топотать? Вот вам милое заведение с приятными пластиковыми столиками и стильным этническим антуражем. Свежий воздух, группа «Воровайки» из колонок и каждая третья бутылка водки в подарок. Ты Шубин не стесняйся. Заказывай, а я, мол, ща перетру тут с хозяином. Помню его по старым делишкам. Тут подскочил какой-то горец. Радостно «завахал». Они с папой облобызались и чота там ударились в воспоминания, суть которых я понял слабо. То ли они в одной церкви на хорах пели, то ли кого-то отпевали – хер их поймешь. Даша сидит, белке хвост распушивает, я листаю меню, охеревая от цены, прислуга, видя особое отношение к нам хозяина, покорно ждет.

Нет. Ну ни как не ожидал что в подобном ганделике могут быть такие цены. Шашлык там видать из краснокнижных животных жарили на углях самшита, а пойло гнали из плодов манго. Без папиных инвестиций я бы уж морозом съебал оттуда под благовидным предлогом, да и с ними тоже постарался бы найти харчевню побюджетнее. Экономика все-таки должна быть экономной. Эту нетленку я со школьных лет усвоил и всегда старался претворять в жизнь.

Тут горец оторвался от папы. Щелкнул пальцами, какого, мол, хрена все там вычитывать, не в библиотеке. Тащи все чо есть лучшего, угощаем дорогих гостей. Халдей нырком свалил на кухню. Приперли нам для начала сок с водкой. Папа присел рядом и внимательно посмотрел на дочь. Изучал ее словно телемастер старенький «Рекорд». Даша грит, чо ты, мол, папуля так на меня смотришь? Я уже взрослая и могу выпить немного бырла без особых последствий для моих детородных функций. Это, значит, предваряет претензии по типу – ты же будущая мать и тебе еще мне внуков рожать. Обычная песня отцов и детей, особенно если эти дети дочери. Я раскидал огненную воду по стаканам. Дашке поменьше, папе побольше, себе по устоявшимся нормативам ГОСТа. Ну, говорю, давайте за приятное знакомство, дружбу, которая, уверен, перейдет во что-то большее и прочие ништяки. Взалкали. Повторили. Папин взгляд потеплел. И начался, сука, допрос:

- А чоэта – спрашивает – у тебя погоняло какое то мутное – Шубин? Имя то есть или ты в бегах от алиментов и кредиторов? Если первое, то я тебе ничем помочь не могу, разве только бутылкой по башке ебнуть. Ибо не люблю поганцев о детках своих не заботящихся. А если второе, то поехали к этим лохам и в пять минут сделаем так, что уже они тебе должны будут.

Ох ты ж блядь! Я аж расстроился, ибо все чего я должен, так это пачку соли соседке, да и как «должен»? Если посчитать, сколько я на нее презервативов и пива в тот вечер извел, то о долге можно поспорить.

- Нет – отвечаю, поддерживая светскую беседу – все у меня в порядке. Кредитная история чиста, как у французского дворянина, имя у меня княжеское – Игорь, а Шубин - это в шахте дали погремуху, бо поначалу громко бздел от страха, когда кровля потрескивала. Ну словно тот самый старик Шубин, которым всех молодых шахтеров уже пару веков мудаки опытные пугают. Так и приклеилось.

- А с дочкой моей, где познакомился, Игорек? Только не говори, что на выставке кошек. А то за пиздешь я тебе напомню страницы древних летописей. Не буди во мне кровь древлянских предков.

Сука! И чо ему сказать то? Что я ее в сети методом тыка снял, дабы вечерок скоротать. Не поймет ведь моих откровений. Ебнет бутылкой по кумполу сгоряча и буду потом ходить по городу с глупой улыбкой, с трамваями здороваясь. Не успел я придумать романическую историю про пожар или потоп из которого я его сокровище спас, как эта кобыла, хихикая, заявляет. Мол, а мы с Шубиным в сетях познакомились. Папа сразу набычился и этак ласково спрашивает: - «Это в каких таких сетях, золотце мое? В тех самых в которых тебе какой то чипидрис свой хуй по скайпу показывал?», и ко мне так: - «Тыкал хуем в свой монитор моей дочери в лицо!?»

Ну нихуясе виртуальная жизнь у девочки насыщенная! Никогда бы не подумал. Чо тут ответить? Хорошо, халдей подоспел с мясом, сыром, овощами и новой бутылкой. Добавил моим полушариям минуту для обсуждения. Пока он суетился, я подсыпал пойла в стаканы. Дернул для легкости речи. Папа свой всосал врастяжку, не спуская с меня глаз..

- Нет – говорю – папа. До такого извращения мой мозг сам не додумался, но спасибо, что подсказали.

А Дашка, значит, загрустила. Губки надула и выдает папе. Мол, это ты папа, потому так злишься, что, наверное, у тебя какие-то комплексы по поводу себя.

Ебнулась девочка! Троллинг восьмого уровня, отца родного хуем попрекать. Тут уже папа решительно взял в руки бутылку. Я втянул голову в плечи. Он махнул в один глоток и говорит:

- Ладно. Раз ты так об отце своем такие думки думаешь, то сейчас мы с Шубиным пойдем и померяемся своими комплексами.

Вечер сюрпризов! Я последний раз в хуйизмерительной олимпиаде в четырнадцать лет участвовал. Правила уж подзабыл, Помню только что занял почетное второе место, да и то, потому что победитель, Витек со второго квартала, конец рулетки себе чуть ли не в жопу засовывал, доказывая, что у хуя там корень. Мы в своем счастливом, советском детстве не были избалованны порнухой и иллюстрированной газетой «Интим», поэтому приняли все на веру. Я хотел было сняться с соревнований под благовидным предлогом, что это не эстетично – в общественном месте членом размахивать, да и судьи то кто? Не Дашка же будет библейскую историю про Хама и Ноя в жизнь претворять. Но папа качнул еще грамм двести и в глазах его блестел азарт и жажда рекордов.

- Хорошо – говорю – допустим, мы сейчас выясним, кто из нас «быстрее, выше, сильнее». А могу ли я быть уверенным, что в случае победы, вы мне мое «выше» не укоротите? И вообще – каков призовой фонд нашего соревнования?

- Если задавишь меня своим «комплексом», то с меня пятьсот зеленых денег и может- быть сломаю тебе только одну руку – «это он так шутит» - подумал я – и я не шучу – добавил папа.

Я так-то тоже уже шлюзы бырлом залил и меня начала злость брать. Ладно, думаю, поиграем в писюнковые бега. «Пойдемте, папа» - говорю – «на арену. Кстати, где она у нас будет то?». Тут горец-хозяин проявился в поле зрения. Папа его подозвал и объясняет, мол, мне с вот этим пошептаться наедине надобно, выдели ка нам, братан, помещение минут на десять и заодно найди рулеточку или линейку какую нить. Абрек понимающе, так, на папу посмотрел. Все, мол, ща организуем, а рулетка не к чему, я и так вижу, что этот заморыш в два средних пакета для мусора поместится. Чо его еще обмерять, чай не важная птица. Присыплем, как всегда, под терриконом. Там ему будет и земля периной и порода одеялом.

- Да не, братуха – лепит отмазы папа – она нам для других дел нужна, но если нет, то обойдемся подручными материалами.

Уединились мы вобщем. Выгнал абрек из кухни всех своих шашлычников, хитро подмигнул нам и прикрыл дверь.

- Ну что – обращается ко мне папа – подходи к столу вплотную и выкладывай свое недоразумение. А я зарубочку сделаю на конце.

- Папа – охуеваю я от такой перспективы – мне кабэ зарубочка на конце совсем не в удовольствие. И вообще вы б еще придумали дырочки у меня половом органе ковырять чтобы при минете заодно и музыкой наслаждаться.

- Не на твоем конце, дударь ты Гамельнский, а на столе, где твой конец заканчиваться будет – чешет мне тавтологией папа – а потом я приложу. И поглядим – станешь ты «одноруким бандитом» или останешься двуруким интернет-дрочером – и ножичек так берет в руки и, словно в «Место встречи изменить нельзя», тыкать им в стол лихо начинает. Мастерски так тыкает, но на душе у меня все равно не спокойно. Мало ли. Может он так всех дочкиных ухажеров разводит и евнухами делает. Ебанутость отцовской любви она ж в прямо пропорциональной зависимости от степени полового созревания дочерей находится. А Дашка уж созревшая барышня, так что на шкале там сигнальная лампа не первый год мигает.

Но делать нечего. Назвался басистом – лажай поменьше. Расстегнул я ширинку и начал свой хуй из штанов выковыривать. Ясен пень там после всего услышанного и увиденного для измерений осталось всего да ничего – вздрочнуть и то пинцета хватило бы. Но, подумал я, оно и к лучшему. Нехай папа потешит самолюбие, а мне и для здоровья, и для финансовой стабильности полезнее. Под ухмылку родителя положил я на стол это стыдобище, и папа уж ножичком примерился отметочку зарубить, но тут вопреки законам жанра стал, блядь, этот поганец в рост идти. Что там повлияло на аномалию, я не знаю, но только острие ножа соберется в стол воткнуться, как хуякс – пара сантиметров прибавки. Только вроде все успокоится и папа готов засечку сделать, как на тебе - еще сантиметрик приплода. Минут пять такая дрочка продолжалась. Он уж смотрит на меня недобрым взглядом, о чем ты, мол, Шубин, там думаешь? Может представляешь, как дочурке моей сиськи мнешь, скотина ты такая? Признавайся, падла!

- Да нет – отвечаю – думаю я как бы мне и с руками, и с баблом остаться. А про Дашку вы зря упомянули. Потому что кажется, мне, что я достиг критического максимума. Метьте быстрее пока в вашу голову еще какие-нить нездоровые фантазии не пришли.



Ну папу два раза просить не пришлось. Приставил ножик. Я зажмурился. Он ебнул ладонью по ручке и получил ориентир для рекордов. Сколько там по метрической системе получилось, я не знаю, но видать папу расстояние «от пункта А до пункта Б» не смутило. Он решительно достал свою елду и, гипнотизируя ее взглядом, положил на стол. Я же чота совсем забыл упаковать свой хуй на место и стою, зырю с расстегнутой ширинкой на «спортивную площадку», внутренне сопереживая. Азарт все-таки.

- Где – спрашиваю – зарубку делать?

Хм. У папы все было с точностью до наоборот. При виде ножа его «спортсмен» начал резко уменьшаться в размерах и напрочь отказывался участвовать в таких сомнительных соревнованиях.

- Что – спрашиваю ехидно – может в киоск за стимуляторами метнуться. Там как раз свежий номер «Эротикона» вышел…

Папа не успел ответить. Дверь открылась. Даша с белкой в руках. Ей, видите ли, скучно стало. Угу. А тут как раз веселье, блядь, в самом разгаре. Ее красивые глаза стали превращаться в совиные лупала. Белка тоже слегка охуела, потому что сразу выпала из Дашкиных рук и начала смеяться. Да-да, блядь! Натурально так ржать мерзким голоском. Хуета китайская со вшитым хохотунчиком в брюхе! Мы с папой хоть и в соревновательном процессе находились, но все-таки мужская солидарность в нас взыграла. Папа рявкнул: «Быстро отсюда, а то придем домой и я тебе покажу!». Дашка засмеялась в унисон белке, мол, видела уже, можешь не показывать. Я же чтобы прекратить эту вакханалию точненько с носака уебал пушистую так, что она отлетела к морозильной камере и ебнувшись об нее перестала над нами ржать. Зато начала петь. Такой концерт и всего пара-тройка зрителей? Ща же…

Абрек, услышав нездоровый шум, вломился на кухню с топориком для разделывания мяса в руках. Зрелище еще одного колюще-режущего предмета заставило папин хуй сморщиться до совсем уж неприличных величин. Мой же, сука, как назло вылез еще на пару сантиметров и качнулся в сторону хозяина харчевни. Эксгибиоционизм чистой воды, блядь. Никогда не подозревал такой подляны от своего «приятеля».

Тут еще халдей приперся. А чего б ему и не припереться. Вроде двери открыты. Посетители требуют смены блюд. Не терять же кассу и чаевые. Чота у него там явно нездоровые мыли в мозгу образовались, и он заорал: «Режут!». Потом подумал и добавил: «…или ебут!». Но я его не осуждаю. Стоят два мужика. У одного хуй на столе. У другого - нож в руках и хуй наперевес. Хозяин топориком поигрывает. Телка с глазами как у срущей лани икает. И все это под аккомпанемент писклявого, противного голоса исполняющего «Пусть мама услышит, пусть мама придет…». Не дай Бог! Только мамы нам тут и не хватало. Что ему еще думать то? Что тут решили новым фирменным блюдом посетителей побаловать?

Мы с папой не стали дожидаться аншлага и быстренько свои хуи спрятали. Ну как быстренько. У папы получилось мгновенно, а я пока свое, любопытное «сокровище» в мотню затолкал, успел еще пару зрителей бесплатным зрелищем порадовать. Или огорчить. Папа захлопнул дверь. Встряхнул орущего халдея, дал оплеуху хозяину и наградил подзатыльником Дашку.

- Значит так – говорит – не знаю, что вам тут померещилось и какие такие порочные мысли в ваших кумекалках на рисовались, но если кто-то чота вякнет лишнего, то я в суд за оскорбления чести и достоинства обращаться не буду. У меня одна фирма тендер на строительство дороги выиграла, так что превратитесь в присадку для асфальта.

Ну про «достоинство» это он зря сказал. Оно само себя оскорбило. Но я естественно об этом не стал говорить. Очень уж не хотелось, чтобы по мне катались дальнобои.

- А ты – это он Дашке уже – попробуй только матери заикнись о сегодняшнем. Отдам в монастырь или к бабушке в Бобринец поедешь. Все. Веди ее в театр, Шубин. Но чтоб в 23-00 была дома. Сдашь из рук в руки. Только…пойди свои руки помой, перед тем как с моей дочкой обниматься.

Я не стал дожидаться, чем там фултонская речь папина закончиться. Подхватил Дашку в охапку, и мы пошли на пруд уток кормить. А что еще оставалось делать? Через час уже дома надо было быть. Опоздать я бы не рискнул. С еблей, естественно, не заладилось, Для ебли нужны вдохновение и приятные воспоминания, а откуда их взять при таких раскладах?

Так что если вы кому нить свидание назначаете, ожидайте в засаде. И белку с собой не берите. А то заржет еще в неподходящий момент и спалит вас. Будете потом доказывать, что с самыми чистыми намерениями и такими же руками пришли.