Все скелеты и страхи, как утверждают психологи, берут свои корни из далекого детства. Вспоминая лето 93- ого вынужден с ними согласится. То время я не забуду никогда.


                                                                1


Петя Зенкин, тогда уже будучи парнем, любил хвастаться перед неокрепшей мелюзгой своими похождениями на личном фронте. То ли мы были от этого еще далеки, то ли нам было особо не интересно, но Петьке особо никто не верил. Это задевало его подростковое эго и после очередных обидных детских насмешек, он вознамерился показать нам, опарышам, кто в доме хозяин. План был прост и гениален, как и все наши затеи того времени: Петька приводит знакомую домой; мы, взобравшись на подоконник с улицы, запечетляем факт действия и навсегда вписываем в анналы истории наших маленьких головок Петьку, как самого успешного любодейца.


В назначенный срок я взобрался на плечи Арену, не по годам здоровому армянчику, с недавних пор жившего в нашем доме. Будучи застенчивым и кротким, он жутко стеснялся своего акцента и пугающей внешности, от чего друзей ему найти не удавалась. Так продолжалось пока я наконец не сжалился и не принял его в нашу веселую компанию, за что он был мне очень благодарен и услужлив.


С другой стороны окна появилось озабоченное лицо юного Казановы, Петька был немного взвинчен и кивком спросил все ли хорошо. Я показал большой палец и он растворился в полумраке коридора, правда почти сразу же вернулся, но уже в сопровождении рыжей неказистой девченки. Худенькая, вся какая то нескладная и кривая она двигалась так, будто невидимый кукловод дергал за веревочки, привязанные к ее конечностям. На лице по царски восседали огромные, казалось искажающие время и пространство, очки, лоб и подбородок был усеян мелкими белесыми прыщиками, а нос был так высоко задрат, что можно было наблюдать таинственную пустоту ее черепа. Единственное что могло бы вызвать интерес в этом существе были большие и красивые груди, спрятанные под тонкую летнею маячку. Соски неприлично выпирали и один из них оттягивал нос Ди Каприо до неприличных размеров. Петька усадил гостью на диван и начал безбожно мять ей сиськи. Целоваться, к моему облегчению, правда не решался, все время отворачиваясь при малейших попытках девушки сблизится. Процесс затянулся и даже наскучил. Решив, что это и есть то самое, что хотел показать мне Петька, я уже хотел дать знак Арену спускать меня обратно, как вдруг девушка сняла очки и одним движение спустила шорты с уже стоявшим напротив нее Петьки. С пол минуты поизучав  тонкий и бледный писюн, она как макаронину засосала его себе в рот. Такого поворота я не ожидал. Меня передернуло и, в попытке предотвратить рвотный позыв, я рукой нечаянно шарахнул по стеклу. Последнее что я помню скатываясь, словно с холма, с могучих плеч Арена, это кротовий взгляд девушки, которая мутными полуслепыми глазами пыталась разглядеть меня в окне, на губе у нее, чем то напоминая  выдавленную из тюбика зубную пасту, прилип Петькин писюн, рот был полуоткрыт и желтые обрамленные скобками зубы очень сочетались с ее рыжими неряшливыми косичками. Упав, я смачно прорыгался Арену на ботинки, на что он нисколько не обиделся, а лишь сочувственно положив руку на плечо басовито прохрипел:''Что там брат?''

После того случая, к большему удивлению многих моих знакомых дам, я на всю жизнь потерял интерес к оральному сексу. Ну как им объяснишь, почему им нельзя пососать, когда так охота сделать мне приятно. Что тут ответишь, у каждого свои скелеты...

                                                             


                                          2



Смерть Артемки, как молния среди ясного неба, обескуражила и выдернула из детской сказки наше молодое сообщество. Мы были ошеломлены и подавлены. Никак не укладывалось в голове, что смерть может быть так рядом, такой осязаемой и настоящей. Артемка был худенький, вечно болеющий ребенок. На улице появлялся редко и ненадолго. Во основном сидел на лавочке и наблюдал зачарованными глазами за нашими полными жизни и энергии играми. Себе такого он позволить не мог, он еле ходил и часто падал в обмороки. Что у него была за болезнь никто не знал или не хотел знать, что то очень страшное, пожирающее изнутри. Каждое его появление было чем то знаменательным, наподобие возвращения короля после похода. Мы встречали его и веселили как могли. Каждый в душе понимал и жалел его и старался хоть как то скрасить его существование. Будучи мальцами нам было страшно смотреть на его вечно бледное лицо и хрупкое костлявое тело, но вера, что еще немного и он поправится, не покидала нас. Напрасно...


Как оказалось здоровый бродячий пес, породы сенбернар, напал и покусал его. Бабка пыталась отбиться, но запуталась в своих опухших цилюлитных ногах и ,завалившись набок, только и смогла, что позвать на помощь. Раны были не смертельными, скорее даже царапины, но Артемке этого хватило и на следующий день в больнице он покинул этот мир. Пса так и не удалось найти, но в моей озлобленной голове возник план мести. Был он примерно таков: колбаса - сука - кобель.   


Дворняжка Дашка была добрейшей души собака - безотказно давала всем заезжим кобелям и рожала от них маленьких щенят, которых, матерясь, дядя Коля уносил на соседнюю речку. Вот и сейчас, когда я, зафиксировав голову держал Дашку за шею, а Арен тщательно вымачивал в ее промежности мои старые поношенные шорты, она так же имела веселый и добродушный вид и не выказывала никакого сопротивления или агрессии.

Местом западни  был выбран заброшенный гараж. Засоленные в дашкиных месячных шорты были аккуратно выложены из пакета и мы, притаившись в темном углу, стали ждать. Уже через пару минут снаружи послышался возбужденный собачий бег. Какойто пес топтался у входа, не решаясь войти. Желание оседлать Дашутку взяло все таки вверх над инстинктом самосохранения и в проеме показалась мордочка пса, он бегло зашарил глазами по помещению в поиске желанного объекта. Заметив нас, он радостно залаял и начал кружится вокруг в надежде поиграть. Это был Тошка, небольшой пес неизвестной породы, чокнутый на всю голову, но забавный и совершено безобидный. Часто играл с нами в футбол и приносил много веселья одним своим присутствием. Все дети любили его, но именно в данный момент его присутствие ставило под опасность нашу операцию, и поэтому после пары неудачных попыток как либо его спугнуть, я бросил в него палку. Сухая толстая ветка, покрутившись, пролетела пару метров и угодила Тохе прямо в голову, сковырнув при этом глаз. Он резко дернулся, заскулил и дал галопом в противоположную от нас сторону. Глаз словно воздушный змей, прикрепленный к голове тонкой ниточкой сосуда, парил следом и осуждающе смотрел на меня. Арен покачал головой, мне было плохо и стыдно, слезы наворачивались на глаза. Так мы и стояли молча, погруженные каждый в свои мысли, пока снаружи не послышался рык, через мгновение его источник стоял в проеме и зло смотрел на нас. Это был не добрый Бетховен из фильма, этот был озлоблен, всклокочен и весьма агрессивен, одна нога была покрыта струпьями, а из за рта обильно лилась слюна. Он стоял словно разьяренный бык, фыркал и подрагивал, выбирая время для атаки. Мне стало по настоящему страшно, воля покинула тело, я только и смог спрятаться за спину Арена, ухватив его за майку и приготовившись присоединится к новоприставшему Артемке. Пес приближался, я это слышал скозь громкие стуки своего разбушевавшегося сердца. Вдруг Арен как то резко дернулся, послышался треск кости, рык и лай сменились на затихающие поскуливания. Я вышел из укрытия. Пес лежал на полу с проломленной ломом головой. Глаза его были неестественно близки друг к другу, язык вывалился наружу и, судорожно вздрагивая, слюной смачивал пыльный пол, лапы вяло пытались поднять трепыхающийся в предсмертной агонии тушку, но безрезультатно. Через пару секунд пес сдох, а я продолжал стоять и смотреть на забитое животное. На душе было пусто, месть оказалась не настолько сладка.

После того случая меня часто спрашивают, почему я завел себе одноглазого пса. Ну как тут объяснишь, у каждого свои скелеты.


                                                                    3


Цыгане - единственное чего я по настоящему боялся в детстве. Ну а как не боятся, если в отличие от всяких придуманных взрослыми чудищ, они были вполне себе реалистичны. Незнаю откуда их так много взялось тем летом, но они буквально волной заполнили наш район. Дикое поведение и едкий смрад - вот пожалуй лучшее описание их сборищ. Среди детворы ходило много слухов о их причастности ко всяким таинственным и темным делам. В какой то степени это было даже интересно и объединяло нас против общего врага. Мы устраивали вылазки, шпионили и как могли мелко пакостили этим людям. Но очень и очень осторожно - никто не хотел быть украденным и съеденным. А уж их способность к черной магии была для нас неоспоримой аксиомой. Так и мне однажды "посчастливилось" ощутить на себе ее влияние.

Как то днем, идя с магазина домой, я встретил пожилую цыганку. Она стояла, облокотившись об столб и была сильно пьяна. Увидев меня, она блеснула золотым зубом и позвала к себе. Незнаю почему, но я подошел и как только оказался на расстоянии вытянутой руки, она резко задрала подол платья. Взгляд ослепили ноги, они были покрытыми редкими тонкими волосами, но все же были такими белыми что на солнце резали глаза.  Дряблые ляжки как столбы врезались в живот. Покров тут был намного гуще и слипшиеся вместе комки шерсти напоминали шипы или когтистые лапы птиц.  Среди этого заросля откуда та снизу и  до самого пупка словно мир раскололся на животе у этой женщины. Розоватые губы, будто шрамы от ожога, обрамляли ужасного вида щель. Страшной раной она зияла болью и страданьем. Тошнотворный тухлый запах обдавал мне лицо, а клитор сморщенной поганкой прорастал над этим безумием.  Слизкая капля выделилась из глубин и плюхнулась на горячий асфальт. Гриб манил к себе, потрогай меня, эхом отзывалось в голове, ну же не бойся. И я потянулся своей маленькой рученкой чтобы сорвать или просто прикоснуться к таинственному отростку.

И вот когда я почти дотянулся, цыганка резко опустила подол, закрыв меня с этой зловещей дырой. Меня пронял страх и я хаотично замахал руками пытаясь найти выход во всех этих разноцветных, кружащих голову тканях. А сзади она, как воронка, тянула меня назад, она хлюпала и смердела мне в затылок, под ногами стало совсем скользко от стекающей из нее жидкости. Я закричал и сильнее заработал руками, отодвигая все новые и новые лоскутки и обрывки ткани. И вот когда мне наконец удалось освободится и с удовольствием глотнуть расскаленный, но все равно такой свежий и желанный  июльский воздух, я что было мочи бросился прочь. За спиной раздавался истеричный смех и шелест моего пакета с продуктами...

И вот по прошествии многих лет я иногда вскакикаваю в холодном поту и пытаюсь вырваться из захватившего меня одеяла. А когда чуть прихожу в себя прошу жену предоставить на опознание ее вагину. И лишь убедившись что у нее вполне нормальная - милая и знакомая, а не та из далекого детства волосатая дьявольская щель, снова могу уснуть. Жена устала расспрашивать причину такого поведения. Да и как тут объяснишь, у каждого свои скелеты.